В руки восторженным ученикам посыпались коробки и письма, все преимущественно в красно-розовых тонах. На весь зал неожиданно запела открытка, прославляя достоинства Лаванды Браун. Покрасневшая девушка мгновенно запихала поющую бумагу в сумку, но та и оттуда продолжала голосить про «волосы цвета пшеницы». Когда передо мной на стол также плюхнулась открытка, а сидящая рядом Синистра кашлянула в платочек, и до меня дошло, что это был за праздник. Завтра, но они сходят с ума уже сегодня. Бросив взгляд на стол Слизерина, я мгновенно нашел выделяющуюся высоким ростом и темной кожей фигуру Забини. И у него, и у сидящего рядом Малфоя уже были целые охапки разномастных валентинок и подарков, и они весело смеялись, показывая друг другу вероятно очередные любовные вирши.
Скривившись, я испепелил свою открытку, не читая, и отправился на уроки. Однако на этом злоключения не кончились. Как и в прошлые годы, и в этом нашлись шутники, продолжающие слать мне валентинки. Наверное, кому-то это действительно в силу недостатка интеллекта могло показаться смешным – послать любовное письмо человеку, который и так знает, что довольно непривлекателен. Посмеяться над его недостатками, подарить жалкое подобие исполнения мечты. Наверное, Элоиза Миджен тоже получает каждый год парочку таких шуток, каждый раз распечатывая письма дрожащими от волнения пальцами, надеясь, что наконец-то попадется одно искреннее, настоящее признание, но вновь натянуто улыбаясь, когда оказывается, что это очередной розыгрыш, а ночью тихо рыдая в подушку. Для девочек это еще мучительнее, чем для юношей.
Я даже не стал снимать с хаффлпаффки баллы, когда на уроке ее зелье вспыхнуло, источая ужасный запах. Только поругал для вида – не хватало еще терпеть ее слезы, итак понятно, что она была на грани того, чтобы разразиться рыданиями, оплакивая свою несчастную судьбу. В этом возрасте им кажется, что красота – обязательное условие для того, чтобы быть счастливым. Уж не потому ли Лили выбрала Поттера – он был привлекателен и популярен. Какое дело до личных качеств, если есть смазливая мордашка? Всю жизнь я подсознательно пытался доказать себе, что и такие, как я, могут быть счастливы в любви, но раз за разом проигрывал, не находя этому подтверждений ни в своем опыте, ни на примерах других. И теперь, когда я уже смирился с тем, что мне суждено до конца дней быть одному… Он ворвался в мою жизнь, как ураган, не спрашивая, что я там для себя решил, ломая и перекраивая мои устои. Но сколько бы я ни бился, ответа на вопрос «зачем» я так и не отыскал. Зато получил повод для стыда и угрызений совести, ведь я повел себя так же, как те, кого я осуждал: увлекся красивым лицом, спортивной фигурой и дерзким, вызывающим поведением. Характер и чувства Блейза заинтересовали меня гораздо позже, чем поцелуи и прикосновения. Так что теперь я был ничуть не лучше них…
3. Блейз
Обиженная, что я ни разу не подошел к ней, вернувшись с рождественских каникул, Салли валентинки мне не прислала, да и вообще не смотрела в мою сторону. Но зато прослышавшие, что я теперь свободен, другие девчонки ужасно активизировались, буквально засыпав меня открытками и подарками. Особенно старались девочки с младших курсов: для них любой старшекурсник – мечта, а уж красивый и богатый игрок в квиддич… Я не знал, куда деваться от всюду провожающих меня восторженных взглядов. А так как весь день я ходил на пару с Малфоем, то ахи и вздохи утраивались. Даже когда мы, наконец, прорвались вечером в свою спальню, чтобы посидеть в тишине, шум в ушах не пропал. Словно все эти шепчущиеся дурочки проникли сюда вместе с нами.
Драко разложил перед собой кучу валентинок и принялся их комментировать и зачитывать вслух самые интересные места. Сначала мы оба ржали, как ненормальные, но потом мне и это начало надоедать. Наверное, когда дошло, что сейчас мы смеемся над чужими, пусть еще наивными и такими незрелыми, но все-таки чувствами. А что если бы над моей валентинкой так же посмеялись? Но рассказать Драко о своих соображениях я и не пытался – еще и меня на смех поднимет, так что продолжал делать вид, что мне весело.
