Именно в истоке своего самобытия, в котором я думаю, что объемлю необходимости закона природы и закона обязанности, я сознаю в себе, что я себя не сотворил. Если я возвращаюсь к себе как подлинной самости, в подлежащую лишь просветлению и никогда вполне не просветляемую темноту моего исконного воления, то мне может открыться, - что там, где я вполне есмь я сам, я уже есмь не только я сам (wo ich ganz ich selbst bin, bin ich nicht mehr nur ich selbst). Ибо хотя мне и кажется, будто этим подлинным «я сам», в котором я, в исполненном историчном настоящем, говорю «я», я бываю только через себя самого; но все же оно удивляет и меня самого; к примеру, я знаю, совершив некоторое действие: я один этого не смог бы, я не смог бы сделать так еще раз. Там, где в волении я подлинно был самим собою, там в то же время я был и дан себе самому в своей свободе.
Я есмь таков, каким я становлюсь, через другое, но в форме моего бытия-свободным. Антиномия: я не могу быть тем, что я есмь из себя, лишь через себя; поскольку я есмь это из себя, я виновен; поскольку я есмь это не только через себя, то я есмь то, чего я хотел как выпавшего мне на долю (ich kann nicht, was ich aus mir bin, nur durch mich sein; da ich es aus mir bin, bin ich schuldig; da ich es nicht nur durch mich bin, bin ich, was ich wollte, als mir zuteil geworden), - эта антиномия служит выражением слияния (Einswerden) сознания необходимости и сознания свободы в трансценденции. Овладевая собою из свободы, я овладел в этом своей трансценденцией, которой исчезающее явление я и есмь в самой своей свободе.
В существовании я могу потерять свободу, когда теряю себя самого. Но только в трансценденции свобода может быть снята (aufgehoben werden). Благодаря трансценденции я есмь как возможная экзистенция, т.е. как свобода во временном существовании. Решение за свободу и независимость против всех формаций этого мира, против всякого авторитета, не означает решения против трансценденции. Тот, кто вполне утвердился на себе самом, перед лицом трансценденции решительнее всего переживает опытом ту необходимость, которая вполне влагает его в руку его Бога. Ибо только теперь он осознает свою свободу как явление во времени, жаждущее отменить себя. У свободы свое особое время. Оно есть еще нечто низшее, желающее уничтожить себя самого. Однако эта мысль имеет смысл не в мире, но только для трансцендентного представления о конце всех времен (eines Endes aller Tage).
ТРЕТЬЯ ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ. Экзистенция как безусловность в ситуации сознании и поступке
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Пограничные ситуации
1. Ситуация.
- Образное представление показывает моему взору ситуацию как положение вещей относительно друг друга в их расположении в топографии пространства. Руководствуясь путеводной нитью этого пространственно-перспективного представления, возникает мысль о ситуации как некоторой действительности для заинтересованного в ней, как существование, субъекта, для которого она обозначает ограничение или пространство действия; в ней проявляют себя другие субъекты и их интересы, социологические властные соотношения, комбинации или случаи, представляемые данной минутой. Ситуацией называется некоторая, не сугубо природно-закономерная, а скорее соотнесенная со смыслом действительность, которая не есть ни психическая, ни физическая действительность, но то и другое вместе как конкретная действительность, означающая выгоду или вред, шанс или предел для моего существования. Эта действительность составляет предмет не одной, но многих частных наук. Так, биология методически изучает ситуации в понятии окружающей среды животных, например для изучения приспособления; наука о народном хозяйстве - в ситуативных закономерностях предложения и спроса или в вопросах антропогеографического порядка; историческая наука - в уникальных, исполненных значения картинах (Gestaltungen) ситуаций. Ситуации в существовании действительны, таким образом, как всеобщие, типические или же как исторически-определенные уникальные ситуации. В то время как типическое представляет собою универсализацию всегда особенной определенности нашего существования, абсолютно-уникальное становится видно только в ретроспективе, если решающим для рассмотрения становится наш интерес, например, к этому неповторимому положению мира, к этой никогда более не повторяющейся возможности.
