Звездолет набирал скорость, команда набиралась терпения. Докторант искал выход. Казалось, сама судьба подарила ему бесплатный билет на этот звездолет. Наконец-то появилась возможность проверить на практике свою теорию. Мысли буквально раздирали его на части: «Почему поскользнулся слон, стоял столько миллионов лет – и вдруг на тебе. Нет, ну об этом я очень подробно писал в первой главе своей диссертации. Поверхность черепашьего панциря постепенно приходит в состояние, совершенно непригодное для устойчивого на ней нахождения. Коэффициент скольжения превышает допустимые значения и начинает превышать коэффициент неуклюжести слонов, а по моим расчетам они должны друг друга уравновешивать. Хорошо хоть коэффициент плавучести черепахи пока в пределах допустимых значений. Но почему в таком случае упал только один слон, а не все три сразу? Нет, тут больше вопросов, чем ответов, что-то явно не сходится. А вообще, какого черта, это только механика, материальная, так сказать, сторона вопроса. Я же всегда говорил, говорю и буду говорить о необходимости соединения в единое целое материальной и духовной составляющей». Ученый поднял глаза и окинул взглядом сидящий подле него коллектив, вот же оно – и материя, и сознание. Буду работать с народом, решил он.

«Материал» оказался не совсем плохой, некоторые члены команды были сразу заподозрены в наличии интеллекта, остальным предполагалось поставить интеллектуальные протезы. Обратившись ко всем сразу, он заговорил: «Господа, у нас есть чистый источник воды, а мы пьем из каких-то грязных луж».

Часть команды, нуждающаяся в протезировании, совсем не поняла, о чем идет речь, люди с зачатками интеллекта поняли частично. Упростив подачу и развивая свою мысль дальше, ученый продолжал: «Мы с вами едим, чтобы жить, а живем, чтобы есть. Это замкнутый круг, и выйти из него мы сможем, только когда «вода в лужах кончится». Давайте уже сейчас все вместе искать источник новой жизни». Ученый говорил запутанно и непонятно, его было так же сложно понять, как и рецепты особо продвинутых врачей. Но это, по его мнению, и был тот самый рецепт больному потребительской болезнью обществу. Чтобы сделать свою мысль совсем уж доступной, ученый добавил: «Топлива в звездолете хватит ровно на 24 часа, после чего двигатели должны синхронизироваться с силой нашей мысли. Если этого не произойдет, мы погибнем». Все одновременно подняли головы и посмотрели на таймер, отсчитывающий время полета. 23.59. Понимание вдруг стало всеобщим, а общее понимание это уже первый шаг к общей цели. Но время неумолимо. Звездолет задергался, как машина без бензина, в преддверии свободного падения. Ничто так не объединяет команду, как желание остаться в живых: вибрация прекратилась, и звездолет лег на правильный курс.

Анастасия Петровна специально, а может, случайно, то и дело забывала свой возраст. Бывало, спросят ее в поликлинике или в магазине: «Сколько вам лет, бабуля?» Тут на выручку всегда приходил паспорт и давал необходимую подсказку, чем и приводил Анастасию Петровну в слегка депрессивное состояние. Как только о реальном возрасте удавалось забыть, жизнь начинала сверкать и переливаться, словно ее фамильные бриллианты, трепетно носимые под слоями одежды. К сожалению, приступы осознания возраста со временем становились все более продолжительными и насыщенными. Она уже могла без помощи паспорта определить свой возраст, причем с точностью до минут. Эти самые минуты, как паразиты, въедались в ее некогда прекрасное тело и высасывали остатки былой молодости. Она неминуемо старела.

