— Откуда ты знаешь, Поттер, что мой брат не заботился больше об общем благе, чем о тебе? Откуда ты знаешь, что он не считал возможным пренебречь и тобой, как нашей сестренкой? — Сердце Гарри словно пронзила ледяная игла.

— Не думаю. Дамблдор любил Гарри, — сказала Гермиона.

— Тогда почему он не приказал ему скрыться? — выпалил Аберфорт. — Почему не сказал: спасайся? Вот что надо делать, чтобы выжить.

— Потому что, — ответил Драко, опережая Гермиону, — иногда действительно нужно думать не только о своем спасении! Иногда нужно думать об общем благе! Мы на войне!

— Да вам всем семнадцать лет, парень!

— Я совершеннолетний, мы совершеннолетние! — крикнул Гарри, — и я буду бороться дальше, даже если вы уже сдались.

— Кто тебе сказал, что я сдался?

— «Ордена Феникса больше нет», — сказала Гермиона. — «Сам-Знаешь-Кто победил, борьба окончена, а кто говорит иначе — сам себя обманывает». Вы твердите это в голове уже миллиардный раз.

— Легиллимент, — сделал вывод Аберфорт, — Альбус говорил о тебе…

— Да плевать, что он говорил обо мне, — огрызнулась Гермиона, — я уважала Дамблдора, как профессора и как человека. Прошлое всегда жестоко с нами, но лишь нам решать, какое у нас есть будущее!

— Я не говорю, что мне это нравится, но это правда! — сказал Аберфорт.

— Нет, это неправда, — сказал Драко. — Ваш брат знал, как покончить Сами-Знаете-с-Кем, и передал Гарри это знание. Гарри будет бороться дальше, мы ему поможем! Пока не одержим победу или не погибнем. Не думайте, что мы не знаем, чем это может кончиться.

— Я много лет это знаю. — продолжил Гарри. Он ждал, что Аберфорт станет насмехаться или спорить, но тот молчал, сердито глядя из-под насупленных бровей.

— Нам нужно проникнуть в Хогвартс, — сказал Рон. — Если вы не можете нам помочь, на рассвете мы уйдем и попробуем отыскать дорогу сами. Если вы можете помочь — что ж, самое время сказать об этом. —

— Портрет… — сказал Драко, — он ведь связывает «Кабанью голову» и Хогвартс, так? Значит, это единственный безопасный путь туда! — Аберфорт кивнул, сверля четверых друзей глазами, так невероятно похожими на глаза его брата. Наконец он откашлялся, встал, обошел вокруг стола и остановился у портрета Арианы.

— Ты знаешь, что делать, — сказал он. Она улыбнулась, повернулась и пошла прочь — не так, как это обычно делали люди на портретах, выходя сбоку из рамы, а назад, словно бы по длинному туннелю, уводившему за ее спиной вглубь картины. Они глядели вслед удаляющейся хрупкой фигурке, пока она не скрылась во мраке.

— М-м… что… — начал было Рон.

— Ваш друг прав, — сказал Аберфорт, указав на Драко, — путь в замок сейчас только один, — сказал Аберфорт. — Вы, наверное, знаете, что они закрыли все старые тайные ходы с обоих концов, поставили дементоров по всему периметру стен и регулярно патрулируют внутри школы. Никогда еще Хогвартс не окружали такой охраной. Как вы собираетесь действовать, когда директором там — Снегг, а его заместители — Кэрроу… Ладно, это уж ваше дело. Ты ведь сказал, что готов к смерти.

— Не только он один, — сказала Гермиона.

В конце уходящего в картину туннеля появилась маленькая белая точка, и вот уже Ариана движется обратно к ним, увеличиваясь по мере приближения. Но теперь она была не одна — с ней шел еще кто-то, выше ее ростом, прихрамывая и явно волнуясь. Ребята никогда не видели у него таких длинных волос. Лицо его было изранено, изорванная одежда висела клочьями. Обе фигуры становились все больше, так что в раму помещались уже только лица и плечи. И тут картина распахнулась, словно дверца в стене, и за ней открылся настоящий туннель. Оттуда выбрался обросший, израненный и оборванный настоящий Невилл Долгопупс и с воплем восторга бросился к Гарри:

— Я знал, что ты придешь! Я знал, Гарри!

Наконец, ребята встретили старого друга, однако, что же они будут делать дальше?

====== Глава 50. Предверье ======

Невилл кинулся обнимать Гарри, что тот еле дышать мог. Заметив Рона и Гермиону, Невилл также обнял их, а увидев Драко, хлопнул его по плечу, сказав: «Ты нашел их, молодец…». Невилл выпрыгнул из тоннеля, и посмотрел на Аберфорта.

