– Хех! – усмехнулся генерал. – И он спецслужба, только другая. Спецслужб много, и ссориться нам не с руки.
Удивительный мир. Сможет ли она понять его? Правда, сейчас ей было не до размышлений. Первая же серьёзная пациентка вымотала Лизу до полусмерти. Силы кончились, не хотелось шевелиться, не хотелось смотреть на окружающих, а особенно на Ивана Иваныча, подложившего ей такую свинью. Или это был Аркадий Владленович? Кто из них притащил эту женщину? Даже на Серёжу смотреть было тяжко, хотя это именно он поймал её, когда ей стало дурно, это он отнёс и сдал её тушку с рук на руки Зульфие, а уж экономка привела её в чувство. Кстати, заодно и в душе вымыла.
Лиза лежала в шезлонге и лениво следила с солнечными зайчиками на поверхности бассейна. Вокруг Зульфия расставила кадки и горшки из зимнего сада, так что Лизу окружала импровизированная тропическая роща. Лиза измучилась и даже не могла спать. Некоторые скажут, что такого не бывает. Бывает, и ещё как. Так умаешься, что, кажется, стоит упасть в кровать, и проспишь сутки, но сон не идёт, хоть ты тресни! Поэтому Лиза приплелась к бассейну и спряталась среди лиан и орхидей. Запахи цветов, прохладный ветерок, что может быть приятнее?
Особенно после того, что ей пришлось испытать…
Лечить умирающего, а давешняя пациентка точно была при смерти, это как войти в пышущую жаром печь и в промороженный склеп одновременно. Будь рядом Виктор, он смог бы её понять, обычному человеку это не осознать и не представить. Умирающий стоит на грани: за спиной его мир живых, а впереди – чёрная бездна. Она тянет к себе, она обещает забвение и покой, освобождение от мук обещает. Да, умирать страшно, но существовать с такой болью ещё страшнее.
На Лизу словно вновь повеяло холодом. Странный мир. Как они живут, не умея лечить такие недуги? Не просто живут, но и доживают до преклонных годов…
А ведь она могла гордиться. Вытащить такого больного… Эта женщина, Елена, кажется, не просто шагнула за черту, она стояла за ней обеими ногами, и только кончиками пальцев держалась за жизнь. Вернее, её держала любовь мужа.
Сразу вспомнился Виктор. Где он? Когда придёт за ней? Сможет ли? Лиза испугалась. Брошь-то осталась у неё, значит, Виктор здесь ничем не отличается от обычного человека. Как бы его самого не пришлось спасать! Значит, надо возвращать себе силы, брошь-аккумулятор – это хорошо, но ненадёжно. Силы, накопленные в ней, не беспредельны, нельзя надеяться только на них, неправильно это, опасно.
Как приручить местную магию? Усилием воли отключившись от амулета, Лиза сплела заклинание Призыва. Её бросило в жар, потом в холод, сердце в панике забилось… Тщетно. Напрасная работа, она слаба как мышь, особенно сейчас, после врачевания. От жалости к самой себе Лиза всхлипнула. Отдыхай, подруга, копи силы, что тебе ещё остаётся?
…Серёжа опять качался. В доме душновато, и он перебрался в сад, где хоть и яркое солнце, но и свежий воздух. Штангу и станок в сад не притащишь, поэтому охранник обошёлся гирей и гантелями.
Лиза засмотрелась. Интересно, смог бы так Виктор? После разминки Серёжа кидал гирю. Взяв снаряд правой рукой, слегка присев и качнув гирей раз-другой между ног, он резко выпрямлялся и разжимал хват. Гиря взлетала как пёрышко и срывалась вниз. На уровне плеч Серёжа снова ловил её, но уже рукой левой. И снова правой. И левой… Вниз – вверх, вниз – вверх! Гиря крутилась, солнечный блик прыгал с её полированного бока на мокрые от пота серёжины плечи и снова на гирю. Иногда Серёжа ловил железку у самой земли, когда, казалось, газон может спасти только чудо.
Этим чудом раз за разом становились руки охранника. И никакой магии.
Прилетел ветерок. Принёс терпкий запах мужского пота. Удивительно приятный, возбуждающий запах.
Серёжа покраснел, тяжело дышал, мышцы бугрились под кожей. Наконец он устал, унёс железки в дом, потом вернулся и зашёл в душевую кабинку у бассейна. Зашумела вода.
Стены кабинки были набраны из матовых стеклянных планок, укреплённых под углом к горизонту. Отличная ширма – если смотреть с высоты человеческого роста, но не снизу. Отсюда Лиза видела всё!