Если в существовании я постоянно нахожусь в ситуациях, в которых я действую или пассивно влекусь по течению, то все-таки я весьма далек от того, чтобы знать те ситуации, в которых я фактически есмь. Я знаю их, может быть, только скрытыми в схеме как типически всеобщие ситуации, или знаю лишь немногие стороны ситуации, исходя из знания которых я и действую, в то время как более дальновидный наблюдатель - и даже сам я задним числом, - может более широко обозревать эту ситуацию, хотя и не может никогда обозреть ее как целое, со всеми ее возможностями, и из этого видения постигнуть часто неожиданные последствия моей деятельности.
Ситуации наличны, при этом изменяясь; наступает мгновение, когда их уже более нет. Хотя я и должен терпеть ситуации как данность, и все же не безусловно; в них остается возможность преобразования также и в том смысле, что я могу, рассчитывая, создавать ситуации, чтобы затем действовать в них, как в данных теперь ситуациях. Таков характер целенаправленных мер; мы творим ситуации - в технической, в юридической, в политической деятельности. Мы не напрямик устремляемся к некоторой цели, но создаем ситуацию, из которой возникает с необходимостью эта цель (Wir gehen auf ein Ziel nicht geradezu los, sondern führen die Situation herbei, aus der er sich ergibt).
Ситуации связаны друг с другом, если одна возникает из другой. Я подчинен взаимосвязям ситуаций, правила которых только научное исследование может довести до сознания; эти правила никогда не осознаются вполне, потому что их сознание, вступая как новый фактор в оформление ситуации, в свою очередь, изменяет ситуацию, а с нею и сами эти правила. Если, например, я сам по себе знаю определенную сторону некоторой ситуации, которой все другие не знают, то я могу рассчитывать и действовать с некоторой уверенностью; если ситуация известна всем, то деятельность всех изменяется, и ситуация уже не остается прежней; то, что думает другой, другие, большинство или все, принадлежит к ситуации как решающий фактор.
Поскольку существование есть бытие в ситуациях, я никогда не могу выйти за пределы некоторой ситуации, не вступая в другую ситуацию. Всякое постижение ситуации в мысли означает не то, чтобы я мог отменить бытие-в-ситуации вообще, а означает только, что я создаю себе подходы к преобразованию ситуаций. Моя деятельность вновь выступает передо мною в своих последствиях как созданная также и мною ситуация, которая отныне есть данность.
2. Ситуация и пограничная ситуация.
- Ситуации, подобные той, что я всегда нахожусь в ситуациях, что я не могу жить без борьбы и без страдания, что я неизбежно принимаю на себя вину, что я должен умереть, - я называю пограничными ситуациями. Они не изменяются, разве только в своем явлении; они, в отношении к нашему существованию, окончательны. Они не допускают стороннего обозрения (nicht überschaubar); в нашем существовании мы не видим за ними более ничего иного. Они - как стена, на которую мы наталкиваемся, у которой мы терпим крах. Мы не можем изменить их, но можем только привести их к ясности, хотя и не умеем объяснить и логически вывести их из чего-то другого. Они даны вместе с самим существованием (Sie sind mit dem Dasein selbst).
Слово «граница» выражает, что есть нечто другое, но в то же время выражает и то, что это другое не дано для сознания в существовании. Пограничная ситуация не есть уже ситуация для сознания вообще, потому что сознание, как знающее и целесообразно действующее сознание, понимает ее лишь объективно, или же только избегает, игнорирует и забывает ее; оно остается внутри своих границ и неспособно хотя бы только в вопрошании приблизиться к своему истоку. Ибо существование как сознание не постигает различия; пограничные ситуации или не затрагивают его, или же удручают его как существование, не просветляя, и повергают от беспомощности в тупые думы (Brüten). Пограничная ситуация принадлежит к составу экзистенции, как ситуации вообще принадлежат остающемуся имманентным сознанию (Denn das Dasein als Bewußtsein begreift nicht den Unterschied; es wird von den Grenzsituationen entweder nicht betroffen oder als Dasein ohne Erhellung zu dumpfem Brüten in der Hilflosigkeit niedergeschlagen. Die Grenzsituation gehört zur Existenz, wie die Situationen zum immanent blebenden Bewußtsein).