— Спасибо, Аб, — сказал Невилл, — ещё несколько человек придут, ты покажешь им проход?

— Несколько? — удивился волшебник, — а ты не забыл о Пожирателях, дементорах и комендантском часе?

Пропустив возмущения Аберфорта мимо ушей, Невилл залез в проход первым, а следом за ним: Гарри, Гермиона, Рон и Драко. По пути, Невилл рассказывал всё, то же самое, что и Драко, но потом появились другие новости, уже после пасхальных каникул, когда Драко присоединился к друзьям, и не появился в школе. Невилл признался, что все беспокоились, не случилось ли с Драко что-нибудь, но когда прозвучали их имена в школе после побега из банка, члены ОД поняли, что ребята воссоединились. Состояние Невилла беспокоило Гермиону, но Драко сказал, что такое состояние у всех, кто хоть как-то сопротивляется режиму Пожирателей в школе.

— Ты тоже ходил весь разукрашенный? — удивилась Гермиона. Послышался смешок Невилла.

— Он выглядел хуже остальных, — сказал Невилл.

Они повернули за угол и оказались у выхода из туннеля. Несколько ступенек вели к двери, точно такой же, как за портретом Арианы. Невилл распахнул ее и вышел наружу. Поднимаясь вслед за ним, ребята услышали, как Невилл кричит кому-то:

— Глядите, кто пришел! Я же вам говорил! — Гарри ступил в помещение, открывавшееся за дверью, и навстречу ему поднялись ликующие голоса:

— ГАРРИ!

— Это Поттер, ПОТТЕР!

— Рон!

— Гермиона!

— И Драко вернулся!

Перед их глазами замелькали, смешиваясь, цветастые гобелены, лампы и множество лиц. В следующую минуту его, Рона, Драко и Гермиону обступили, обнимая, хлопая по спине, ероша волосы, пожимая руки, человек двадцать, не меньше. Казалось, они только что выиграли чемпионат по квиддичу.

— Эй, ребята, уймитесь! — крикнул Невилл, и толпа отхлынула, давая Гарри возможность осмотреться. Комната показалась ему совсем незнакомой. Она была огромная и напоминала какой-то необычайно роскошный шалаш или невероятных размеров пароходную каюту. Разноцветные гамаки свисали с потолка и навесной галереи, вившейся вдоль сплошных, без окон, стен, обшитых темными деревянными панелями и украшенных яркими гобеленами. Гермиона увидела золотого льва на алом фоне — герб Гриффиндора, черного барсука Пуффендуя, вышитого на желтом, и бронзового орла Когтеврана на лазоревой ткани. Не видно было лишь серебра и зелени Слизерина. Здесь были битком набитые книжные полки, несколько метел, прислоненных к стене, а в углу — большой радиоприемник в деревянном корпусе.

— Где мы?

— Это Выручай-комната, — усмехнулся Драко, хлопая Симуса по плечу. — На этот раз она превзошла сама себя, правда? — Драко подмигнул Невиллу. — Это идея Невилла.

— Кэрроу сидели у меня на хвосте, и я понял, что спасение только в одном. Я ухитрился пройти в эту дверь, и смотри, что я тут обнаружил! Конечно, когда я вошел, она была не такая, намного меньше, всего с одним гамаком и одним гобеленом с гербом Гриффиндора. Но по мере того как прибывали новые члены Отряда Дамблдора, она становилась все просторнее.

— И Кэрроу не могут сюда войти? — Гермиона оглянулась в поисках двери.

— Нет, — ответил Драко.

— Никто, кроме тех, кто верен тебе, Гарри и Дамблдору! — сказал Симус, которого Гермиона не узнала, пока тот не заговорил: его разбитое лицо совсем заплыло.

— Это настоящее укрытие, — сказал Драко, садясь на стул, — пока хоть один из них находится внутри, Пожиратели не могут нас достать, дверь не откроется. Все благодаря Невиллу.

— Он действительно понимает эту комнату, — сказал Дин, — здесь ведь нужно попросить в точности то, что тебе нужно, например: «Хочу, чтобы никто из тех, кто поддерживает Кэрроу, не смог сюда войти» — и она сделает, как ты просил. Главное — не оставить никакой лазейки! Невилл молодец!

— Тут никакой особой хитрости нет, — сказал Невилл скромно. — Я пробыл здесь дня полтора, страшно проголодался и пожелал себе добыть откуда-нибудь еды — и тут открылся проход в «Кабанью голову». Я пошел по нему и оказался у Аберфорта. Он снабжает нас провизией, потому что это единственное, чего комната по каким-то причинам не делает.