— Ты хочешь, чтобы я опубликовала его рассказ о Том-Кого-Нельзя-Называть? — тихо спросила Рита у Гермионы.

— Да, — сказала Гермиона. — Подлинную историю. Все факты. В точности так, как сообщит их Гарри. Он расскажет вам все подробности, назовет имена неразоблаченных Пожирателей смерти, которых там видел, опишет, как выглядит теперь Волан-де-Морт… Возьмите же себя в руки, — презрительно сказала она, бросив через стол салфетку, потому что при имени Темного Лорда Рита чуть не свалилась со стула и пролила на себя полстакана огненного виски. Не сводя глаз с Гермионы, Рита промокнула салфеткой свой заношенный плащ и сказала прямо:

— «Пророк» этого не напечатает. Ты, возможно, не заметила, но его россказням никто не верит. Все считают, что он свихнулся. Но если позволишь дать эту историю с такой точки зрения…

— Нам не нужна еще одна история о том, что Гарри спятил! — отрезала Гермиона. — Благодарю, с нас хватит! Я хочу, чтобы ему позволили сказать людям правду!

— На такую историю не будет спроса, — сухо сообщила Рита.

— Хочешь сказать, «Пророк» не напечатает ее, потому что не позволит Фадж? — с досадой спросила Гермиона. Рита ответила долгим холодным взглядом. Потом наклонилась к ней через стол и заговорила деловито:

— Да, Фадж оказывает нажим на газету, но не в этом суть. «Пророк» не напечатает статью, где Гарри представлен в хорошем свете. Никто не станет ее читать. Публика настроена иначе. Ее уже достаточно встревожил нынешний побег из Азкабана. Люди просто не хотят поверить, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся.

— Значит, «Ежедневный пророк» считает нужным говорить людям только то, что они желают услышать? — язвительно спросила Гермиона. Рита выпрямилась, подняв брови, и одним глотком осушила стакан.

— «Пророк» считает нужным, чтобы его покупали, глупенькая.

— Папа говорит, что это жуткая газета, — неожиданно вмешалась в беседу Полумна. Обсасывая коктейльную луковицу, она смотрела на Риту своими огромными, выпуклыми, слегка безумными глазами. — Он печатает важные статьи о том, что люди должны знать, по его мнению. Он не интересуется деньгами. — Рита посмотрела на нее пренебрежительно.

— Надо думать, твой папа держит какую-нибудь захудалую деревенскую газетенку? Типа «Двадцать пять способов завязать сношения с маглами» с датой следующей распродажи «Приноси и улетай».

— Нет, — сказала Полумна, опустив луковицу в свой стакан с «горной водой», — он редактор «Придиры». — Рита фыркнула так громко, что сидевшие за соседним столом обернулись.

— Важные статьи о том, что люди должны знать, а? — произнесла она с издевкой. — Содержимым этого журнальчика я могла бы удобрять свой садик.

— Так вот тебе шанс немного поднять его уровень, — любезно посоветовала Гермиона. — Полумна говорит, ее папа с радостью напечатает интервью с Гарри. Вот и публикуйте. — С секунду Рита смотрела на обеих девочек, а потом оглушительно расхохоталась.

— «Придира», — выговорила она со смехом. — Думаете, люди воспримут его серьезно, если это будет в «Придире»?

— Некоторые — нет, — спокойно ответила Гермиона. — Но в сообщении «Пророка» о побеге из тюрьмы не сходятся концы с концами. И, наверное, многие думают: нет ли этому более убедительного объяснения? Если им предложат другое, пусть даже в… — она искоса глянула на Полумну, — ну, в необычном журнале, думаю, многие прочтут его с интересом. — Рита довольно долго молчала и оценивающе глядела на Гермиону, наклонив голову набок.

— Ладно, допустим на минуту, что я напишу, — неожиданно сказала она. — Сколько мне за это заплатят?

— Кажется, папа не платит людям, которые пишут в его журнал, — мечтательно проговорила Полумна. — Они пишут, потому что это почетно и, конечно, им хочется видеть свое имя в печати. — Лицо у Риты снова приняло такой вид, будто ее угостили Смердящим соком, и она повернулась к Гермионе:

— Я, что же, буду писать бесплатно?

— Ну да, — хладнокровно подтвердила Гермиона, отпив из стакана. — Иначе, как ты понимаешь, я сообщу властям, что ты — незарегистрированный анимаг. Конечно, «Пророк» вам неплохо заплатит за репортаж из камеры о жизни Азкабана. — Рита посмотрела на нее так, как будто больше всего ей хотелось сейчас выдернуть бумажный зонтик из стакана Гермионы и засунуть Гермионе в нос.

