– Да я не переживаю. Вас не хочется стеснять. Я же вижу, что у вас не ладится со Степаном.

– С чего это ты так решила? – насторожилась Тамара.

– А с того, что даже разговаривать вам не о чем. Только о детях быстро что-то скажете, друг другу и сидите по разным углам.

– А что же нам, рядом сидеть?

– Да я не про то, – она хотела что-то добавить, но осеклась, в комнату вошел Степан.

– О чём сплетничаете?

– О тебе.

– Так ваши бабские разговоры, всегда про мужиков. Только и думаете, как кого на крючок подцепить.

Сёстры переглянулись. Стёпа, как всегда – бесцеремонный. Нагловатый. Тамара его, можно сказать, за эту наглость и полюбила. Уж больно напористо он кода-то, лет семь назад, её добивался. Взял, что называется – тараном.

Ей тогда только девятнадцать исполнилось, когда Стёпа на горизонте образовался. Толком и не встречалась ни с кем. Околачивалась пара ухажеров, но и эти исчезли, как Стёпа появился. Всех разбросал. И хоть, было их всего ничего и те бежали не оборачивались. А он как победитель, рядом образовался. Быстро взял скромную Тамару в оборот и сразу замуж, не успела рта раскрыть. Всё – попалась девка.

Тамара, тогда совсем скромная была, тихая. Это теперь, когда матерью стала, поняла, что тихоню в себе искоренять нужно, иначе нигде не пробьёшься. А тогда, податливая была и ведомая.

Поначалу буйно любил Стёпка. Так любил, то аж до хрипоты. Где надо и не надо к близости принуждал. А Тамара и не сопротивлялась, доверила ему все решения по поводу своего молодого тела. Он же с этим телом, что хотел то и творил. Порой и сама от воспоминаний стыдилась. А потом поняла, что не одна она такая, все сейчас, как хотят, крутят. Просто ей по молодости этого ни кто не объяснил. Мама рано умерла, а отец, так то ж отец, что он дочкам подробности современного сексуального воспитания станет рассказывать. Он человек, ещё той закалки, старинной.

Вот и пришлось Тамаре всё от Стёпки узнавать. Он в этих делах парень бывалый, знает что, куда и зачем.

– Вам ведь, только дай мужикам косточки пообсасывать, не остановитесь, – добавил Степан.

– Да что ты Стёпа говоришь, мы ведь не сплетницы какие, – Ольга шутливо возмутилась.

Стёпа засмеялся:

– А кто вы? Все вы бабы – стервы, – и пошел в спальню.

Глава 8

В полвосьмого уже в гараже, в девять вечера ещё в гараже. Степан из тех людей, для которых жизнь – это работа. Он часто забывал о времени. Случалось так, смотрел на часы и понимал, там за стеной уже глубокая ночь. Иногда на старом, замызганном диване он спал пару часов, чтобы немного восстановить силы и снова приняться за работу. Тут он ел, спал, мылся, тут проходили лучшие часы его жизни.

Он жил, по собственному внутреннему будильнику, в своём жизненном ритме, так, как было удобно ему самому. Всё что мешало этому ритму, немедленно устранялось. Никто не мог указывать ему, ни Томка, ни родители, ни тем более посторонние люди. Легче было отказаться от человека, чем от образа жизни.

Фактически, он был женат на работе. Конечно, были ещё Томка и дети, но они как бы приложение к его жизни, а не главная её часть.

Томка. А что Томка? Женился Стёпа скорее по наитию. От того, что не мог совладать с открывшейся в какой-то момент его молодости, неугомонной сексуальной энергией. Долго не мудрствовал. Томка – робкая и тихая, показалась самой походящей кандидатурой на роль идеальной жены. Которая не станет спорить. Правда, она и не спорила. Абсолютно всё делала так, как он говорил. Он терзал её своими бесконечными фантазиями, а она всегда подчинялась и никогда не проявляла инициативу. Никогда ни в чём не упрекала, не пыталась избавиться. Послушная и безропотная всегда.

