Литмир - Электронная Библиотека

— С тобой всегда не просто, да? — спросил он. Прежняя насмешливость сменилась недовольством и даже враждебностью. Мы вступили в противоречие, преодолеть которое можно было, только применив силу.

— Давай, Арт, – вмешался Кабан. – Просто дай ей чёртов меч.

— Заткнись! – вспылил Артур. Он резко поднялся с места, пнул стул и тот отлетел к стене.

На меня это не произвело ровным счётом никакого впечатления. Я смотрела на него с равнодушным ожиданием.

Артур схватил меч, крепко стиснул пальцами рукоять так, что побелели фаланги, а затем небрежно протянул его мне. На мгновение наши руки соприкоснулись; Артур выпустил меч, я едва не выронила его — такой он оказался тяжёлый.

— Что, снова отвернулся? — спросила я. — Всегда отворачиваешься.

— Я смотрю прямо на тебя, любовь моя, — с раздражением ответил Артур.

Пальцами свободной руки я провела вдоль шероховатой узорчатой поверхности лезвия и обвела кельтские руны.

— Подними его двумя руками, барышня, — предложил Билл. — Вдруг нам всем нужен вовсе не король?

Проигнорировав сказанное, я вновь обратилась к Артуру:

— Ты видел всё, что должен был?

— Где?

— В озере. — Я направила меч на него. Лезвие упёрлось ему в грудь.

Артур не отступил, всё глядел на меня исподлобья, с настороженностью, удивлением и некоторой обидой.

Я ощутила вибрацию меча. Он откликался. Мне, Артуру. Нам обоим.

Сердце моё так и заколотилось.

Мне не требовалось держать меч двумя руками, я не была воином. Я — та, что приносит дары.

Артур отстранил клинок от себя и сделал шаг назад.

— Он твой.

— Он мой, — согласилась я. — И однажды ты вернёшь его мне обратно, Артур. Придёт время, и ты всё узнаешь. А пока, — я опустила меч и протянула ему; он, мотнув головой, нехотя забрал его, — относись к нему с уважением.

Я видела, что Артур больше не гневался на меня. Лицо его сделалось задумчивым, а глаза словно обратились к чему-то далёкому. Он держал меч, и меч был его продолжением.

— Так какая из легенд правдива? — спросил Персиваль. Он обращался ко мне по-доброму, с почтением.

Я рассеяно посмотрела на него, а затем обвела взглядом остальных мужчин, замерших в ожидании моего ответа. Я почти забыла об их присутствии. Возможно, в этом и была проблема. Артур заполонил мои чувства настолько, что его окружение казалось почти несущественным.

Чудо заключалось в том, что та особая действенность, что затрагивает и воодушевляет наши сердца, крылась в самой незатейливой волшебной сказке, рассказываемой перед сном, подобно тому, как аромат океана содержится в крошечной его капле.

В мече было всё: сосредоточие магического мира, власть короля людей и сила воина, страсть любовника и мужество отчаявшегося. Меч — символ военоначалия, правосудия и знания. А знание, как говорил старик, есть великое страдание.

Я вручила Артуру знание, и оно было орудием, данным ему так же, как потерпевшему кораблекрушение судьба посылает нож или леску для ловли рыбы.

Но Артур отвернулся.

Они всё ещё ждали моего ответа, и я удовлетворила их любопытство:

— Нимуэ вверила Экскалибур Пендрагону.

Я намеренно опустила ту часть истории, в которой король в минуту великого и благородного сомнения счёл благоразумным, осуществимым и справедливым избавиться от меча. Умолчала я и о том, что последовало за этим.

Персиваль был доволен тем, что его версия легенды оказалась ближе всего к истине.

— Значит, — прервал торжественное молчание Кабан. — Она всё-таки не сожрёт Артура?

- 2 -

Они оставили мне плату за ночлег. Деревянная трубка, монета, вышедшая из обихода, медная пряжка от плаща, какая-то фигурка из кости и прочее, — груда бесполезного хлама.

Заметив моё недоумение, задержавшийся на пороге Бедивер поспешил пояснить:

— Это подношение.

— Мне без надобности, пускай заберут обратно, — небрежно ответила я.

— Они отдали тебе в дар самое ценное из того, что у них было, — сказал Артур, забросив за плечо сумку и нацепив меч. — Не считая оружия, разумеется.

