— А Томас никогда не мог признаться, что он по мальчикам, — просто роняет Бренда, посмеиваясь и обмениваясь с Терезой многозначительными взглядами. Обе смеются, и этот смех поддерживает и Арис тоже. Ньют вскидывает голову. Ему кажется, что эту часть беседы ему пропускать нельзя. Теперь обсуждают не обкачанные губы новой прославившейся недокрасотки. — Всегда говорил, что это все не его, что он с девчонками крутится. А это девчонки всегда крутились около него, внимание надеялись обратить. А он их в упор не замечал. — И снова реплику поддерживает смех. Теперь смеются все. Кроме Томаса и Ньюта.

Томас все еще смотрит на него. И в янтаре Ньют видит отражение маленького себя. Такой потрясающий камень впустил его.

— И правда, — продолжает Тереза, вроде обращаясь к Минхо и Алби, знакомя их с Томасом, которого они лично не слишком знают, но все время поглядывая на Ньюта. Тому становится неловко во внимании ее прожигающих синих глаз. Поэтому он старается смотреть на Томаса в ответ. — Он потому и просил девчонок с ним повстречаться. Всю жизнь прикрывался. А как Ньют появился, Том вообще запаниковал.

Бренда снова поднимает смех. Томас отворачивается от Ньюта, болтает остатки чая на донышке чашки и рассматривает их с интересом, словно погадать решил на них. С Ньюта взгляда теперь не спускает Минхо. Смотрит с прищуром — будто знает что-то такое, чего Ньюту еще не известно.

— Неправда! — ворчит Томас, ставя кружку на стол. Донышко громко ударяется о поверхность столешницы как призыв к полному молчанию, и взгляд Томаса вмиг наполняется огнем. Он поворачивается к Ньюту. У того все холодеет внутри. Будто килограмм льда за раз съел. — Я люблю его.

Ньют опускает голову и смущенно улыбается. Правда ли это или ему только снится? Так просто было разобраться, но что-то все равно не дает покоя и гложет, как маленький червячок. Томас сжимает его руку в своей под лихой свист Минхо. Может ли все быть так хорошо?

Он незаметно проверяет количество пакетиков в кармане. По-прежнему пять. Как быстро исчезнет решимость их выбросить? И ради кого — ради себя или Томаса?

Будь каждый каждому такой опорой,

чтоб, избавляя друг друга от обуз,

к мечте идти одною волей.

Микеланджело Буонаротти