Я встал с постели и поморщился. При ходьбе было еще больнее. Разумеется, Снейп заметил это, и его лицо снова стало виноватым. Я с упреком взглянул на него, сообщая, что не хочу больше видеть это выражение. А потом взял его, уже полностью раздетого, за руку и повел в душ.

Теплая вода действовала успокаивающе, смывая всю грязь вчерашнего вечера не только физически, но и морально. Я ясно осознал, что настал новый день, и не стоит жить старым. Намылив мягкую мочалку (у Снейпа все были жесткими, и несколько дней назад я не выдержал и принес свою), я вложил ее в руку профессора, довольно ухмыляясь. Разумеется, через секунду я уже чуть слышно постанывал, когда пенная губка, ведомая уверенной рукой зельевара, нежно заскользила по телу, рождая в каждой клеточке кожи волны удовольствия. Такие извинения я, пожалуй, приму, - думал я, понимая, что сейчас он сделает все, что я ни попрошу, лишь бы я простил его. Но мне вовсе не хотелось этим пользоваться, а потому попросил я совсем не много. А дальше он действовал уже по собственной инициативе, опустившись передо мной на колени, и я с трудом устоял на подкашивающихся ногах.

2. Северус

Забини ушел, а я наконец-то принялся за уборку. Мои бумаги были раскиданы по полу, и чтобы их разобрать, потребуется не один час. Чистые пергаменты, письма, непроверенные эссе третьего и четвертого курса, которые перемешались, рецепты зелий, записки, - все это усеивало пол возле стола сплошным бумажным ковром.

И что на меня нашло, раз я собственноручно все это раскидал? Вспомнив свое вчерашнее состояние, я в очередной раз пришел в ужас сам от себя. Я ни о чем не думал, кроме как о своем желании наконец-то переспать с мальчишкой. Это больше, чем просто влечение, это ярче, чем страсть, это желание обладать было сильнее меня самого, не говоря уже о разуме и здравом смысле. Меня до невозможности испугало это открытие, то, что, будучи с ним, я больше не принадлежу себе, не контролирую себя, не отдаю отчета в своих действиях. Да, это он меня спровоцировал, но то, что было дальше… От чувства вины за этот животный секс я не избавлюсь еще долго, как бы Блейз ни уверял, что все в порядке. Я видел его безжизненный взгляд, как у куклы, с которой поиграли, не спрашивая. Собственно, именно так я и сделал. А если он поймет, как влияет на меня, и научится этим пользоваться? Что-то вроде «расскажи, зачем тебе медальон Слизерина, и тогда получишь меня»… Нет, конечно, я на такое не поддамся. Только если напьюсь, а он будет меня целовать, трогать, дразнить и параллельно задавать свои вопросы… Тряхнув головой, я отогнал возникшую перед глазами слишком яркую и реалистичную картинку. Нет, я не выдам своих секретов даже под Круцио, не то что какому-то мальчишке, пусть он и почти бог…

Но, как ни крути, я был благодарен Забини за то, как он повел себя. Конечно, я понимал, что он сделал это специально, чтобы показать, какой он взрослый. Да он особенно и не скрывал своих мотивов. И этот демонстративно снисходительный тон добавил ему убедительности. Но так или иначе я не знал, что делать, если б он не стал со мной разговаривать, а только смотрел бы этим пустым, обиженным взглядом… То, что я делал в душе… это были не извинения, а скорее благодарность за то, что он меня не оттолкнул и позволил быть рядом. И я хотел, чтоб ему было хорошо со мной. А для этого нужно что-то придумать.

Я ясно понял, что действовал неправильно – ведь не может же такого быть, чтобы однополый секс нравился только одному партнеру, а второй просто терпел из вежливости? Я совершенно очевидно сделал что-то не так. А скорее всего я сделал не так абсолютно все, и мне следует все понять и научиться, чтобы в следующий раз и Блейзу было со мой хорошо. Если, конечно, следующий раз будет после всего этого кошмара. Но мне этого хотелось все так же сильно, даже еще сильнее – теперь я попробовал, каково это, и мне понравилось.