Я протянула Бедиверу связку чистых бинтов для Кабана. Артур проигнорировал требование оставить раненного и мальчика под моим присмотром, да и сам Кабан ни в какую не соглашался отсиживаться в укрытии. К тому же, была велика вероятность того, что легионеры заявятся ко мне с повторным обыском.

Бедивер склонил голову в почтительном поклоне и вышел на улицу к остальным.

Я повернулась к Артуру.

— А что ты отдашь мне?

— Разве ты не знаешь, Нимуэ? — Впервые за всё время это имя — чужое, тяжёлое и тягучее — отозвалось во мне узнаванием.

И снова это гудение, вибрация его голоса — как тогда, у озера, когда он прижал мою ладонь к своей груди.

— Не знаешь, что я отдал тебе? — снова спросил Артур.

Мне казалось, что я ступала по тяжелой воде, сопротивлявшейся каждому моему шагу. Она будто бы говорила: не иди этой дорогой, не внимай его словам.

Артура окликнули с улицы. Так и не дождавшись моего ответа, он тяжело вздохнул и двинулся к двери. Я смотрела на него, и меня терзало очень неприятное ощущение где-то под грудью.

— Мы ведь всё ещё друзья? — остановившись на пороге, вдруг спросил он.

— Мы с тобой по-разному понимаем дружбу, Артур, — иронично ответила я.

Он обернулся и взглянул на меня с весёлой усмешкой.

— Да ведь у тебя и друзей-то нет.

— А ты дружишь с кем попало.

Мной владела удивительная двойственность чувств: мне хотелось одновременно и поскорее выпроводить его, и удержать.

— Когда всё кончится, — произнёс он безмятежно и тихо, так, чтобы не услышали остальные, — я вернусь за тобой. Явлюсь, как в той старой песне, нагружённый дарами: сто барсуков принесу с побережья речного, сто рыжих выдр, что ныряют в быстрых потоках, сто форелей, резвящихся в озере тихом…

— Только сунься в моё озеро, Артур.

— Я приду, и тогда ты мне не откажешь, — он погладил меня по голове и поцеловал в лоб. Он проделал всё это с какой-то отцовской, чисто мужской покровительственной нежностью, что совсем не вязалось с его легкомысленными словами.

Святой благоверный король — отец для всего своего народа.

Прислонившись головой к каменному косяку, я смотрела ему вслед.

«Ты придёшь раньше, чем думаешь».

Внезапно мне сделалось холодно от страха, и я обхватила себя ладонями за локти.

========== v ==========

Офелия гибла и пела,

И пела, сплетая венки;

С цветами, венками и песнью

На дно опустилась реки.

— Афанасий Фет —

- 1 -

В город вернулось лето.

Лиственницы и ольховник казались ещё зеленее, бледно-розовые и белые краски июньских первоцветов сменила золотистая желтизна утесника и ракитника. И только поверхность озера оставалась все та же — ровная темно-синяя вода, отражающая берега и прячущая отражения словно под дымчатым стеклом.

На озере были свои птицы: ласточки спускались к воде, чтобы напиться, а ржанки и кроншнепы, отыскивая корм, вонзали во влажную землю свои длинные клювы.

Воздух был напоен тем резким запахом, какой обычно стоит над водой: острая смесь запахов свежей зелени и гниющих листьев, мертвой рыбы и нагретого ила. И, словно всего этого было недостаточно, терпкие ароматы диких горных трав и цветов начали растекаться в воздухе, пробуждая обрывки волнующих воспоминаний.

Я пошла прочь от берега. Преодолев нагромождение камней и узкие расщелины, я оказалась в предгорье, густо поросшем вереском. Повсюду из земли поднимались мощные гранитные скалы, окруженные зарослями кленов и лиственниц. Взобравшись на верхушку холма, вскоре я добралась до долины, наполненной журчанием воды в ручье.

Я опустилась отдохнуть на бревно и оперлась спиной на ствол молодой сосенки. Какая-то птица возилась в кустах позади меня, то ли чиж, то ли дрозд. Прислушиваясь к неспешным птичьим шорохам, я разглядывала проплывающие по небу маленькие пушистые облака и радовалась своему недолгому уединению. Здесь, вдали от берега, было так тихо, так покойно.

8
{"b":"593238","o":1}