Мы вышли на четвёртом этаже, пошли по коридору, повернули направо и Бузой постучался в последнюю левую дверь. Я мягко качнулась с пятки на носок и обратно. Настрой был нервозным, и больше не из-за встречи с кем-то, а из-за маячащих в ближайшем будущем проверок и больничных процедур и, как следствие, вердикта. Что мне позволят? Что я буду делать?

В итоге вся бюрократия в Министерстве словно прошла мимо меня. Да и, на самом деле, не очень многое от меня и требовалось: посидеть тихонько, пока что-то готовят, взять, расписаться, капнуть кровью… Перед тем, как сделать последнее, я внимательно прочитала то, под чем расписываюсь. Выходило, что получаю гражданство, и, если я хоть что-то смыслю в юриспруденции, особо не притесняюсь. Даже подозрительно. Я перечитала бумагу ещё раз; и Милош, и безымянный служащий терпеливо ждали. Наконец я пожала плечами и с нажимом ковырнула ногтем собственную кожу на безымянном пальце, мазнула им по листу бумаги. Можно было бы, конечно, взять предложенный ножичек… Но что-то мне подсказывает, что лучше всегда перестраховываться.

В итоге всё заняло чуть меньше часа. Милош по-джентельменски попрощался, и меня через камин увели люди в белых халатах. А в Англии лимонные мантии… С другой стороны, и тот, и тот цвет — яркий, так что, если что, узнать целителя очень легко. Для того наверняка и выбирались заметные цвета, чтобы целителя, если идёт война или просто на кого-то напали, не подбили. А может, просто форма такая. Как говорила моя учительница по истории в средней школе: так исторически сложилось.

В первый день мне предоставили палату, провели быструю экскурсию и больше не трогали, разве только во время приёма пищи. И, как мне показалась, медсёстры даже не понимали, кто перед ними: одна поцокала языком и выразила сожалению по поводу такого странного проклятья.

— Хотя, как я понимаю, оно не завершено? Вас хотели превратить в ящерицу? — с заметным акцентом поинтересовалась она. — Поверьте, у нас одни из лучших в Европе врачи!

Пришлось соглашаться, что, конечно, меня хотели превратить в ящерицу, но, видимо, заклинатель сказал что-то не так («Не туда поставил ударение, в таких заклинаниях это может обернуться многими бедами», — покивала головой медсестра), и вот я в больнице. Никакого неудобства из-за лжи я не испытывала. Она мне никто, и, даже если правда вскроется, то мне ни горячо, ни холодно от её реакции. А вот если в лоб ляпнуть, что я на самом деле дракон, но вы не волнуйтесь, всё нормально — кто знает, что будет.

Предсказание Милоша не сбылось, в больницу я отправилась не на пять дней, а всего на три, не считая самого первого. В последний со мной вообще только психолог и говорил (я испытывала постоянное чувство дежавю), но остался мной полностью доволен. Я это выражение не с потолка взяла — он мне так и заявил:

— Для вашего случая, это замечательный результат. Я полностью вами доволен.

— В каком смысле «для моего случая»? — зацепилась я за фразу.

— Ооо, вам не рассказывали, действию какого ритуала вы подверглись? Отвратительная штука. Правда, считалось, что действует только на немагических животных… Возможно, его смогли усовершенствовать, — пожал плечами психолог. — Вкратце: вы подготавливаете животное, ставите метку на человека, парочка жертвоприношений и — оп! Человек умер, а его сознание оказывается в теле животного. Но раньше использовали только мелких млекопитающих или земноводных, и то сил уходило немеряно — это ведь навсегда!

— Раньше бывали случаи возвращения в человеческую форму?

— Знаете, мисс, последний раз ритуал использовался около трёхсот лет назад, и, кажется, именно в Англии… — он покачал головой. — У нас тоже остались кое-какие записи, но их довольно мало. Вы не представляете, какую работу за всё время с вашего феерического появления проделали наши аналитики. Всё, что нам известно: что раньше без серьёзных последствий дело не обходилось. А вы полностью человекоподобны и имеете минимальные изменения в мышлении.