3. Блейз

- Забини, ты что как неживой?! – Заорал не меня Малфой, пролетая мимо. Ветер свистел в ушах, но Драко орал еще громче, так что я разобрал каждое слово. Если сразу после каникул мы почти не разговаривали, то потом начали перебрасываться ничего не значащими фразами и постепенно дошли до более-менее нормального общения однокурсников-приятелей. Но, все же не друзей. Я не задавал больше тот идиотский вопрос, Драко не приставал ко мне и никак не показывал, что я ему небезразличен, и меня это устраивало. А вот на квиддичных тренировках он орал на меня, как капитан. И сегодня он был прав. Кваффл совершенно валился у меня из рук, потому что единственной мыслью было – как бы не сорваться с метлы. Какое уж тут забивание голов. Так что, если обычно я был лучше других двух Охотников, то сегодня я явно плелся где-то в хвосте и выглядел откровенно жалко даже по их меркам, не говоря уже о том, как это соотносилось с моей собственной нормальной игрой. Через полчаса Драко засвистел, призывая всех спускаться.

- К дементорам такую тренировку! – бросил он и пошел по направлению к раздевалке. Учитывая, что с неба моросил противный снег с дождем, ребята с радостью побежали в душ. Я же не собирался мыться при всех, демонстрируя синяки на заднице, а потому поплелся медленно, надеясь, что все успеют переодеться и уйти. Но Малфой поджидал меня на входе и, схватив за руку, затащил в раздевалку для девочек. На нашем факультете она всегда пустовала.

- Блейз, что с тобой происходит? – Выдал он, практически впечатав меня в стену. После изматывающей тренировки я практически не мог дышать, обливаясь потом. Покрасневшая кожа Малфоя и прерывистое дыхание выдавали, что ему сейчас ненамного лучше, чем мне. – До матча месяц, а ты… Твою мать, Забини, ты постоянно не ночуешь в спальне, пропадаешь где-то днем, хреново играешь и совсем со мной не разговариваешь! Я хочу знать, что происходит!

Я запрокинул голову, чтобы не смотреть ему в глаза, и все еще пытался отдышаться.

- Ты прекрасно понимаешь, что происходит. У меня роман, и даже не спрашивай с кем.

- С тем самым парнем, да? – Ядовито процедил Драко, ухмыляясь. – Теперь понятно, отчего ты так ерзаешь на метле. Он тебя без смазки имеет, да, Забини?

Мне показалось, что почву выбили у меня из-под ног. И показали красную тряпку. Злость мгновенно затопила меня, и я перестал понимать, что творю, схватив Малфоя за грудки и переворачиваясь так, что теперь он оказался прижатым спиной к стене.

- Меня, Малфой, никто никогда не будет иметь, - прошипел я ему в лицо, чеканя каждое слово. В его формулировке пассивная позиция выглядела настолько унизительной, что моя гордость мгновенно взбунтовалась. – И если я и буду встречаться с парнями, то всех их трахать буду я. Сколько захочу и как захочу. Точно так же, как и всех своих девчонок. Ты меня понял?

- Ох, Блейз, ты смешон. – Улыбнулся Драко, неожиданно нежно проводя ладонью по моей щеке. – Кто захочет с тобой спать, если ты стыдишься своей сущности? Ты боишься признать, что ты бисексуал, и что тебя влечет к мальчикам. Ты трус, Забини, так что будешь и дальше сидеть в своей раковине и пускать слюни на мужские задницы, но даже не попытаешься кого-то из них поиметь.

Я придвинулся вплотную, прижимая Драко к стене теперь всем своим телом, и его зрачки мгновенно расширились, а дыхание снова сбилось.

- Нет, Малфой, это ты трус. Ты все это время боялся признаться, что хочешь, чтобы я поимел тебя. Вот почему ты так злишься. – Последнюю фразу я выдохнул в его приоткрытые губы, наблюдая за его реакцией. Член Драко уже упирался мне в живот, выдавая все, что его владелец не мог высказать вслух, задыхаясь, как рыба, выброшенная на берег. По всему телу пошли мурашки, а от возбуждения, смешанного с яростью, уже кружилась голова. – Не бойся, попроси меня, - усмехнулся я, шепнув ему эту фразу на ухо, а потом облизнув ушную раковину.

- Я хочу, чтобы ты меня трахнул, - жестко, громко и с расстановкой ответил Малфой, схватив за подбородок и заставляя посмотреть ему в глаза. – Твоя очередь.