— Кажется, у меня нет выбора, я правильно поняла? — сказала Рита дрожащим голосом. Она опять открыла сумочку, достала кусок пергамента и Прытко Пишущее перо.

— Папа будет рад, — весело пообещала Полумна. На челюсти у Риты вздулся желвак, Гермиона повернулась к Гарри:

— Ну, Гарри, готов рассказать людям правду?

— Пожалуй, — сказал он, глядя на Риту, наставившую на лист пергамента Прытко Пишущее Перо.

— Строчи, Рита, — безмятежно произнесла Гермиона выуживая со дна своего стакана вишенку, — и, упаси Мерлин, я увижу там про наш с Гарри, якобы, роман!

Этим же вечером, Гермиона рассказала, наконец, о своей затее Блейзу, и они вместе присоединились к гриффиндорцам за ужином.

— Интересно, как Амбридж отнесется к твоему публичному выступлению, — сказал Дин за ужином в понедельник. В его голосе звучал благоговейный страх. Симус по другую сторону от него за обе щеки уплетал курицу и пирог с ветчиной, однако Гарри знал, что он прислушивается к их разговору.

— Ты правильно сделал, Гарри, — сказал Невилл, сидевший напротив. Он побледнел, но все же спросил, понизив голос: — Наверно, трудно было… говорить об этом, да?

— Трудно, — тихо откликнулся Гарри. — Но люди должны знать, на что способен Волан-де-Морт, разве не так?

— Так, — кивнул Невилл, — и его Пожиратели смерти тоже… люди должны знать… Невилл не закончил фразы и вернулся к своей печеной картошке. Симус поднял глаза, но, встретившись взглядом с Гарри, тут же снова уткнулся в тарелку.

— Вы ещё не помирились? — шепнул Блейз, сидя рядом с Гарри, указывая на Симуса.

— Симус слишком горд, чтобы просить прощения за свои слова, — огрызнулся Гарри.

Вскоре Дин, Симус и Невилл отправились в гостиную, а Гарри с Гермионой и Блейзом остались за столом ждать Рона, который еще не успел поужинать из-за тренировки по квиддичу. В зал вошла Чжоу Чанг со своей подружкой Мариэттой. У Гарри в животе что-то нехорошо повернулось, но Чжоу даже не взглянула на гриффиндорский стол и села спиной к нему.

— Кстати, я забыла спросить, — жизнерадостно сказала Гермиона, покосившись на стол когтевранцев, — я столкнулась с Чжоу по пути в Три метлы, она плакала. Что-то случилось?

— Э… ну, я… — пробормотал Гарри, подвигая к себе пирог с ревенем и беря второй кусок. — В общем, все прошло хуже некуда. — И он рассказал ей, что случилось в кафе мадам Паддифут. — И тут, — закончил он несколько минут спустя, когда с блюда исчезли последние крошки пирога, — она вскакивает на ноги, заявляет: «Всего хорошего, Гарри» — И убегает сломя голову! — Он положил ложку и посмотрел на Гермиону. — Растолкуй мне, пожалуйста, что все это значит? Что с ней стряслось? — Гермиона поглядела на затылок Чжоу и вздохнула.

— Ах, Гарри, — грустно сказала она. — Прости, но тебе немного не хватило такта.

— Мне не хватило такта? — возмутился Гарри. — Сначала все шло замечательно, а потом она вдруг начинает рассказывать мне, как Роджер Дэвис приглашал, ее на прогулку и как она таскала Седрика целоваться в это идиотское кафе, — по-твоему, мне это приятно?

— Понимаешь, — сказала Гермиона с терпеливым видом человека, пытающегося втолковать излишне эмоциональному малышу, что один плюс один равняется двум, — тебе не надо было говорить ей посреди свидания, что ты должен встретиться со мной.

— Но… — захлебнулся Гарри, — но ты же просила меня встретиться с тобой в двенадцать и привести ее с собой — и как я, по-твоему, мог это сделать, если бы ничего ей не сказал?

— Надо было сказать по-другому, — пояснила Гермиона с тем же раздражающе терпеливым видом. — Ты должен был сказать, что это ужасно досадно, но я заставила тебя пообещать, что ты явишься в «Три метлы». И хотя ты совсем не хочешь туда идти и мечтал провести целый день с ней, похоже, что тебе, к несчастью, все-таки придется со мной встретиться, и не составит ли она тебе компанию — тогда, может быть, удастся отделаться от меня поскорее. А еще, пожалуй, было бы неплохо упомянуть, что ты считаешь меня уродиной, — поразмыслив, добавила Гермиона.