С деньгами Степан всегда обращался аккуратно. Копил. Не разбазаривал направо и налево. Старенькую десятку он собирался поменять на более современную модель, но ждал случая, когда мог бы сделать это по бросовой цене. Прямо сказать, ему было неважно, какая машина. Ездил он мало, только по случаю. Иногда вывозил жену и детей. Статус не слишком его интересовал. Стремление отличаться от других водителей престижной иномаркой, он считал глупым фарсом.

На хозяйство, давал Тамаре достаточно денег, по крайней мере, так он думал. Но раз она ничего не требовала, значит того, что он выделял, вполне хватало.

В вопросе секса, Степан никак не мог угомониться. Единственное, что стало раздражать всё сильнее это холодная, почти фригидная Тамара. Да, она подчинялась, но словно кукла, с которой можно делать всё, что хочется, но сама она ничего не делает. Не то чтобы он очень уж был недоволен, всё же иногда хотелось, чтобы и она проявляла хоть какие-то попытки раскачаться. Но от Тамары, этого можно было не ждать. Так и жил. Работа, дети, Тамара.

Однажды вечером всё поменялось. Степан переодевался в кабинете, когда услышал в гараже какой-то звук, словно стук каблуков или что-то похожее. Он выглянул и в свете тусклых фонарей, что включались в гараже ночью вроде ночников, увидел женскую фигуру, она медленно двигалась между стойками и домкратами.

Маленькое, черное пальто, охватывало стройную фигурку. Высокие сапоги стягивали, стройные икры.

Когда Степан увидел Ольгу, всё сразу понял. Позвал, а она кокетливо улыбнулась и будто нехотя, словно её долго уговаривали, вошла в кабинет.

– Что ты тут делаешь? – спросил Степан.

Вопрос этот, скорее для связки слов.

– Пришла к тебе. Прогонишь?

– Нет.

Ольга жеманно ходила по кабинету, искоса посматривала на Степана.

– А у тебя здесь уютненько. Чем ты тут занимаешься?

– Работаю. Чем ещё тут можно заниматься?

– Здесь немного холодно, – поёжилась она.

– Иногда бывает и жарко, – грубовато ответил Степан.

Ольга усмехнулась и посмотрела на плакат, что висел на стене. Там, девушка, очень на неё похожая. Степе даже показалось, что это она вышла из плаката для того чтобы заняться с ним чем-то удивительным и запретным. Иногда, когда он лежал здесь на диване и смотрел на этот плакат, представлял, как выйдет эта девушка, стянет с него штаны и сделает что-то такое, от чего он взвоет.

И вот, как будто в ответ на мечты, Ольга, здесь в кабинете, с явной целью его соблазнить. Она улыбалась, щурила глаза и была похожа не тех девушек с глянцевых мужских журналов, что помогают расслабиться. Мужики рассказывали, что не чурались, закрыться с журнальчиком в туалете. Степан не грешил этим, на работе не до того, а дома, всегда готовая к сексу жена.

И вот, совсем рядом на расстоянии вытянутой руки – Ольга. Он подошел и обхватил её за талию, дёрнул пуговицы пальто, а она тихо засмеялась, а потом посмотрела в его глаза, словно давая разрешение ему, и самой себе. Несколько секунд они стояли друг напротив друга, но потом Ольга потянулась к его губам и коснулась их мягким прикосновением. Они слились в долгом поцелуе, словно никогда и ни с кем из них, до того не было ничего подобного. Степан, почти впился в её губы и старался как можно глубже засунуть язык.

Потом он приподнял Ольгу, в два шага прижал её к стене, к тому плакату. Властно, с нажимом он провёл широкими ладонями по бёдрам к талии, затем обратно. Резко потянул её узкое, облегающее фигуру платье. Приник губами к её шее и водил языком по маленьким впадинам рядом с декольте. А она прогнулась ему навстречу, и смяла рубашку на его спине.

Ольга скользнула рукой вниз, расстегнула ремень, затем замок на брюках у Степана и запустила руку под резинку его трусов. Движения ее, знающие и ловкие, и вот, он уже возбуждён. Он тихо стонал, потом резко рванул Ольгу и повернул так, что она вжалась лицом в плакат на стене. Стянул брюки, приспустил трусы, рванул полоску её трусиков и направил между ног Ольги возбуждённую плоть. А потом вонзался раз за разом. Она чуть повернулась, откинула голову назад и их губы встретились, хватались и снова отрывались друг от друга.