— И?

— Пойдем, потанцуем, — предлагает, волоча меня на танцпол. К моей большой удаче, здесь танцуют только медленные танцы.

— Нам обязательно это делать? Последний медленный танец я танцевала пятнадцать лет назад. И если я столько времени не танцевала, значит, есть на то причина, не думаешь? — умоляю его.

Но Йену, кажется, плевать на мои жалобы и он прижимает меня к себе. Внезапно я чувствую, что оказалась в центре внимания всего зала.

— Ты переигрываешь, — подмечаю ему, пытаясь восстановить минимальное пространство между нами. — Ты должен дать мне дышать.

Мне удается отодвинуться всего на пару сантиметров, большего мне не даровали.

Кэти и Джереми танцуют рядом; она не сводит с нас глаз, непрерывно бросая очень раздраженные взгляды.

Затем Йен наклоняется к моему уху и шепчет:

— А теперь контрольный удар.

— Что ты хочешь сказать? — успеваю спросить, но вместо ответа вижу, как его неясное лицо все ближе приближается к моему. Он ведь не думает о...

В одно мгновение его губы оказались на моих, и в первые секунды я буквально окаменела.

«Это всего лишь фальшивый поцелуй», — повторяю про себя. «Это не настоящий поцелуй, это не настоящий поцелуй, это не по-настоящему...»

«Но он должен быть правдоподобным», — внезапно вспоминаю.

Итак, когда Йен слегка приоткрывает рот, я делаю тоже самое. И когда он меня обнимает, я позволяю ему это делать. Ведь какие еще альтернативы у меня есть в зале, полном людей, которые следят за нами с того самого момента, как мы переступили порог?

Настоящая проблема — это то, что я чувствую, как мои колени подкашиваются, и даже сердце стучит быстрее. И это не учитывая того, что я бы хотела открыть рот чуть больше... В общем, это все очень странно!

«Еще мгновение и я отодвинусь», — говорю решительно сама себе.

И когда я чувствую, как язык Йена касается моего, я отодвигаюсь, как обожженная огнем. Окей, это слишком, слишком.

Я смотрю на него в растерянности. Йен тоже выглядит потрясенным. Отлично, я не одна такая. Затем секунды большого смущения.

— Я бы сказал, что на сегодня хватит, — говорит мне, а его щеки слегка покрыты пунцом.

— Определенно, — подтверждаю в свою очередь, ощущая, как мое лицо пылает.

Недалеко от нас Кэти едва не лишилась чувств. Она — не единственная.

— Ладно, сейчас сворачиваемся, — предлагает, держа меня за руку.

Киваю в знак согласия, в то время как позволяю ему вывести меня из зала. Мы стараемся не обращать внимание на любопытные взгляды и голоса, кишащие вокруг нас.

Без большого успеха мы уклоняемся от ряда разочарованных фотографов и в спешке садимся в машину, которую Йен припарковал рядом. Стараясь не поднимать взгляд, я быстро влезаю в салон.

— Сматываемся? — спрашивает он.

— Мигом.

ГЛАВА 11

Этой ночью я действительно плохо спала. Все из-за этого лондонского общества и торжественного вечера. Не учитывая еще и тот факт, что я потратила час на снятие макияжа перед тем, как лечь спать. И предстоящий день не обещает ничего лучшего.

Лаура и Вера беспокойно смотрят на мое потерянное выражение лица перед чашкой.

— Итак, ты выполнила свой долг вчера вечером? — спрашивает Вера, кладя в рот вкуснейший бисквит.

— Более-менее, — сонно подтверждаю. Я слишком устала для утренних разговоров.

— Как бы то ни было, я должна у тебя спросить: как ты переносишь такого типа? — наконец спрашивает моя подруга. — Потому что клянусь, я не знаю, чтобы я ему сделала...

Правда в том, что этот неожиданный поцелуй очень-то меня смутил. Вчера вечером я так разнервничалась, что, оказавшись перед входом в мой дом, я буквально выбежала из машины, едва попрощавшись с ним. Какой позор. Но, в сущности, для мужчины, который возможно целует, кто знает, сколько девушек каждый месяц, одной больше или одной меньше не составит большой разницы.

