— Экспекто патронум! — Серебряный олень вырвался из его палочки и взмыл в воздух. Дементоры бросились врассыпную, а откуда-то из мрака раздался торжествующий вопль:

— Это он, вон там, там, я видел его Патронуса, это олень!

— Придурок! — Рон отвесил ему подзатыльник, — твой олень нас выдал.

— Лучше бы было, если бы нас убили? — огрызнулся Гарри.

— Харе орать, — шикнул Драко, — если вы не заткнётесь, нам всем конец!

Дементоры отступили, в небе снова загорелись звезды, а шаги Пожирателей смерти стали громче. Гермиона в панике не знала, на что решиться, как вдруг позади, громыхнул засов, одна из дверей на левой стороне переулка отворилась, и грубый голос сказал:

— Поттер, сюда, скорее! — Гарри, на удивление, без колебаний повиновался. Вчетвером они протиснулись в приоткрытую дверь. — Идите наверх, мантию не снимать, тихо! — проговорил высокий человек, проходя мимо них на улицу и захлопывая за собой дверь.

Ребята не сразу сообразили, куда они попали, но сейчас, в тусклом свете единственной свечи, разглядели неопрятный, засыпанный опилками зал в «Кабаньей голове». Ребята бросились за стойку, ко второй двери, за которой вела наверх, скрипучая деревянная лестница. Со всех ног взбежав по ней, они оказались в гостиной с потертым ковром и камином, над которым висела большая картина маслом — портрет светловолосой девочки, глядевшей в пространство рассеянными ласковыми глазами.

— Я уже где-то видела этот портрет… — прошептала Гермиона.

Снизу, с улицы, послышались громкие голоса. Не снимая, мантии-невидимки, они подползли к запыленному окну и поглядели вниз. Их спаситель, в котором Гарри узнал теперь владельца «Кабаньей головы», был единственной фигурой без капюшона.

— И что? — выкрикивал он в одно из закрытых капюшонами лиц. — И что? Вы посылаете дементоров в мой переулок. Я и еще раз Патронуса на них напущу! Я не потерплю их рядом с собой, слышите? Не потерплю!

— Это был не твой Патронус! — ответил Пожиратель смерти. — Это был олень — Патронус Поттера!

— Олень! — проревел трактирщик, доставая волшебную палочку. — Олень, как же, кретин ты этакий. Экспекто патронум! — Из палочки вырвалось что-то огромное и рогатое, сломя голову пронеслось по направлению к Главной улице и скрылось из виду.

— Нет, тот был другой… — проговорил Пожиратель смерти неуверенно.

— Кто-то нарушил комендантский час, ты ведь слышал, какой поднялся вой, — сказал один из его товарищей, обращаясь к трактирщику. — Кто-то вышел на улицу, несмотря на запрет…

— Если мне нужно выпустить на улицу кошку, я ее выпущу, и плевать мне на ваш комендантский час.

— Так это ты запустил Воющие чары?..

— А если и я? Вы отправите меня в Азкабан? Казните за то, что я высунул нос из-за собственной двери? Давайте, приступайте, раз вам так неймется. Я только надеюсь ради вашего же блага, что вы еще не похватались за свои Черные Метки и не вызвали его. Ему не понравится, что его гоняют тудасюда ради меня и моей старой кошки, а, как вы думаете?

— За нас не беспокойся! — сказал один из Пожирателей смерти. — Побеспокойся лучше о себе, нарушитель комендантского часа!

— И где же вы станете сбывать свои зелья и отравы, если мой трактир закроется? Что станется с вашим приработком?

— Ты нам угрожаешь?

— Я держу язык за зубами, поэтому вы сюда и приходите, правда?

— А все-таки я видел Патронуса оленя! — громко заявил первый Пожиратель смерти.

— Оленя? — просипел трактирщик. — Это козел, кретин!

— Ладно, мы обознались, — сказал второй Пожиратель смерти. — Попробуй только еще раз нарушить комендантский час — уж тогда ты так легко не отделаешься! — И Пожиратели смерти зашагали обратно к Главной улице.

Гермиона даже застонала от облегчения, выбралась из-под мантии и села на колченогий стул. Гарри поплотнее задернул занавески и сбросил мантию с себя, Драко и Рона. Они слышали, как трактирщик внизу задвигает засов, потом ступеньки заскрипели под его шагами. Гарри вдруг бросился в глаза предмет на каминной полке: маленькое прямоугольное зеркало, стоявшее прямо под портретом девочки. Трактирщик вошел в комнату.

