— Окей, а ещё потому, что проблема – это случившееся вчера вечером, разве нет? — спрашивает Вера. Лаура, со своей стороны, кивает.

— О Боже, вчерашний вечер… — говорю я в отчаянии. — Ну, вчера вечером я влипла, как полная идиотка. Ну почему Йен такой отвратительный, раздражающий, невыносимый сноб, но который, когда хочет, точно знает, как меня преодолеть?

— Так в чём проблема? Могли бы повести себя как взрослые люди, — пытается поддержать меня Лаура с лучшими намерениями.

Мой ответ – ужас на моём лице.

— Ты ненормальная? Ни одна женщина в здравом уме не пойдёт на такое. Хотя бы потому, что Йен никогда не ведёт себя ни с кем серьёзно, не считая того, что он меняет женщин так, как некоторые женщины меняют перчатки. Поверь мне, я очень уважаю себя, и я не могу потерять голову из-за такого, как он. Я раньше так никогда не делала, и сейчас точно не буду.

Пока я это говорю, в голове представляю, как Йен смотрит на меня, словно я – самое важное в целом мире. Стараюсь отогнать эту мысль, встряхнув головой.

Лаура смотрит на меня, не слишком убеждённая. Судя по её мнению, очевидно, что голову я уже потеряла.

— Тогда объясни мне хорошенько, в чём состоит твой план? — спрашивает Вера.

— Легко. Сегодня вы мне помогаете не думать о том, что случилось. Пройдёмся по магазинам, пойдём в кино, отдохнём в пабе. Завтра я пойду к своим пообедать, а в понедельник, когда вернусь на работу, буду разговаривать с ним кратко и скажу ему, что это было ужасной ошибкой и лучше покончить со всем этим.

— А ты учла вероятность того, что он может не согласиться?

— Поверь мне, он согласится, — заверяю её уверенно.

Мы встаём из-за стола, решив пройтись по Оксфорд-стрит. Я никогда не была женщиной, которая решает свои проблемы шоппингом, но, кажется, что в эти выходные произойдёт много новых вещей. Будем стараться думать о хорошем. Опустевшая кредитная карта – меньшее из зол.

ГЛАВА 23

С десяти утра я сижу на кухне моей мамы и чищу картофель. Определённо не самое моё любимое времяпрепровождение. Моя сестра, Стейси, обеспокоенно рассматривает меня, даже не пытаясь скрыть это.

— И с чего бы ты приехала так рано? — спрашивает с подозрением. — Ты же терпеть не можешь оставаться здесь надолго.

— Её взгляд такой пристальный, что мне трудно её игнорировать.

— У меня просто небольшой стресс в этот период, больше обычного, и мне нужно сменить обстановку, — признаюсь я, решив не слишком уходить от правды. Чем меньше я расскажу баек, тем больше вероятность того, что меня не поймают с поличным.

— А что стало причиной этого стресса? — спрашивает моя мать полемически, чистя морковь.

— Работа, — говорю обычным тоном. Ну, вообще-то, Йен и работа.

— Дорогая, мы все очень за тебя беспокоимся, — начинает моя мама. — Сначала ты терпишь неудачу в отношениях, которые, как мы надеялись, будут окончательно крепкими, потом начинаешь работать, как сумасшедшая. Ты действительно очень бледная, и посмотри на эти круги под глазами...

Должна признать, что ночь была не слишком спокойной, и даже макияжу не удалось сотворить чудеса. Вчера вечером я отважилась включить свой рабочий телефон, чтобы проверить сообщения и обнаружила кучу сообщений от Йена, требовавшего встретиться. Ах, встретиться… думает, что может приказывать мне, как своей прислуге.

Я ему не ответила и тут же выключила телефон. Люди веками жили без мобильников, так что, думаю, и я прекрасно продержусь пару деньков. Завтра у него будет полным-полно времени, чтобы сказать мне, что я энная по счёту из тех умалишённых, которые пали к его ногам.

 Но это произошло всего один раз и больше не повторится никогда! Никогда, больше никогда, торжественно клянусь я себе.

— Мама, Чарльз и я действительно мало друг другу подходили, — стараюсь объяснить ей это уже тысячный раз. — И, если присмотреться, то работаю я по тому же расписанию, что и предыдущие девять лет, так что не думаю, что умру, даже если буду продолжать в том же духе ещё девяносто девять.