Я задумчиво хрустнула костяшками пальцев. Изменения в мышлении? Может, из-за того, что мозг маленький, раз использовались только мелкие животные? А превратиться маги обратно не могли, скорее всего, из-за немагической природы зверей. Драконы же — существа магические… Интересно, каких размеров у них мозг? Навряд ли очень большой. Да и, если вспомнить, когда я ещё не превратилась в человека, меня доставали инстинкты. Значит, какие-то изменения всё же были, они просто не затронули эту мою форму.

А если ещё начать размышлять по поводу ритуала… Его явно переделали. Хотя бы под магическое существо. Интересно, какого волшебника планировали использовать в качестве подселенца? И планировали ли вообще? Может, для неведомых недоброжелателей всё прошло именно так, как нужно? Исключая тот факт, что я вроде как заимела собственные интересы и смылась. Сначала — в больницу святого Мунго, потом в Хогвартс, а потом и в Румынию. Или меня именно тут и ждут? Ведь осознала себя я именно в этой стране?

Хотелось бы сказать, что ото всех этих размышлений начинает болеть голова, так ведь нет. Я просто не понимаю. Слишком мало данных, чтобы выстроить хоть сколько-нибудь правдоподобную теорию, а если выдумывать недостающие, то эдак можно очень далеко от реальности уйти.

— Найти бы того, кто это сделал, и сжечь в Адском пламени, — наконец, в сердцах выдохнула я, вспоминая сцену из книг, где это пламя бушевало в Выручай-комнате.

Психолог приподнял брови; он выглядел позабавленным моими словами, так что я утихомирила поднявшееся было волнение из-за неосторожно сказанных слов. А то вдруг скажет, что я потенциально социально опасна, раз разбрасываюсь такими словами?

— Вы не владеете магией.

— Зато я владею превращением в дракона, — кисло ответила я, не желая продолжать тему. Драконье пламя примерно настолько же опасно, насколько опасно Адское, так что я несла не полную нелепицу, но всё равно выглядела как минимум смешно.

Стоит сказать, что пыль в глаза бросали качественно. Относились ко мне многим лучше, чем в Англии, не было никаких экспериментальных процедур, всё по канону: кровь, магический аналог рентгена… И ясно ведь, что относились ко мне лучше, потому что не всем была известна моя настоящая личность, а анализы такие, потому что, раз в Англии уже всё проверили, то некоторые вещи можно просто спросить у меня или попросить пояснить иностранных коллег-врачей.

Но всё равно было ощущение, что тут лучше. Магия, я усмехалась, не иначе. А ещё — самая элементарная психология и желание собственной выгоды.

Спустя выше озвученное количество дней меня ласково выпустили из больнички и передали из рук в руки в небольшую квартиру. Где меня уже, конечно же, ждали.

Так и так, о деньгах можете не беспокоиться, мисс Эванс, вам будут выдавать пособие (которого едва-едва будет хватать на всё, тут же продолжила я; даже легче как-то стало от такого предсказуемого шага), но вот квартиру потом придётся отработать, некоторый процент будет вычитаться из вашей будущей зарплаты, а если вы не устроитесь на работу в течении пяти лет, то мы сами вас устроим, а пока вы на домашнем обучении, необходимые книги вам будут предоставлены, когда подготовитесь достаточно, то экзаменаторы — тоже…

Я кивала и прикидывала, сколько стоит квартира, какая у меня будет максимально возможная зарплата, какой из неё будет вычитаться процент, как жить… И не сбежать бы опять куда-нибудь подальше. Если в Англии у меня не было бы никаких прав, то тут их, похоже, было излишне много — как и обязанностей. Ничего не бывает бесплатно.

— И в заключение хотела бы сказать, — тонким голосом продолжила свою речь женщина, навевая мне неприятные воспоминания об Амбридж, — что Английское Министерство Магии требует вернуть вас на основании того, что вы не доучились, — она позволила себе холодную улыбочку, как бы говоря, что думает по поводу этой причины, — и того, что вы нарушили Статут о секретности.

— Как я понимаю, не вернёте, — резюмировала я.