Мужа своего Анастасия Петровна не помнила; давно это было, говорила она всем. А как давно и, собственно, как было, она никогда не рассказывала. Ее уже достаточно взрослая дочь имела пятерых детей и мужа. Жили все дружно в роскошной двухкомнатной хрущевке на пятом этаже дома, не видевшего капитального ремонта со дня постройки. Дети часто болели, без конца пропускали садик и школу, поэтому находиться дома было не просто нескучно, а прямо-таки невыносимо. Поэтому Анастасия Петровна очень любила гулять, начиная с раннего утра и до позднего вечера. Таким образом она избегала проблем, которые все время преследовали многодетную семью во главе с неработающим мужем. Дочь целый день крутилась как белка в колесе и, приходя домой в одно время с Анастасией Петровной, начинала крутиться дальше, но уже в круговороте домашней работы. Лишь когда все ложились спать, она заканчивала все дела и засыпала прямо на выходе из рабочего режима. Утро ее заставало спящей в самых необычных позах в разных частях квартиры, но никто этого так и не узнал, потому что она всегда вставала раньше всех.

В семье Анастасии Петровны «неожиданно» наступили трудные времена. Есть стало совсем нечего. Анастасия Петровна начала уходить еще раньше и приходить еще позже, туго застегивать свои одежки и спать не раздеваясь. Дочь от полнейшей безвыходности осмелилась попросить материальной помощи для семьи на возмездной основе, но Анастасия Петровна вынуждена была ответить отказом, несмотря на пронзительный плач голодных детей. Идея покинуть не только пространства квартиры, но и родной страны была как никогда близка к своему воплощению, пришло время распаковывать свой капитал и упаковывать чемоданы.

Фамильные драгоценности, очень дорогие до кризиса, даже с потерей половины докризисной цены принесли Анастасии Петровне неприлично большую сумму. Она знала точно, что лучшие инвестиции нужно делать в себя, и прямиком отправилась в самую дорогую и престижную омолаживающую клинику. Ремонт тела отнял у нее три месяца и двадцать процентов вырученных за драгоценности средств. Выходя из клиники, Анастасия, вместе с возрастом расставшаяся и с отчеством, почувствовала, как свежий воздух буквально подхватил и принялся ласкать ее омоложенное тело. В кармане приталенного пальто лежал новый заграничный паспорт с аккуратно вложенным в него авиабилетом бизнес-класса до Нью-Йорка в один конец. Но судьба в самый последний момент передумала и поменяла билет, выдав его так же в один конец, но в другом направлении. Потерянные навыки хождения на высоких каблуках сыграли с Анастасией злую шутку: не удержав равновесие, она угодила под проезжающий тринадцатый трамвай, который на глазах изумленных прохожих еще долго волочил по рельсам ее омоложенное, но совершенно бесполезное для общества тело.

Огнями благополучия и солидным пособием по безработице манила близлежащая холодная страна. Наш герой не боялся северных морозов и страстно желал быть ее гражданином со всеми вытекающими из этого состояния преференциями. Получение вида на жительство, а потом и паспорта северянина было связано с некоторыми финансовыми затратами. Или, как принято сейчас говорить, нужны были серьезные инвестиции. В деньгах наш герой был несколько стеснен, точнее, он был весьма прижимист. Доставшийся ему по наследству предприимчивый ум подсказывал, что должен быть и бюджетный вариант решения данного вопроса.

В северной стране каждая собака имеет свой личный биометрический паспорт. Если собака умирает не своей смертью, полиция начинает соответствующее расследование причин ее гибели. Собака – полноправный член северного государства. И самое главное, получение такого паспорта для собаки занимает всего 2 месяца, в то время как человеку нужно прожить в северной стране не менее 5 лет, прежде чем получить заветный документ. Этот факт, конечно же, не мог не учесть пытливый ум нашего героя.

Задача в одно действие: нужно всего лишь стать собакой. Это не составляло труда для нашего героя. Жизнь свою он считал собачьей, а отсюда вывод напрашивался сам собою: он и есть собака, и придумывать больше ничего не надо. Главное было – поверить в себя. И он поверил. Осталось только добраться до органа, выдающего собачьи паспорта северной страны.