- А где же наш юный мистер Нотт-младший? – От этого голоса словно повеяло холодом, и я чувствовал, что не я один попятился назад, лишь бы быть в этот момент как можно дальше от хозяина дома. Толпа расступилась, и все взгляды обратились к Нотту-старшему, который, мелко дрожа, вытирал платком испарину с облысевшего лба.
- М-мой Лорд, - заикаясь, произнес он. – Теодор б-болен… Драконья оспа… У него жар, и он бредит. Но через несколько н-недель целители поставят его на ноги, и он будет здесь. Я к-клянусь вам, мой Лорд… - сбивчиво закончил он, так и не подняв глаз и комкая в руках платок. Темная фигура приблизилась к нему, буквально нависая сверху со всей неотвратимостью, и тонкая черная палочка уткнулась в подбородок бледного мужчины, заставляя посмотреть в глаза своему хозяину.
- Я верю тебе, Теодор, - снисходительно сообщил он, но это было ни капли не убедительно. Нотт сам не верил в свои слова, куда уж тут поверить Темному Лорду. – Через несколько недель я обязательно пообщаюсь с твоим сыном… Так или иначе, - сделав ударение на последнем слове, он отошел от своей жертвы и двинулся к Креббу и Гойлу, которые нетерпеливо переминались с ноги на ногу. А я ждал одного – когда же все это кончится, и я смогу забиться под одеяло и гору подушек и не вылезать оттуда, пока не пропадет это липкое ощущение страха и мерзости. Но впереди еще был обед…
3. Северус
Мне не верилось, что все это наконец кончилось, пока мы не вышли из камина в Уэльсе, и я не почувствовал запах моря, перебивший аромат тлена и разложения, царивший в Литтл-Хэнглтоне. Я тут же ослабил воротник мантии, а затем и рубашки, после чего без сил рухнул на диван. Бледный, насколько это для него возможно, Забини упал рядом и закрыл глаза, откинув голову на спинку, и молчал, глубоко и неровно дыша. Лишь только Нора, как хозяйка дома, сдержала себя в руках, не позволяя расслабляться, и как ни в чем не бывало отправилась распоряжаться насчет ужина. Хотя после состоявшегося обеда мне еще долго бы и кусок в горло не лез.
Темный Лорд расстарался на славу – нам за столом прислуживали какие-то маггловские девушки под Империо. Не обращая внимания на свои откровенные наряды, они спокойно и отстраненно ходили и накладывали, нарезали и наливали, не замечая, даже если случайно обливались кипятком. Я спокойно жевал, не подавая виду, насколько мне это все омерзительно, и даже похвалил индейку, когда Лорд поинтересовался, всем ли довольны его дорогие гости. Главное было не смотреть на то, как ел Грейбэк, и не знать, что было у него в тарелке. А вот подросткам пришлось с непривычки похуже. Особенно когда дошла очередь до развлечений, и хозяин устроил допрос с пристрастием одного из служащих Министерства, выясняя нужные для себя факты. Очевидно, что он планировал государственный переворот, и, хотя подобного следовало ожидать, мне это нисколько не понравилось. Меня все чаще посещали мысли о том, что смогу сделать я, как только Темный Лорд выступит открыто, а Дамблдора не станет. Я не верил в одного человека, который может без чужой помощи спасти весь мир. И меньше, чем в себя, я верил в данной роли в безмозглого Гарри Поттера. Только от того, что Лили когда-то дала ему свою защиту, и у него с Лордом палочки с перьями от одного феникса, этот выскочка вряд ли становился способным убить величайшего темного волшебника всех времен, а в другие способы его устранения мне верилось еще меньше. Гриндельвальд, конечно, сидит в Нурменгарде, но там и для одного узника тесно. А что было бы, если бы они спелись? Даже думать боюсь, в каком терроре мы бы потонули. Слава Мерлину, что Темный Лорд считает себя слишком могущественным и великим, чтоб действовать с кем-то вместе, предпочитая только подчинять, а старый директор Дурмстранга скорее умрет, чем будет работать на молодого выскочку. По крайней мере, так говорят те, кто его знал. Но и одного Лорда нам более чем достаточно, чтобы обратить весь мир в хаос. Магглы уже начали замечать то, что он творит…
4. Блейз
Рухнув на диван, я старался успокоиться, но из головы не шли крики работника Министерства, когда Темный Лорд устроил показательную пытку, дабы ясно донести до нас последствия выбора не той стороны. Когда у нас преподавал Барти Крауч младший, выдававший себя за аврора Аластора Муди, он демонстрировал нам все Непростительные проклятия, но все же это было на пауках. Хотя, признаться, впечатление на четырнадцатилетних подростков он произвел неизгладимое. Но продемонстрированное сегодня Волдемортом наголову превосходило тот злосчастный урок. Безвольные девушки, корчащийся мужчина и… потом он замертво упал под стол, и на его тело набросилась огромная змея. Аппетита не было с самого начала, но я тщательно изображал, что все хорошо, и мне все нравится. Иначе бы мог удостоиться лишнего внимания и вопросов со стороны хозяина дома, а уж этого я боялся больше всего на свете. Правда, меня чуть не стошнило, когда я вдруг увидел, как вытекающая из-под стола кровь подбирается к моим отполированным до блеска ботинкам, и пришлось срочно налечь на сок. К вину я не притронулся, ибо любой алкоголь неминуемо означал ослабление контроля над разумом, а значит и Окклюменцией, а мысли мои не стоило знать никому из присутствовавших. И лишь теперь, оказавшись дома, я мог снова глубоко дышать.
