— Но, почему? — удивился Симус.

— Потому что Амортенция создаёт привязанность, влечение и безумное желание владеть тем человеком, который приготовил это зелье. Однако, несмотря на все эти созданные качества, Амортенция не может создать долголетней и истинной любви. У вас час, чтобы приготовить это зелье.

Гермиона смело приступила к выполнению этого задания. По учебнику приготовление не было таким уж сложным, поэтому часа вполне хватило бы для этого.

Вначале нужно было зажечь огонь под котлом. Гермиона дождалась, пока вода закипит(Прим. Беты: Что бы кинуть туда макарошки. А что?), это заняло примерно 15 минут, учитывая размер котелка. Затем добавила три капли жабьей желчи(Прим. Беты. Нет спасибо. Лучше не надо.). Затем растолкала майоран и тысячелистник в ступке, добавила 20 грамм майорана, потом 10 грамм тысячелистника в котел. Основная работа была выполнена. Зелье приняло зелёный оттенок и пошли из котелка пузыри.

— Прекрасно, мисс Грейнджер, — сказал Снегг, подойдя к Гермионе, — вы приготовили прекрасное любовное зелье. 10 баллов Слизерину.

— Спасибо, профессор, — нехотя ответила Гермиона.

Снегг прошёлся по остальным рядам, критикуя то или иное зелье. У Гарри получилось хорошее зелье, у Невилла и Симуса, у Блейза что-то пошло не так, и оно чуть не взорвалось, пока Снегг задержал этот маленький взрыв, сказав переделать зелье. У Панси получилось такое же зелье, что у Гермионы. Драко также справился с заданием, а вот Гойл и Кребб, как всегда, провалились, и остаются с Блейзом после уроков переделывать зелье.

Гермиона внезапно почувствовала странный запах, который исходил из котелка. Она принюхалась, и почувствовала достаточно приятный запах, он напоминал ей чей-то приятный одеколон, она была готова поклясться, что уже чувствовала его раньше, но не могла сообразить, где именно.

Вторым уроком, который должен был быть в полдень, был ЗОТИ, все ужасно боялись идти к Аластару Грюму, зная его ужасный характер.

Проходя по коридору, направляясь в Большой зал, Панси и Гермиона присоединились к Гарри и Рону, чтобы поговорить на счёт сна, но им не дали нормально это сделать:

— Уизли! Эй, Уизли!

Гарри, Рон, Гермиона и Панси оглянулись и увидели Малфоя, Кребба и Гойла, чем-то страшно довольных.

— Драко, не начинай… — прошептала Гермиона.

— Что еще? — резко спросил Рон.

— Твой отец попал в газету, Уизли! — объявил Малфой, размахивая номером «Ежедневного Пророка» и стараясь, чтобы его услышало как можно больше народу. — Вот только послушай это: «ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ. Создается впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончатся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал — на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов».

Тут Малфой поднял глаза:

— Прикинь, они даже его имя правильно написать не могли, как будто он полное ничтожество, а, Уизли?

Теперь слушали уже все, кто был в холле. Малфой эффектным жестом расправил газету и стал читать дальше:

— «Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вчера ввязался в драку с магловскими блюстителями закона (т. е. „полицейскими“) из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. М-р Уизли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Грюму, престарелому экс-мракоборцу, уволившемуся из Министерства, когда он окончательно перестал видеть разницу между рукопожатием и нападением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к м-ру Грюму в его строго охраняемый дом, м-р Уизли обнаружил, что м-р Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальнейших событий м-ру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом м-р Уизли отказался отвечать на вопросы „Ежедневного Пророка“ о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую скандалом историю». Тут и картинка есть, Уизли! — ликовал Малфой, развернув и подняв перед собой газету. — Фотография твоих родителей перед домом — если это можно назвать домом. Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь?

Рона затрясло от бешенства. Все взгляды были устремлены на него. Он уже собирался напасть на Драко, но Гермиона придержала его.