Отчаявшись, кладу голову на стол.

— Итак, ты собираешься рассказать нам все, прежде чем мы откроем журнал, либо мы должны узнать подробности от прессы? — угрожающе спрашивает меня Лаура, вытаскивая сегодняшнюю газету.

— Открой ее, — недовольно ворчу, со склоненной на стол головой. У меня, правда, нет никакого желания рассказывать о моем вечере.

Лаура раскладывает ее перед собой и Верой. В рубрике «мировые события» появилась наша фотография, а за ней еще одна, гораздо меньше, с прошлой недели и с ремарками.

— Вчера прошел вечер по сбору средств для исследований рака, — читает Вера. — И граф Ланглей прибыл весьма элегантный в обществе той же девушки, с которой его сфотографировали на прошлой неделе, на выходе из известного лондонского паба. Личность девушки все еще остается неизвестной, но некоторые свидетели рассказали нам, что наследник герцога Ревингтона весь вечер не отходил от своей спутницы и даже поцеловал ее во время медленного танца.

— Что?! — выкрикивает Лаура. — Он тебя поцеловал?

Поднимаю взгляд и вижу их растерянное выражение лиц.

— Поцелуй — часть спектакля, — отвечаю измученным голосом.

— Какая часть спектакля?! Он тебя поцеловал! — возражает уверенно Вера.

— Итак, — спрашивает Лаура, пытаясь добраться до сути. — Как это произошло?

— Я не знаю, правда... — искренне отвечаю. — Я этого не ожидала. И потом, это не был именно поцелуй-поцелуй...

— А что же такое поцелуй-поцелуй? — спрашивает Вера сердито.

— Ну, это должен быть поцелуй с языком... — объясняю.

— Дженнифер! — перебивает меня Лаура. — Это на тебя не похоже! Единственная вещь, о которой ты думаешь - это его язык?

— Конечно же, нет! — сразу же возражаю, но, на самом деле, я действительно много думала о его языке в последние десять-двенадцать часов, и это не хорошо. Мне нужно начать думать о чем-то другом! Я молодая, тихая, спокойная женщина... и, должна сказать, немного сдержана в сексуальном плане. Что совсем не странно, если подумать что я была вместе с профессором философии, который был выше неких порывов, таких банальных. Но, какого же черта я ждала так долго, чтобы бросить его? А штука самая угнетающая, это то, что, если хорошо подумать б этом, именно он бросил меня... Нелепо.

— Окей, помимо всего, как это было? — все еще настаивает Лаура.

И на этом мне нечего больше придумать, или по крайней мере, у меня нет сил врать.

— Целуется он чертовски хорошо. Больше я ничего не скажу! — спешу добавить взволнованно.

— Раньше я не призналась тебе в этом, потому что не хотела делать поспешные выводы, но сейчас, видя тебя такой нервной, я чувствую, что должна высказаться: тебе же не нравится этот парень? — спрашивает в упор Вера, поднимая взгляд от газеты.

— Что? Нет! — пытаюсь убедить ее, пока мое лицо превращается в маску ужаса.

— На самом деле это странно, — раздумывает Лаура. — Говоришь, что ужасно его ненавидишь, но затем соглашаешься притворяться его девушкой. Ты не находишь, что здесь что-то не вяжется?

Этот довод вывел меня из моего коматозного состояния. И заставил поднять голову и выпрямиться на стуле.

— Да что не вяжется и не вяжется! У нас договор, который очень выгоден для меня. Я хочу сказать, что я показываюсь с ним на публике всего пару раз, а взамен он держится как можно дальше от офиса. Искренне говоря, это мне кажется очень, очень здравомыслимым! И именно потому я не могу терпеть то, что согласилась на что-то подобное, — утверждаю в пустой надежде убедить кого-то. Хотя бы саму себя, большего не прошу.

Вера смотрит на меня почти с жалостью:

— Если это говоришь ты...

Вновь берусь за свой кофе. Возможно, этим утром разумнее было бы отдать предпочтение ромашке.

— Итак, ты обедаешь сегодня со своими? — спрашивает она меня еще раз, великодушно решая сменить тему разговора.

— К сожалению, — грустно подтверждаю.