Он тяжело поднимает непослушную голову и тоскливо завывает: «У-у-у…»

(Смеется.) Ну, это как раз мне понятно…

Рэм (на той же ноте). У-у-у…

Наталья (опускается возле него на колени, обнимает его, ласково гладит). Ох, миленький… Ох, я боюсь, я тоже сейчас запою… И тогда, боюсь, нас даже на небе услышат… Ангелов перепугаем… И чего-то еще они скажут?

Рэм (протяжно). Ма-маа!.. Ма-маа!..

Наталья (смеется). Ответа мы вряд ли дождемся, зато будет слышно…

Рэм (мотает смеющейся головой и зовет). Ма-маа!.. Ма-маа!..

Наталья. Мамы нет, мама уехала, мама далеко…

Рэм. Не бросай меня, мама?

Наталья (ласково поглаживает, терпеливо и с нежностью успокаивает). Не брошу…

Рэм. Не надо…

Наталья. Ну, я же сказала: не брошу…

Рэм. Мама…

Наташа. Не брошу… не брошу, не брошу… никогда не брошу…

Рэм. Я тебя искал…

Наталья. Я тоже тебя искала…

Рэм. Мама, ты мне нужна…

Наталья. Хорошо…

Рэм. Мамочка…

Наталья. Да, мой хороший…

Рэм. Мама…

Наконец, они вместе, близко, друг возле друга, крепко обнявшись. Внезапно он отстраняется.

Слышишь?

Наталья. Что, милый?

Рэм. Ребенок…

Наталья. Где?

Рэм. Плачет…

Наталья. Ребенок?

Рэм (жмется к ней). Надрывается — так плачет…

Наталья (тоже к нему прижимается). Тебе показалось…

Рэм. Он плачет…

Наталья. Малыш, мы нашлись… Плохое позади…

Рэм(опять отстраняется, куда-то глядит, к чему-то прислушивается). Он только еще появился — уже так плачет…

Наталья. Ты фантазер…

Рэм. Ему больно — кричит…

Наталья. Все дети кричат…

Рэм. Почему?

Наталья. С криком рождаться — нормально…

Рэм (с силой стискивает ее плечи). Нормально?

Наталья. Миленький, больно…

Рэм. Он так кричит — он как будто предчувствует жизнь…

Наталья (снова пытается ее обнять). Глупенький мой: он кричит, что родился, что жизнь впереди — прекрасная жизнь…

Рэм. Он зовет — она, как оглохла…

Наталья (смотрит туда же, куда и он). Ей больно…

Рэм. Он только является миру… На нем еще пена любви… Еще пуповина не оборвана… Они еще одно целое… Она уже от него отвернулась…

Наталья. Она плачет…

Рэм. Их навсегда разлучают — она отвернулась…

Наталья. Ей очень больно…

Рэм. Его уносят — она не глядит…

Наталья. Она плачет…

Рэм. Она даже не понимает: что уже никогда не возьмет его на руки… не прижмет, не утешит… Никогда ни накормит, ни напоит, не приласкает, не защитит… Не увидит первых его шагов… Не увидит, как падает, как ушибается, плачет от боли… влюбляется, мучается, страдает… гибнет — все-таки выживает… Она никогда не узнает, что он, ее сын, так, по сути, никогда не был счастлив по-настоящему…

Наталья (со слезами его обнимает). Миленький мой…

Рэм (тоже ее обнимает и плачет). Мама…

Наталья. Что мне делать, любимый?..

Рэм. Не знаю…

Наталья. Боже, скажи, что мне делать?

Рэм. Не знаю…

Наталья (шепчет). Кофе дымится… Милорд, просыпайтесь…

Он не пошелохнется. Она зовет громче.

Рэм, слышите, эй? Над планетой земля солнышко встает… О чем говорит? Что жизнь продолжается — говорит… Кофе пить на рассвете — такая фантазия, Господи… Ах, не желаете? Вам-то, конечно, не привыкать — я, бедная, помнить забыла про кофе вдвоем на рассвете…

Я знаю, что вы меня слышите… Целую ночь спящей разглядывали… Чего-то шептали… Я вас ощущала все время… Уснула — как провалилась, все равно ощущала… Кофе остынет…

Наклоняется ближе к нему.

Вы, Рэм, притворщик — вот кто вы… Я вам прямо сейчас всю правду про вас расскажу — и тогда поглядим… И посмотрим, как после… Слушайте, странный вы человек… В общем, так: вы, Рэм, совсем и не старик… Притворяетесь только… Даже, скажу, ровным счетом наоборот: вы — сильный, вы — гордый, вы — очень талантливый, очень счастливый… Еще — очень ранимый, очень брошенный, очень несчастный… Сами себя тут закопали — сами же испугались… (Вдруг, шепотом.) Рэм, Рэм… Идея: перебирайтесь ко мне? Я совсем одна после второго пришествия… Это я иногда своего второго так с содроганием вспоминаю: пришествие номер второе… Так вот, Рэм: после это самого, был который… Ну, в общем, который был… Комната, в общем, пустая… Окна, кстати, на юг… Вчера журавли пролетали, мы им целым семейством махали вслед… Рэм, хотите, живите, пока не надоест… Запретесь — и дети не станут мешать, и работайте, сколько захочется… Согласны?.. Даже денег не надо… Можно и без них… Просто не надо — и все… Увидите, все будет хорошо… Кстати, мой первый спектакль так и назывался: «Все будет хорошо»… С тех пор, не поверите: все у меня хорошо…

Рэм (тихо, с нежностью). Мама…

Наталья (с улыбкой его поправляет). Наташа… Надо — Наташа… Меня и мои мамой не называют: Наташа…(Ласково его поглаживает). Смешно, Рэм, вы спите — точь-в-точь, мой Тимка: носом в подушку и будто не дышите… По утрам мне его добудиться — подвиг… Я другая: я, например, подскакиваю и бегу… Мама покойная говорила: сладко спать — горько просыпаться… Я, что горько, скорее проглатываю — и бегу, бегу… (С нежностью смотрит на него.) Рэм, пока время, вставайте…

Он поднимает голову, с сонным прищуром глядит на нее. Она улыбается.

Вот спасибо… Услышали…

Рэм (вдруг, широко улыбается). Наташа…

Наталья. На моих почти шесть… Тимка обычно, как раз в это время, пришлепывает ко мне в постель, цепляется ручонками за мою руку и дрыхнет дальше… Сегодня, представляю, заявится — а мамочки нет…

Рэм (с блаженной улыбкой). Как хорошо, что ты здесь…

Наталья. Придется мне мокрой бежать: плащ сохнуть не хочет…

Рэм. Мама — прекрасно звучит…

Наталья (подает ему кофе). И прекрасно…

Рэм (с благодарностью принимает). Такое, кажется, простое слово и такое необыкновенное: мама… мама…

Наташа (смеется). Держите-держите…

Рэм. Мама — подумать, подарок от Бога… с жизнью в придачу…

Наташа. Рэм, пейте кофе, пока горячий… Наслаждайтесь пока, а подумать еще будет время…

Рэм. У зверя есть мама… У птицы есть мама…

Наташа (смеется). Рэм, миленький…

Рэм. …В соседнем подъезде… в таком же подвале как этот… живет горький пьяница… Иногда, по ошибке, ко мне забредает… Знает много историй… Имени своего почему-то не помнит… Но зато помнит маму — Афродита…