- Думали, обложили? - Прошипел Сомм, и пнул меня, скрученную у его ног, сапогом. - Получи, паскуда! Наемники, сукины дети... теперь лошадь моя... догоните, если сможете...
Лекарь схватил поводья, но конь дернул голову, переступая ногами назад, удила стали рвать ему губы, и вдоль полутемной тишины прокатилось пронзительное ржание.
- Стой же ты! Смирно! Смирно!
Для Сомма утекало ценное время, но Варт не давался. Он вставал на дыбы, храпел, снова ржал.
- Проклятье!
Еще двое, запыхавшись, вынырнули из подворотни и кинулись на лекаря. Один, от первого же удара, отлетел на мостовую в сторону, а со вторым завязалась драка. Я, скрепя зубами, встала на ноги.
Совершенно не понимала, как он смог найти меня и нагнать, наверное, случайно сошлись дороги. Как лекарь смог узнать меня в темноте, чтобы, не обознавшись, напасть? И в то же время, его слова не связывались с его поступком... какие наемники? Кого обложили?
Схватка, проходившая в нескольких шагах, на несколько мгновений передышки остановилась противоборством неравных сторон. Лекарь был загнан в угол на стыке дома и пристройки, двое нападавших, понимая, что он никуда не денется, дали себе возможность перевести дыхание и стереть с лица кровь.
- Все, добегался...
- Сдохни по-тихому, без мучений.
- Как получится, - зло ответил Сомм. - Но всем троим я не доставлю такого удовольствия ни сегодня, ни завтра, ни вообще никогда.
- Троим? Ты что ли тре?..
Его вопрос оборвался криком. Я набросилась на одного из мужчин со спины и вонзила кинжал в бедро. Как бы ни было опасно, но решиться нанести удар человеку в бок или под ребра, не могла. Другой, не успев опомниться, получил удар под дых от лекаря, а согнувшись пополам, еще и по лицу. От раненого мной потек поток брани вместе с потоком крови. Пока остальные не пришли в себя, лекарь бросился на меня:
- Ты кто такой? - Он, нахрапом схватив меня за грудки, оттащил от свалки. - Говори быстро!
- Рыс...
- Учти, я всяким бредням не верю! Все эти комедии с внезапными помощниками, с ярыми единомышленниками... кто послал?! - Он встряхнул посильнее. - Не подосланный удрал бы!
- Ры... я...
- Говори внятно.
- Пусти, Сомм. Пусти.
- Что? Женщина?
Он, все еще силой, заставил меня пройти несколько ближе к середине мостового пятачка, где было побольше света, и развернул лицом к луне.
- И имя, значит, уже зна... - лекарь осекся. - Не может быть...
- Это я, Соммнианс.
Его пальцы разжались, и я смогла нормально, не на кончиках пальцев, встать ровно. Изумление было настолько сильным, что он застыл на месте, да и я не знала, - чего ждать дальше. Он собирался прийти утром, чтобы увидеть, "она" это или "не она". Увидел сейчас, узнал...
- Ты хотел убить меня, да? Я слышала там, в "Пролитом чане", как ты говорил с хозяином.
- Как? О чем ты? Ты постоялица в "Чане"?!
- Да.
У лекаря вырвался какой-то странный смешок из горла, то ли разочарования, то ли радости.
- Давай убираться отсюда, пока наемники не доорались до своих помощников... поверить не могу, что это ты!
- Так что же?..
- Я принял тебя за другого человека, Рыс. Твоей смерти я не желаю.
Спешно покинув улицу, Сомм увел и меня и коня туда, где было у лекаря тайное укрытие. Варт так и не согласился с тем, чтобы Сомм ехал на нем вторым седоком, но уже не противился тому, что тот шел рядом.
Мы добрались до противоположной окраины к маленькому домику возле полуразрушенной башни.
- Сильно я тебя? - Спросил Сомм, памятуя о том, как попинал меня, приняв за наемника.
- Пройдет, полежу и пройдет.
Спина болела, пинок, пришедшийся на грудину, теперь заставлял меня стискивать зубы при боли от слишком глубокого вздоха.
- Покажи, я должен знать, что ничего не сломал.
- Нет. Будь ты хоть десять раз лекарем, я не смогу сейчас перед тобой раздеться.
