Внутри первым, кого увидел Франсуа, оказался стоящий у входа и явно ожидающий его высокий белобрысый молодой офицер в стандартном камуфляже НАТО.

- Капитан Сегюр! - шутливо отдал тот честь, когда Франсуа подошел ближе.

- Капитан Дюффрен. - так же шутливо отсалютовал Сегюр.

- Капитан Олигофрен, скорее. - донеслось из-за стойки дежурного. Видимо, Дюффрен, стоя здесь в ожидании Сегюра, предавался любимому развлечению - доставал всю дежурку дурацкими анекдотами и шуточками. Впрочем, вышеупомянутый Дюффрен на реплику дежурного не обратил ровным счетом никакого внимания.

- И тебя вызвали, Жорж? - перешел Сегюр на серьезный тон, пока они поднимались на третий этаж, в конференц-зал, где их уже ожидало начальство.

- Этот fils de pute Фьюрен, чтоб его, сорвал меня прямо с моей хорошей подруги. Нет в жизни счастья. - вздохнул Дюффрен. - Представляешь, я трахаюсь, а тут...

Все подразделение называло эту парочку неразлучных друзей "Два капитана". Оба были капитанами, оба были немножко поехавшими на тему своей работы, и оба были профессионалами, возглавлявшими соответственно 2-й и 3-й ударные взводы "Защитников". Правда, сложнее было найти двух более не похожих друг на друга людей: спокойный Сегюр, и живчик Дюффрен, первый - верный, второй - ветренее гулящей дамы из "Мулен Руж", первый - полагающийся на логику и планирование, второй... Второму служить бы в кавалерии, в гусарах, лет так двести назад. Там-то бы он развернулся во всю широту души. Правда, и прожил бы недолго, ибо, как говаривал маршал Ланн, "гусар, умерший позднее тридцати лет - не гусар, а дрянь".

- А, а вот и наши герои. - поприветствовал вошедших офицеров командир подразделения, генерал Алексис Фьюрен. Его в "Защитниках" не любили - он очень много говорил, очень много раздувал щеки, по слухам, был либералом, что для военного считалось минимум недопустимым, а также небезосновательно подозревался в гомосексуализме. Но аппаратные интриги, мать их, все-таки сыграли свою роль. Так что именно он возглавлял их подразделение, и деваться от этого было некуда. Тем более, все-таки Фьюрен был достаточно компетентен в своем деле.

- Что случилось, mon general? Что за спешка? - осведомился Сегюр, присаживаясь. Рядом с ним на стул хлопнулся Дюффрен, тихонько пробурчавший себе под нос "Putain moron, merde...", и при этом покосившийся на чуть поморщившегося Сегюра.

- Франсуа, Жорж. Дорогие мои. - слащаво улыбнулся Фьюрен, и продолжил издевательским тоном. - На вас возлагается очень важная миссия. Первый взвод сейчас дежурит в районе Бастони, взводы с четвертого по седьмой на своих операциях, а восьмой, девятый и десятый будут нужны мне здесь. Так что мне больше некого выделить. Поступил запрос из Нигерии. - он резко посерьезнел, сразу перестав напоминать престарелого педика в генеральском мундире. - У них там прорыв. - сейчас Фьюрен был не похож сам на себя.

- Силы? - сразу подобрались оба капитана, почуяв, что дело пахнет жареным. - И где именно прорыв? Север, места боев с "Боко Харамом"?

- Лагос. - ответил генерал, несколько секунд помолчав, и добавил: - Предположительно пять "гончих войны". Настоящих. Металлических.

- Что?! Как?! Лагос?! Да там же людей, как рыбы в бочках!!! - загомонили оба офицера. - Да какого черта, nique ta mere, там же никаких условий для спонтанного прорыва! Вообще никаких, да что же это?! Или... - тут оба повернулись к генералу, который мрачно кивнул.

- Да. Да, господа офицеры. Подозревается инспирация прорыва извне.

- Когда вылет? - Сегюр встал. Он не был намерен терять ни секунды. Прорыв - это очень серьезно. Тем более, если он еще и инспирированный извне. Тем более, в густонаселенном африканском городе. Тем более, если тысячи и десятки тысяч смертей могут привести к большому количеству уже самопроизвольных прорывов. И тут не справится никто, кроме них. Нигерийская армия бессильна перед этими монстрами, особенно с учетом ее боевых качеств. Любое промедление ведет только к лишним смертям. Сотням смертей.

