Стараюсь сделать обиженное лицо, но она на меня даже не смотрит.

— А теперь поменяй эти треклятые брюки! — приказывает мне грозно.

Когда Вера до такой степени боевая, ничего не остаётся кроме как уступить. Так что я ловлю брюки, которые, как она решила, я должна надеть и начинаю переодеваться. Я уже сто лет не надевала такие узкие джинсы и нахожу их абсолютно неудобными.

— Я могу надеть хотя бы те, что ношу обычно? — прошу.

— Не можешь, эти самые подходящие, — решительно сообщает мне.

— Я даже вдохнуть не могу… — ворчу я. Но моя подруга не обращает на это внимания.

— А теперь мы должны найти тебе соответствующую футболку, — и начинает рыться в шкафу.

Спустя несколько минут и спустя несколько футболок, она вновь появляется из этой кучи с довольным видом.

— Эта идеальна! — говорит мне, держа в руке чёрную футболку со стразами и глубоким вырезом.

— Когда это я успела купить себе такую футболку? — спрашиваю растерянно.

Вера усмехается.

— Никогда, мы подарили её тебе на Рождество два года назад.

Очевидно, я её никогда не надевала.

— Ну же, надень её, — говорит мне моя подруга.

— Она слишком открытая! — замечаю я, но она, кажется, совсем так не думает.

— Она открыта в самый раз. Надень её, — приказывает мне. Её тон не допускает возражений, так что я не могу не выполнить это.

— Идеально, — говорит мне удовлетворённо. — Теперь твои чёрные балетки с цветком.

— Но на улице холодно! — жалуюсь я.

— И ты страдай! Что вечно делает всё женское население, между прочим.

Надеваю туфли с подавленным видом.

— Ты не библиотекарь, ты Круэлла де Виль.

Она даёт мне чёрную кофточку, которой я стараюсь хоть немного укрыться.

— По крайней мере, его я могу надеть? — спрашиваю её иронически, надевая плащ.

— Мне всегда нравился этот плащик, так что у тебя есть моё одобрение.

Вера встаёт с кровати и провожает меня до двери.

— И последнее: ради всего святого, не будь с ним слишком противной! Когда тебе ещё попадётся мужчина, который для тебя готовит?

У меня пробегает смешок.

— Не будь наивной, — говорю ей, уходя. — Человек такого рода не готовит, а заказывает еду на дом, милая.

И с этой фразой, не допускающей возражений, я спешу сесть на метро.

* * *

Нужно около получаса чтобы доехать до центра. Выйдя из метро, я сталкиваюсь с толпой туристов, разгуливающей по Пикадилли. Продрогшая, я иду по направлению к Гайд-парку, всё больше приближаясь к Трафальгарской площади. «Вот что значит власть денег: квартира в самом центре», - думаю весело.

Входная дверь роскошная, именно такая, какую следует ожидать от здания в таком месте.

Сегодня днём Йен прислал мне э-мейл с точным адресом и номером домофона. Не слишком уверенная, набираю номер 17 и звоню. Спустя несколько мгновений дверь открывается с решительным рывком. Захожу в вестибюль, сделанный весь из мрамора, светлый и очень чистый; поднимаюсь на несколько ступенек и терпеливо жду прибытия лифта. Я оказываюсь на пятом этаже слишком быстро. Этот вечер на мгновение вызывает у меня лишь сильную боль в животе и ничего более.

Гипотеза о возможном бегстве при смерти стала, однако, напрасной капитуляцией из-за присутствия Йена, который открыл дверь своей квартиры и смотрел, как я выхожу из лифта.

— Добро пожаловать, — приветствует меня сердечно, словно моё присутствие это самая естественная вещь в мире. Почти как в своей тарелке, и это меня почти раздражает.

— Спасибо, — отвечаю, приближаясь. Он отодвигается, чтобы дать мне войти. На нём джинсы и голубая рубашка с завернутыми рукавами, которая ему очень идёт. Завершают наряд кожаный пояс и мокасины, которые выглядят так, словно стоят целое состояние. Хорошо, что Вера вынудила меня переодеться: приехать сюда в совсем неподходящем наряде определённо не помогло бы мне почувствовать себя лучше.