Но я решительно не понимал. Вообще. И мне необходимо было задать свои вопросы, пока догадки, терзавшие меня, становясь с каждой секундой одна другой хуже, не лишили меня последнего самообладания. Повернувшись к Снейпу, я уставился на него, собираясь поинтересоваться всем и сразу, но стоило мне открыть рот, как он качнул головой в сторону кухни, а потом поднялся и отправился наверх. Я понял, что он имел в виду, и последовал за ним по ступенькам широкой лестницы на второй этаж. Профессор направился прямиком в мою спальню и, оказавшись внутри, дождался меня и закрыл взмахом палочки за нами дверь, после чего начал ходить по комнате и направлять палочку на стены, пол и потолок. Я догадался, что он накладывает какие-то невербальные заклинания, чтобы нас не подслушали.
5. Северус
Пока я пребывал в задумчивости, Забини, кажется, отошел от первого шока и принялся глазеть на меня, ерзая на своем месте, видимо, обдумывая, что это вообще такое было, и не найдя ничего лучше, чем устроить мне допрос с пристрастием. Его мать, естественно, не должна была услышать нас. Во-первых, ей ни к чему знать, что он испугался. Точнее, что испугался сильнее, чем ей положено думать. Во-вторых, возможно, не все, что я скажу, понравится ей. Но так уж случилось, и она сама во многом приложила к этому руку, что сейчас я для Блейза больший авторитет, и он охотнее спросит и послушается моего совета. Даже несмотря на то, что между нами произошло. Все-таки вопросы жизни и смерти важнее личностных страданий. Когда наблюдаешь, как одним взмахом палочки человека отправляют на тот свет просто за то, что он работает не в том месте… Как-то забываешь, кто кого предал, обидел или трахнул. Хотя проклятого Финнигана я все равно забыть не мог, сколько бы ни пытался. И дело было даже не в том, что Забини мне изменил. Ведь мы тогда уже расстались. Скорее в том, что Блейз делал с ним. Мне казалось, что мальчишку полностью устраивает роль «снизу», ведь он ни разу ни о чем другом не заикался. Но стоило только нам поссориться, как он уже имеет другого парня. Как я должен был на это реагировать? Единственное объяснение – он не был со мной откровенен о своих желаниях. И это недоверие бесило меня сильнее всего, ведь мне казалось, что в тот момент, когда мы были вместе, у нас не было секретов.
Ну да, Северус. Кроме того, что ты служишь Дамблдору, а не Темному Лорду, и обманываешь всех, в том числе и его, что нужно вступать в ряды Упивающихся смертью. И еще кроме того, что случилось с его отцом. И роли в этом Луиджи Торрадо. И его матери и тебя самого… И… Ну да, у меня были секреты, но я наивно полагал, что у Блейза их нет и не должно было быть. Ведь он же еще… ребенок! Никого не убил, никого не убили из-за него, и он никогда не клялся в чем-либо над трупом любимого человека… Все его секреты должны были сводиться к тому, кто намазал драконьим навозом дверь в теплицу Спраут или кто наложил скользящее заклинание на книги Флитвика, которые он использует вместо подставки для ног перед кафедрой. Но как оказалось, он все это время молчал о том, чего ему хотелось. Возможно, боялся моей реакции? Других причин при здравом размышлении я не видел, учитывая обычную даже излишнюю откровенность мальчишки. Впрочем, не видел я и изъянов в его логике. Ведь как я мог отреагировать на такую просьбу? По коже сразу же пошли мурашки, стоило мне представить нечто подобное. Уверен, мы бы в очередной раз поругались, или, по крайней мере, он был бы обижен, хоть и делал бы вид, что все в порядке. Но все же, какого импа я об этом думаю, если все уже в прошлом, и наши отношения в том числе? Нельзя дважды сварить одно зелье. Мне надо думать о том, как сохранить нам обоим жизнь.