- Через час. Нужно собрать всех ваших и снарядиться под завязку. - произнес генерал. - Правительство связалось с Германией, три кампфгруппы G-119 вылетают почти сразу же за вами, чтобы вас поддержать, это тридцать с лишним человек. Плюс, есть слух, что Нигерия обратилась за помощью не только к нам.

- И кого мы еще можем там ожидать? - деловито уточнил Дюффрен.

- Кого угодно. - безразлично пожал плечами Фьюрен. - "Двойную Дельту", "Кровавых", российскую "двадцатьдевятку", беларусское Шестое управление. Может, даже подтянутся самые поехавшие на голову - "Возрожденные".

- "Возрожденные"? Это какая страна? - удивленно переспросил Сегюр.

- Вроде бы Украина, но я не уверен. - почесал затылок Дюффрен. - Ну, там, matryoshka, balalayka, vodka, все такое...

- У них, скорее, salo, gorilka, и kobza. Или bandura. Черт знает, как будет правильно. - уточнил генерал, и заметив удивленные взгляды, спросил: - Что? В девяностые я несколько лет возглавлял отдел DGSE по восточной Европе. Волей-неволей, пришлось изучить, что там происходит в некоторых странах.

- Мы можем идти, mon general? - спросил Дюффрен.

- Идите. Франция надеется на вас. - генерал едва слышно вздохнул. - И... удачи.

Капитаны вышли. Сегодня у них было очень много работы...

***

Начало мая 2019, Минск, Республика Беларусь.

Николай Маркевич открыл глаза, но даже не пошевелился. Тело ломило после вчерашних ударных тренировок без применения стимуляторов. Даже расслабляющий массаж от Лены не возымел должного эффекта - мышцы, словно налитые свинцом, дико болели, не оставляя даже шанса на спокойный и хороший сон.

Сквозь плотные шторы проник лучик света, попав прямо в глаз. Николай поморщился и перевернулся на живот. В голове прозвенел тревожный звоночек - рука, пошарив по кровати, нашла лишь пустоту. С кухни, предотвращая тревогу, послышался шум, грохот посуды и звук шкварчащего масла на сковородке. Ноздри зачесались - послышался запах любимых драников.

Кое-как пересилив себя, Николай встал на ноги и натянул халат - голым идти на кухню, где брызжет разогретое масло, опасно для здоровья.

- Доброе утро, заяц. - он попытался приобнять Лену сзади, но она от него отстранилась.

- Умывайся, чисти зубы, и за стол! Завтрак почти готов.

Николай лишь усмехнулся, чмокнул ее в макушку, и послушно пошел исполнять полученный приказ.

Ванные процедуры заняли от силы минуты две, но за это время Лена, главная радость в жизни Маркевича в последние два года, уже успела накрыть стол. Драники, горячий кофе, даже стакан апельсинового сока. Поцеловав жену, Николай присел за стол и занес вилку... Но его голоду не суждено было быть утоленным - в дверь настойчиво позвонили.

- Кушай, милый, я открою. - Лена мгновенно понеслась к двери.

"Драаааники!" - с наслаждением думал Николай, жуя вожделенный продукт.

- Приятного аппетита, конечно, - прокашлялся рядом знакомый, но не очень приятный с утра голос. - Но вам, Николай Викторович, придется прервать свой завтрак. Обстоятельства, знаете ли.

На пороге кухни стоял полковник Гусев - начальник Шестого управления КГБ, собственной персоной. Не самый желанный гость, мягко говоря, а с утра - вообще глаза бы не видели.

Разговор в квартире был коротким, сборы - еще короче. Спустя пять минут (две из них ушли на прощание с Леной) они уже ехали по праспекту Незалежнасьц╕, в сторону главного управления КГБ.

- Расклад такой, Николай Викторович, - мягким голосом матерого гэбэшника говорил Гусев. - Сейчас в Управлении вы собираете своих бойцов и вылетаете в Нигерию.

- Куда?! - Маркевич поперхнулся кофе, заботливо перелитый Леной в пластиковый стаканчик.

- Туда, товарищ майор, именно туда. Там прорыв. Возможно - призыв.

- Что?! - Кофе выпал из рук прямо на пол черного, представительского "Мерседеса".