— Идиоты безмозглые! — сказал он сердито, переводя взгляд с одного на другого. — Зачем вас сюда принесло?

— Спасибо, — ответил Гарри. — Нет слов, чтобы выразить нашу благодарность. Вы спасли нам жизнь. — Трактирщик фыркнул. Гарри подошел к нему, глядя прямо в лицо и стараясь мысленно отвлечься от длинных спутанных седых волос и бороды. Очки. Глаза за помутневшими линзами светились пронзительной, яркой синевой.

— Это ваш глаз я видел в зеркале. — В комнате стало тихо. Гарри и трактирщик глядели друг на друга. — Вы послали Добби. Трактирщик кивнул и поискал глазами эльфа.

— Я думал, он с вами. Где вы его оставили?

— Он погиб, — сказал Драко. — Беллатриса Лестрейндж убила его.

— Как жаль, он был неплохой эльф, — сказал трактирщик.

— Это так, но… — Гермиона покосилась на портрет девушки. — Эта девушка, могу поклясться, что я где-то её уже видела.

— Это Ариана, — спокойно ответил мужчина.

«Герми, он тебе Дамблдора не напоминает?» — подумал Гарри. Гермиона услышала его мысли.

— Вы — Аберфорт, — произнесла Гермиона ему в спину. Трактирщик не ответил. Нагнувшись, он зажигал огонь в камине.

— Откуда это у вас? — спросил Гарри, подходя к зеркалу Сириуса, двойнику того, что он разбил два года назад.

— Купил у Наземникуса с год назад, — ответил Аберфорт. — Альбус объяснил мне, что это такое. Я старался приглядывать за вами.

— Альбус? Так вы, знаете Дамблдора? — воскликнул Рон. Драко подошёл ближе к Гарри, который стоял недалеко от Аберфорта, когда тот повернулся, Драко не мог своим глазам поверить.

— Вы его точная копия… — сказал Драко, — вы очень на Дамблдора похожи.

— Как я могу быть непохож на родного брата?

Через 5 минут, под давлением студентов, Аберфорт рассказал всё, что знал о Дамблдоре, о Дарах Смерти и даже сказал, почему Гермиона узнала портрет Арианы. Этот портрет висел в Выручай-комнате, потому что Дамблдор перенёс его туда, таким образом, трактир Аберфорта связан со школой тесной связью. То, что ребята узнали о Дамблдоре, перевернуло их мнение с ног на голову. Им удалось выяснить, каким образом Гиллерт Грин-де-Вальд связан с Дамблдором и его семьей. Оказывается, в далеком прошлом, Грин-де-Вальд стал причиной гибели младшей сестры двух Дамблдоров — Арианы, именно после этого, директор не появлялся в отцовском доме, и не мог смотреть брату в глаза. Гермиона чувствовала, что Аберфорт будто вжимается в пол, когда упоминает сестру, и даже мысленно попыталась его успокоить.

— Мне так… так жаль, — прошептала Гермиона.

— Ее не стало, — прохрипел Аберфорт. — Навсегда. — Он утер нос рукавом и откашлялся. — Конечно, Грин-де-Вальд поспешил смыться. За ним уже тянулся кое-какой след из его родных мест, и он не хотел, чтобы на него повесили еще Ариану. А Альбус получил свободу, так ведь? Свободу от сестры, висевшей камнем у него на шее, свободу стать величайшим волшебником во всем…

— Он никогда уже не получил свободы, — сказал Гарри.

— Как ты сказал? — переспросил Аберфорт.

— Никогда, — продолжал Гарри. — В ту ночь, когда ваш брат погиб, он выпил зелье, лишающее разума. И стал стонать, споря с кем-то, кого не было рядом. Не тронь их, прошу тебя…. Ударь лучше в меня. — Драко, Рон и Гермиона глядели на Гарри во все глаза. Он никогда не вдавался в подробности того, что произошло на острове посреди озера. Случившееся с ним и Дамблдором по возвращении в Хогвартс полностью затмило все предшествовавшие события. — Ему казалось, что он снова там с вами и Грин-де-Вальдом, я знаю. — Гарри вновь слышал мольбы и рыдания Дамблдора. — Ему казалось, что перед ним Грин-де-Вальд, разящий вас и Ариану. Это было для него пыткой. Если бы вы видели его тогда, вы не говорили бы, что он освободился. — Аберфорт сосредоточенно рассматривал свои узловатые руки с набухшими венами. После долгой паузы он произнес: