Едва он успел сорвать последнюю, как дверь со скрипом отворилась и вошла Полумна Лавгуд, мечтательная, как всегда.
— Здравствуй, — задумчиво сказала она, оглядывая то, что осталось от украшений. — Красиво. Это ты развесил?
— Нет. Добби, эльф-домовик.
— Омела. — Она сонно показала на большую гроздь белых ягод почти над самой головой Гарри. Он выскочил из-под нее. — Правильно сделал, — серьезно сказала Полумна. — Она часто бывает заражена нарглами.
От необходимости спросить, что такое нарглы, Гарри был избавлен приходом Анджелины, Кэти и Алисии. Все три запыхались и выглядели замерзшими. Анджелина сняла плащ, кинула в угол и хмуро сказала:
— Мы наконец нашли тебе замену.
— Мне замену? — с недоумением повторил он.
— И тебе, и Джорджу, и Фреду, — сердито уточнила она. — Взяли нового ловца.
— Кого?
— Джинни Уизли. Гарри смотрел на нее ошалело. — Сама знаю. — Анджелина вынула волшебную палочку, согнула и разогнула руку. — Но она ничего, оказывается. Не ты, конечно, — Анджелина одарила его очень недобрым взглядом, — но коль скоро ты недоступен…
Его так и подмывало сказать: «Неужели ты думаешь, что я не жалею в сто раз больше тебя о своем исключении?» Но он удержался и по возможности ровным голосом спросил:
— А кто загонщики?
— Эндрю Керк, — без восторга сообщила Анджелина, — и Джек Слоупер. Звезд с неба не хватают, но по сравнению с идиотами, которые вызывались…
С приходом Рона, Гермионы и Невилла этот гнетущий разговор оборвался, а еще через пять минут в комнате стало так людно, что Гарри стал недосягаем для горящего, укоризненного взгляда Анджелины.
— Хорошо, — сказала Гермиона, и собрание утихло. — Я думаю, сегодня мы повторим то, чем занимались в прошлые разы. Это последняя встреча перед каникулами, и не имеет смысла начинать что-то новое, если впереди перерыв в три недели…
— Ничего нового не будет? — шепотом, слышным всей комнате, недовольно спросил Захария Смит. — Знал бы, не пришел.
— Эх, жалко, Гарри тебя не предупредил, — сказал Фред. Несколько человек засмеялись, среди них Чжоу, и у Гарри опять что-то оборвалось внутри, словно под ногой не оказалось очередной ступеньки.
— Будем работать парами, — подхватил напарницу Гарри.
— Для начала десять минут — Чары помех. Потом разложим подушки и — Оглушающее заклятие.
Разделились. Гарри, как всегда, стал против Невилла. Комнату огласили резкие выкрики «Импедимента». Так как Мариэтта занималась с другой девочкой, Гермиона стала партнёршей Чжоу. У неё, кстати, не, плохо получалось атаковать Гермиону. Один застынет на минуту, другой в это время вертит головой, смотрит, как идут дела у остальных пар. Потом первый приходит в себя, и теперь его очередь наводить чары. Невилл усовершенствовался до неузнаваемости. После того как он трижды заморозил Гарри, тот, по обыкновению, передал его Рону и Блейз, затем переставил Мариэтту назад к Чжоу, и попросил Гермиону позаниматься с Невиллом индивидуально. Сам же пошел смотреть, что получается у других. Когда он поравнялся с Чжоу, она радостно улыбнулась ему; он поборол искушение пройти мимо нее еще несколько раз.
Поупражнявшись десять минут в Чарах помех, они разложили по полу подушки и занялись Оглушением. Пространства было слишком мало, чтобы всем заниматься одновременно; половина группы наблюдала за другой, а потом они менялись. Гарри смотрел на их работу, и его буквально распирало от гордости. Правда, Невилл оглушил вместо Дина, в которого целился, его соседку Падму Патил, но промах был гораздо меньше обычного, и все остальные тоже действовали успешнее, чем прежде. Гермиона, вместе с Гарри, проходила мимо пар, наблюдая за выполнением заклинания.
Через час Гарри скомандовал: «Стоп».
— У вас уже очень хорошо получается, — сказал он, обводя их довольным взглядом. — Когда вернемся с каникул, попробуем что-нибудь покрепче, может, даже Патронуса. — В ответ — взволнованный гомон. Стали расходиться, как всегда, по двое, по трое. Прощаясь, желали Гарри счастливого Рождества.
— Спасибо, — улыбнулся Фред, чмокнув Гермиону в щёку, она покраснела от этого. Веселый, Гарри собирал вместе с Роном, Блейзом и Гермионой подушки и аккуратно складывал. Рон с Гермионой и Блейзом ушли, а Гарри остался, потому что задержалась Чжоу и он надеялся услышать от нее: «Счастливого Рождества».
— Нет, ты иди, — сказала она своей подруге Мариэтте, и сердце у него радостно подпрыгнуло чуть не до самого кадыка. Гарри сделал вид, что поправляет стопку подушек. Теперь они остались вдвоем, и он ожидал, что Чжоу заговорит. Вместо этого услышал громкое шмыганье. Он обернулся и увидел, что Чжоу стоит посреди комнаты и по щекам ее текут слезы.
— Что такое? — Он не знал, как поступить. Чжоу стояла и беззвучно плакала. — Что случилось? — беспомощно спросил он. Она покачала головой, утерла слезы рукавом и хрипло сказала:
— Извини… наверное… мы тут учим эти заклинания… и я подумала… если бы он их знал… то остался, бы жив. — Сердце у Гарри рухнуло вниз и остановилось где-то на уровне пупка. Какой же недогадливый. Она хотела поговорить о Седрике.
— Он все это знал. И очень даже хорошо, иначе не дошел бы до центра лабиринта. Но если Волан-де-Морт решил тебя убить, у тебя нет никаких шансов. — При имени Волан-де-Морта Чжоу икнула, но глаз от Гарри не отвела.
— А ты не умер, хотя был еще младенцем, — тихо сказала она.
— Ну… да, — устало отозвался он и пошел к двери. — Не знаю почему, и никто не знает. Так что гордиться тут нечем.
— Нет, не уходи! — сказала она со слезами в голосе. — Извини, что я тут распустилась… Я не собиралась… — Она опять икнула. Даже с красными опухшими глазами Чжоу была красива. Гарри чувствовал себя несчастным. Насколько было бы приятнее, если бы она просто пожелала счастливого Рождества. — Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, — сказала она и опять вытерла рукавом слезы. — Я заговорила о Седрике, а он умирал у тебя на глазах. Ты, наверное, хочешь все это забыть? — Гарри не ответил. Она правильно его поняла, но было бы черствостью с его стороны признаться в этом. — Ты, правда, хороший учитель. Да и Гермиона тоже… — Чжоу улыбнулась сквозь слезы. — До сих пор я никого не могла оглушить.
— Спасибо, — смущенно сказал он. Они смотрели друг другу в глаза. Гарри сгорал от желания выскочить из комнаты, но ноги его приросли к полу. Чжоу показала на потолок над его головой.
— Омела.
— Да. — Во рту у него пересохло. — Но, наверное, кишит нарглами.
— Кто такие нарглы?
— Понятия не имею. — Чжоу подошла ближе. Он сам как будто был оглушен. — Лучше спроси Полоумну Лавгуд. В смысле — Полумну.
Чжоу издала странный звук — не то хихикнула, не то всхлипнула. Теперь она стояла совсем близко. Он мог пересчитать веснушки у нее на носу.
— Ты мне очень нравишься, Гарри. — Он не мог думать. Во всем теле странно покалывало, руки и ноги отнялись, мозг тоже бездействовал. Она была слишком близко. Он видел каждую слезинку на ее ресницах…
Получасом позже вернувшись в гостиную, он застал там Рона и Гермиону с Блейзом, которых тот пустил на лучших местах перед камином; почти все уже разошлись по спальням.
— Ты чего там застрял? — спросил он, когда Гарри уселся в кресло рядом с Гермионой. Гарри не ответил. Он был в шоке. Половина его жаждала поведать друзьям о том, что с ним произошло, другая половина желала унести эту тайну в могилу.
— Ты нездоров? — спросила Гермиона, глядя на него поверх своего пера. Гарри неопределенно пожал плечами. По правде, он сам не понимал, здоров он или нет.
— В чем дело? — сказал Рон и приподнялся на локте, чтобы лучше его видеть.
— Что случилось? — удивился Блейз.
Гарри не знал, как к этому подступиться, да и не был уверен, что хочет рассказать. И как раз когда решил ничего не говорить, Гермиона сама взялась за дело.
— Это Чжоу? — деловито спросила она.
— Она зацепила тебя после урока? — продолжил Блейз. Ошеломленный Гарри кивнул. Рон засмеялся было, и сразу осекся под взглядом Гермионы.