Первое, что я замечаю, так это то, что его квартира очень светлая, современная и, возможно, куда более маленькая, чем я ожидала. Гостиная обставлена очень основательно, с игрой чёрного и белого: мебель в минималистическом стиле черная и блестящая, в то время как диваны – белые. Если бы у меня было что-то подобное, я бы наставила везде пятна за одну неделю!

В этой комнате старый только ковёр, который, однако, не разрушает эффект целостности. Даже, если это, возможно, смягчает его.

В глубине комнаты стоит стол, убранный очень элегантно: белая скатерть, квадратные тарелки такого же цвета и хрустальные бокалы.

Йен провожает меня до дивана и устраивает там.

— Присаживайся. Принести тебе что-нибудь выпить? — тут же спрашивает он, что и следовало бы ожидать от идеального хозяина.

— Скорее нет, — расслабленно бормочу. Алкоголь не может быть мудрым выбором.

— Ну же, Дженни. Составь мне компанию, — говорит мне, улыбаясь. — Ты же не хочешь, чтобы я пил в одиночестве?

Одна из причин, по которой я терпеть не могу это человека, это то, что ему с праведным выражением лица удаётся получить практически всё, чего он хочет. И ему это известно.

— Всего одну каплю, — неохотно соглашаюсь я, нервно поворачиваясь на его чистом диване. Он потребует у меня оплатить химчистку, если одна капля красного вина посмеет пролиться с бокала? Я разглаживаю рукой ткань, на которой сижу. «Она должна состоять из какой-нибудь дорогущей шерсти», - думаю тревожно.

Проходит несколько секунд и Йен появляется возле меня с бокалом белого вина. Спасибо за белое…

Я благодарю его кивком головы и пробую вино: игристое и сухое, как раз то, что мне нравится. Это определённо не случайность. Если я что-то и усвоила за эти недели, так это то, что с Йеном ничего остаётся на волю случая. Он позволяет тебе так думать, но лишь для того, чтобы иметь над тобой преимущество.

— Превосходное вино. И красивая квартира, — говорю ему искренне. — Даже, если я ожидала чего-то побольше от такого, как ты.

— Такого как я? — спрашивает, присаживаясь и рассматривая меня.

— Да, высочайшее дворянство, фамильные вещи… что-то в этом духе.

— В этом доме есть один зал, одна кухня, одна комната и ванная. Мне большего и не нужно, учитывая время, которое я здесь провожу, — заверяет меня он. — Не считая того, что этот дом взят в аренду.

Я на самом деле удивлена.

— Ты и в аренду?

— Да, даже если это от моего дедушки, — признаётся он, слегка краснея.

Я смотрю на него с сомнением.

— Тогда ты арендуешь условно, аренда бесплатная.

— Мой дедушка, если бы мог, заставил бы платить вдвойне, — говорит мне серьёзно. — Следовательно, было бы хорошо, если бы удалось выплачивать ту же сумму и от остальных.

— А кто эти «остальные»?

— Жильцы других квартир.

— Ты хочешь сказать, что весь этот дворец ваш? — спрашиваю, впечатлённая.

Йен словно в небольшом затруднении.

— Ну, да, — признается, — один из многих.

— Тогда он мог даже подарить тебе одну квартиру, — отмечаю я. Откровенно говоря, если бы у меня был внук и тысяча квартир, от одной я могла бы и отказаться.

— Он пробовал после моего выпуска, но его подарки всегда небескорыстные. Рано или поздно он всегда требует счёт. И я предпочёл платить за аренду полностью, а не быть ему в чём-то должным.

Этого я уж точно не ожидала. Разумеется, Йен зарабатывает достаточно для того, чтобы оплатить аренду, но это всё равно остаётся ненормальным. «Немногие поступили бы так на его месте», - думаю я про себя.

— Как бы там ни было, я всё равно тут надолго не задержусь, — открывается мне он, ставя бокал на стол. — Я осматриваюсь с целью купить квартиру, которую я сохранил за эти годы. А ты, почему ты арендуешь? — спрашивает он меня.

— Я тоже подумываю купить что-нибудь, но по правде говоря, мне не нравится жить одной. И я просто не могу позволить себе дом с тремя спальнями в центре, чтобы приютить и своих подруг. Я думала об этом, когда собиралась с кем-то сожительствовать, но потом данная мысль исчезла и на некоторое время я отложила этот план.