Сомм пожал плечами, зажег несколько свечей, засунутых вместо подсвечника в горлышки бутылок.
- Ляг на мою кровать, а я принесу пока воды.
Сняв плащ и сапоги, я легла поверх мягкого покрывала и попыталась подтянуться повыше. Когда Сомм вернулся с водой и тряпкой, я только-только заметила, что у него была разбита губа и ссажена скула.
- Рассказывай, откуда ты вдруг взялась? Столько лет от тебя ни слуха, ни весточки, а тут вдруг преградила мне путь на темной улице... Острая боль или тупая? - Он увидел, как я поморщилась.
- Тупая.
Соммнианс дал глотнуть горькой липкой патоки зеленого цвета, и терпеть стало легче. Сам попил, смыл водой кровь с лица, с озадаченным видом тронул за щекой несколько зубов.
- Жизни не лишился, а потерю зуба можно пережить... - лекарь ругнулся в полслова. - Чего молчишь, рассказывай.
- Смотрю и не верю, что это действительно ты... Ты на самом деле не держишь на меня зла?
- За что?
- За карты, за удар...
- Старые дела! Вспомнила! Война была бы проиграна, только с твоей помощью это случилось на пару лет раньше... А за мою пострадавшую спину ты сегодня получила сдачи. Оружейник с тобой в городе?
- Нет...
- А с кем ты?
- Одна.
- Он умер?
- Нет... - я невольно вздрогнула. - Не знаю.
- То есть, как не знаешь?
- Я позже тебе расскажу, Сомм. Лучше ты объясни мне все, - кого ты хочешь убить, и кто хочет убить тебя?
- А-а... - протянул лекарь. - Это не простая история...
Сомм рассказал мне, что однажды он оказался в плену у цаттов, почти под самый конец войны, в котором успел пробыть три месяца, бежал, и затаился сначала в одном городе. Именно тогда он и примкнул к одной маленькому сплоченному отряду, который больше хитростью, чем силой портил пребывание цаттов в захваченном городе. Но не долго - большинство захотело той мирной жизни, которую предложили победители, - вновь работать на земле, пусть с податью, но лучше сеять в землю хлеб, чем трупы. Тех, кто еще держался вместе, осталось всего человек двенадцать... и в течение двух месяцев они, один за другим, стали падать от змеиной чумы.
- Это были достойные люди, не раз спасали жизнь мне и остальным своим друзьям, а ее пережить не смогли, видимо, только потому, что не хватало какой-то толики силы. Население города вымерло где-то на двадцатую часть, и только после того, как смерти прекратились, стало понятно, что проклятый Алхимик покинул его пределы. С тех пор я преследую его.
- Ты принял меня за него? Но он же мужчина!
- Не я, а мой помощник. Никто из выживших, не видел этого призрака в лицо, и я сам тоже, помнишь? Все, что могут о нем сказать, - это то, что он странный человек, который появляется в безлюдном месте, всегда в плаще с капюшоном. Порой показывается как всадник, стреляет в путников... похоже, его целью становятся все без разбора. А последние годы ходит слух, что это может быть и женщина. Или что их двое - и мужчина, и женщина.
Я не стала перебивать. Говорить о том, что Миракулум не просто мистичен, но и нечеловечески хитер, не имело смысла. Так просто нельзя было поймать человека, если он где угодно и кто угодно ему, - не уличишь в поддельности моряка или охотника Рихтера, не заподозришь в маскараде и вельможу, игравшего в шахматы с королем. И я не стала говорить о том, что лицо его видела. И узнала бы в любое время дня и ночи, при любой погоде, и сколько бы лет не прошло с тех пор, как сам Змеиный Алхимик явил мне истинное свое лицо. Без превращений и без лукавых масок.
- Его зовут Миракулум.
- Его редко так называют. Даже не знаю, откуда это название взялось, кто придумал - но говорят так. Я собираю все, что могу узнать о нем. Я хочу остановить Алхимика, и потому из города в город иду по следу его смертей, ищу переживших чуму. Но каждый, - повторил Сомм, - помнит только человека в плаще. Все. Особым уважением пользуется каждый, кто выжил, но некоторые погибшие... они были достойны жизни, а не этого испытания!