— Заткнись, Драко, — возмутилась Гермиона, — прекращай унижать его родителей, сколько можно?!

— Иди-ка ты знаешь куда, Малфой? — сказал Гарри. — Пошли, Рон…

— Ах, да, ты же был у них этим летом, я не ошибаюсь, Поттер? — продолжал веселиться Малфой. — Скажи-ка мне, его матушка на самом деле такая жирная или только на фотографии?

— ДРАКО! — крикнул Блейз, — ты хоть думай, что…

— А твоя мамаша, Малфой? — огрызнулся Гарри, вдвоем с Гермионой оттаскивая, Рона за мантию, чтобы тот не набросился на Малфоя. — Такое впечатление, словно она только что унюхала кучу дерьма у себя под носом — скажи-ка, у нее всегда такой вид или это от того, что ты был рядом?

— Гарри, — шепнула Гермиона, — ты с ума сошёл? — Бледное лицо Малфоя порозовело:

— Не смей оскорблять мою мать, Поттер!

— Тогда заткни свою грязную пасть! — отрезал Гарри и повернулся, чтобы уйти.

БАХ!

Несколько человек вскрикнули — Гарри ощутил, как белая вспышка обдала жаром его висок. Он сунул руку в мантию за волшебной палочкой, как вдруг…

— Экспеллиармус! — Гермиона и Панси взмахнули палочками. Палочки Гарри и Драко упали на пол.

— Прекратите, немедленно! — возмутилась Гермиона, — как дети малые! — Внезапно по Вестибюлю прокатился рев:

— СТОЯТЬ, ПАРЕНЬ!

Гарри круто обернулся. По мраморной лестнице, хромая, спускался профессор Грюм. В руке он держал волшебную палочку, направленную на белого хорька, дрожавшего на мощенном плитами полу как раз на том месте, где только что стоял Малфой(Прим. Беты: А вы знаете что хорьки полохо пахнут?). Гермиона вскрикнула, увидев Драко в таком виде.

В холле наступила гробовая тишина. Никто, кроме Грюма, не смел даже шелохнуться, а тот повернулся к Гарри — то есть на Гарри смотрел его нормальный глаз, а тот, другой, уставился куда-то внутрь.

— Он тебя задел? — прорычал Грюм. Голос у него был низкий и сиплый.

— Нет, — ответил Гарри. — Промазал.

— Молодец, девочки, быстро реагируете, — похвалил Грюм, смотря на слизеринок, — ваши имена?

— Гермиона Грейнджер, — сказала Гермиона.

— Панси Паркинсон, — ответила вторая.

— Я запомню вас, — кивнул он, — оставь его! — рявкнул Грюм.

— Оставить кого? — растерянно спросил Гарри.

— Не ты — он! — Грюм ткнул большим пальцем через плечо, указывая на Кребба, который попытался, было поднять белого хорька с пола, но в страхе замер. Похоже, что Грюмов вращающийся глаз и впрямь был магическим и мог видеть сквозь затылок.

Грюм захромал по направлению к Креббу, Гойлу и хорьку, который, испуганно пискнув, что было сил припустил ко входу в подземелье.

— Не думаю… — пророкотал Грюм, вновь направляя на хорька волшебную палочку. Тот взлетел в воздух футов на десять, потом звучно шлепнулся об пол и снова подскочил вверх.

— Мне не нравятся люди, которые нападают на противника со спины, — рычал Грюм, а скулящего от боли хорька подбрасывало все выше и выше. — Гнусный, трусливый, подлый поступок…

Хорька швыряло в воздухе, его лапы и хвост беспомощно болтались.

— Никогда-больше-так-не-делай, — говорил Грюм, произнося каждое слово, как только хорек ударялся об пол и опять взмывал вверх.

— Профессор Грюм! — прозвучал возмущенный голос. По мраморной лестнице спускалась профессор МакГонагалл с громадной стопкой книг в руках. Гермиона сразу поняла, что произойдет стычка двух учителей.