— Но разве ты не хочешь завести семью? Детей? — спрашивает обеспокоенно Стейси. О Боже, опять этот старый и нудный разговор.

— Я их не хочу в любом случае. Если бы я встретила подходящего человека, тогда бы я подумала да, но я их в любом случае не хочу в…абстрактном понимании, — стараюсь объяснить я, прекрасно зная, что им это как об стенку горохом.

—Знаю, что мужчины вроде моего Тома сейчас редкость, но я могла бы познакомить тебя с кем-то из наших друзей, — предлагает моя сестра.

— Не думаю, — осторожно вставляю я. Что-то мне подсказывает, что у нас разные взгляды на мужчин.

— Почему нет? — тут же спрашивает моя мать. Как раз об этом я только что и говорила. — Ты с кем-то встречаешься? — спрашивает с любопытством.

— Определённо нет, — отвечаю искренне. По сути, я ни с кем не встречаюсь.

— Тогда ты можешь познакомиться с Элиотом, лучшим другом Тома. Его тоже недавно бросила девушка. Могу дать ему твой номер! — предлагает она мне, радостная от того, что у неё появилась такая идея. — Правда, Элиот не любит девушек с крашеными волосами, но думаю, что для тебя он сделает исключение. Я до сих пор не понимаю, зачем ты перекрасилась в блондинку.

Решаю не вестись на провокацию. Мне очень нравится быть блондинкой и мне плевать на то, что Элиоту нравятся «естественные» девушки. После тридцати лет натурального цвета я решила побыть искусственной ровно настолько, чтобы считать себя привлекательной.

— Я на самом деле рада тому, что твоя сестра представит тебе хорошего человека, — одобряет моя мама с улыбкой. — Постарайся не быть вечной грубиянкой, когда он тебе позвонит.

О Боже! И как мне могло прийти в голову, что чистить картошку – хорошая идея? Моё отчаяние было прервано облаком пыли, которое, как я видела, поднималось вдоль улицы, перед окном кухни. Видимо, машина на большой скорости приближалась к нашему дому.

— Мы кого-то ждём? — спрашиваю удивлённо у моей мамы, заметив, что машина припаркована под окном.

— Не знаю, — говорит мне с сомнением в голосе. — Но, быть может, твой отец пригласил какого-нибудь своего друга заехать.

Но друзья моего папы не мчатся по грунтовой дороге, которая приводит к нашему дому, со скоростью сто километров час. Неожиданно у меня появляется какое-то неприятное чувство. И вид чёрного Порше, к сожалению, подтверждает мои опасения. Этого не может быть. Сердце начинает биться, как бешеное.

Одна картофелина выскальзывает у меня из рук, с глухим шумом падая на пол.

— Порше? — громко спрашивает моя сестра, вскакивая и подбегая к маме. С этого момента я только и могу, что не дать им полюбоваться сценой, даже если постараюсь держаться на расстоянии. Но я действительно боюсь, что моё выражение лица выдаст меня.

Вижу, в каком ступоре они наблюдают за тем, как Йен выходит из салона своего автомобиля. На нём джинсы и голубое поло с приподнятым воротником и свитер, завязанный на поясе.

Йен приподнял солнцезащитные очки, чтобы проверить номер дома, потом закрыл машину с помощью дистанционного управления и направился прямиком к нашему дому. Несколько мгновений спустя мы услышали, как звенит звонок. Муж моей сестры поднялся, чтобы открыть дверь.

И что, блин, мне делать?

Вопрос начинает обретать форму, пока Стейси, повернувшись, смотрит на меня.

— Ты его знаешь? — внезапно спрашивает она с любопытством.

Сильный румянец начинает заливать мои щёки.

— Коллега, — говорю я ей, потому что не знаю, как ещё его представить.

Немного спустя, Том заходит в кухню.

— Здесь коллега Дженни, — объявляет ошеломлённо. — Говорит, что ему нужно срочно с ней поговорить.

— А по телефону он не мог? — спрашивает моя сестра, скрещивая руки на груди. Иронично, что это говорит та, которая телефоны на дух не переносит.

— Боюсь, что он разрядился, — лепечу красная, как помидор.