Серёжа не торопился. Намывался от души, крутился как девчонка у зеркала, потом замер, вытянув руки вверх, и струи воды катились по его спине, по ягодицам, по бёдрам…
Он не заметил её? Или просто забыл? Такого не может быть, он же сам притащил сюда шезлонг для Лизы и помогал Зульфие расставлять горшки. Какой хитрец, устроил окошко, из которого видно и бассейн, и площадку, где он собирался кидать гирю! И душ… Зачем ему это?
Лизе стало жарко. Похоже, Серёжа имеет на неё виды. А она? Как ей относиться к спектаклю, которых охранник разыграл – и теперь в этом не было сомнений! – специально для неё? Очень, очень красивый спектакль для одной зрительницы. Настолько, что она может и не выдержать.
Лиза прикрыла глаза. Нет, она, конечно, ничего не имеет против Серёжи. Привлекательный молодой человек, мужественный, не болтливый, да и красивый, этого не отнять. Дни безопасные, даже без магии, и с этой стороны ничего не угрожает, но что скажет Виктор, если узнает? Он обязательно узнает.
Не надо врать, подруга. Кто ему скажет? Ты промолчишь, а больше некому.
Прохладная ладонь легла на её колено. Лиза открыла глаза: Серёжа сидел рядом. Чистый, свежий, в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, да и то не прочь свалиться.
А ведь на ней после забот Зульфии только пушистый халат. Как двусмысленно получилось…
– Что тебе, Серёжа? – спросила Лиза для очистки совести. Будто непонятно, зачем он рядом с ней и что ему надо.
– Ты устала, Лиза, – охранник улыбнулся.
Какая обаятельная у него улыбка!
– Это пройдёт, – сказала Лиза. – Отдохну немного.
– Я помогу, – сказал Серёжа и повёл рукой вверх – от колена к бедру. Ме-едленно…
За его ладонью побежали щекотные мурашки.
– Не надо, – попросила Лиза. – Я мужа люблю.
Проклятье! Нежно царапала кожу его жёсткая от мозолей рука, взрывались в животе холодные фейерверки…
– Люби, – согласился Серёжа. – Наверное, у тебя хороший муж, но он далеко, а я – просто доктор. Ведь ты не боишься докторов?
Она не боится докторов, хотела сказать Лиза, она сама в какой-то мере доктор, но не смогла. Дыхание перехватило, потому что мужская рука добралась до паха, но не остановилась, поползла выше, по пути откидывая халат в сторону.
– Хватит… – прошептала Лиза.
Последняя попытка сопротивления. Негодная попытка, неискренняя.
– Нет, – ответил Серёжа. – Я только начинаю.
Второй рукой он ловко развязал пояс её халата – и вынул Лизу всю наружу, как улитку из раковины.
***
Фарфоровый Будда смотрел с улыбкой, как и всегда. Иван Иваныч тюкнул его пальцем в нос, и Будда радостно закивал, всё так же улыбаясь миру. Или это был дух счастья, или вообще безымянная фигурка, но Иван Иваныч предпочитал называть его Буддой.
– Вот правильное устройство мира, – сказал он Серёже, подпиравшему плечом дверной косяк. – Щёлкнешь, а он улыбается и кивает в ответ… Что Лиза?
Охранник сделал неопределённую мину:
– Все женщины одинаковы.
– Вот так прямо вообще все? – не поверил Иван Иваныч.
– Если я правильно вас понял, босс. Да, у меня всё получилось, у меня всегда получается.
– И как она?
– Ласковая, – пожал плечами Серёжа.
– Я не об этом, – отмахнулся с досадой Иван Иваныч. – Она не обиделась?
– За что? – не понял Серёжа. – Обиженки не бывают ласковыми. Она делала вид, что не хочет, но на самом деле была рада. Если вы об этом, босс.
– Не обижай её, Серёжа, – Иван Иваныч снова щёлкнул Будду в нос. – Будь очень ласков с нею, Серёжа, – Будда кивал и улыбался, он был согласен с Иваном Иванычем, согласен всегда и во всём. – Она должна оставаться с нами как можно дольше, слышишь, Серёжа? С сегодняшнего дня ты всегда при ней.
– А вы, босс?
– Разберёмся, – сказал Иван Иваныч. – И, Серёжа… – он помолчал. – Она хочет найти своего мужа… Сделай так, чтобы она его забыла? Или не вспоминала долго-долго. Ты это сможешь, Серёжа?