Когда у Малфоя кончились его любовные послания, он принялся за мои. Каких только шедевров там не было. Причем некоторые творения принадлежали тем девушкам, насчет которых я и не догадывался, что нравлюсь им. Конечно, было приятно, но… Еще полгода назад я был бы счастлив, что у меня столько поклонниц. Бери – не хочу. А сейчас я и правда не хочу. Я променял бы их всех на одного единственного человека. Только вот он вряд ли прислал бы мне валентинку. Даже и думать о таком не стоило, не то что надеяться. Однако в глубине души я все равно весь день ждал, что мне придет разумеется не красная или розовая, и уж точно не в форме сердечка, ну пусть на обычном пергаменте и естественно не пахнущая духами, подписанная неразборчивым, угловатым почерком, разумеется, не со стихами и любовными посланиями, но открытка… Да, Забини, то, что ты описал, открыткой и не назовешь. Это вызов к декану на отработку. Вот теперь я совершенно искренне расхохотался над своей глупостью, а Малфой, решив, что мне так понравились вирши Натали МакДональд, зачитал их мне еще раз.
Уроки делать не хотелось, я просто лег на кровати на спину, раскинув руки и уставившись в потолок, под веселый смех Драко думая, какое выражение лица будет у Снейпа, когда он получит мою валентинку, которую я, несмотря на всю абсурдность этого действа, просто не мог не послать.
4. Северус
Дамблдор снова вызвал меня к себе. В те редкие дни, когда он присутствовал за едой в Большом Зале, он старался выглядеть здоровым и веселым, но даже эти полчаса притворства раз в несколько дней давались ему с трудом. На самом деле ему уже тяжело было долго сидеть, делать резкие движения. Рука высыхала все сильнее, повреждения уже продвинулись выше локтя, и он стал хуже сгибаться. Но, разумеется, отходить от дел директор не собирался. Всем было понятно, что он будет предан школе до самого последнего вздоха. И мысль о том, что этот момент не за горами, повергала меня в ужас. И я ничего не мог сделать, чтобы изменить судьбу. От меня требовалось только одно – сделать этот процесс как можно более быстрым и менее унизительным. Но это будет еще не скоро – мы оттянем все настолько, насколько сможем, чтобы я успел найти следующий артефакт. Я так и не смог выпытать, зачем это нужно, и вскоре оставил бесплодные попытки. Меньше знаешь – крепче спишь. И меньше приходится скрывать от Темного Лорда Окклюменцией. Я доложил директору о результатах своих поисков. Кое-какие намеки о месте нахождения чаши Хаффлпафф ранее удалось получить через осведомителя, но эту версию надлежало проверить, на что я и потратил весь вечер. Допросы, оборотное зелье, чтобы остаться неузнанным, Легилименция, стирание памяти… Промотавшись по половине страны, я посетил директора, сообщив о том, что данные не подтвердились, а значит все впустую, и после очередных заверений о том, что он в меня верит, я смог наконец попасть к себе в комнаты.
Ноги привычно понесли меня к шкафчику со спиртным, но я замер на полпути, одергивая себя. Если я буду напиваться после каждого трудного дня, то к лету сопьюсь. Потому что год обещал быть не просто трудным, а ужасным, невыносимым, заставляющим внутренности завязываться узлом от страха и тошноты. И в этом кошмаре надо не только жить каждый день, но и работать. Скинув обувь, я сел в кресло у камина, блаженно погружая пальцы в длинный ворс ковра. Взмах палочкой, и пламя голодно затрещало, пожирая сухие поленья, и отблески света и тени мгновенно расползлись по полу, стенам и мебели, образуя сложные мерцающие узоры.
Я заметил на столике несколько открыток, сложенных стопкой. Наверное, эльфы собрали. Каждый год прошу их сразу выкидывать эту дрянь, но они все равно их приносят, вынуждая выбрасывать самому. Никогда не пытайся понять логику существ другого вида. Ну не могут они выкинуть письма хозяина, да и вообще какие-либо его личные вещи. Только то, что в их собственном понимании является мусором. То есть самые обыкновенные бытовые отходы. А все, что выглядит полезным, они трогать не будут никогда и ни за что. Так что, взяв стопку в руки, я медленно, по одной, начал бросать открытки в камин, наблюдая, как пламя хищно пожирает бумагу.
