- Закрой глаза.

- Удачи, - улыбнулся его сын.

- Спасибо, - ответила Эска и вдохнула поглубже воздуха.

Несколько секунд прошли, и Сомрак выпустил ее ладонь. Эска ушла, - это было отчетливо видно по тому, как побледнела ее кожа, и по тому, как появилось красное пятнышко в яремной ямке.

- До каких пор это будет продолжаться? - Тихо спросил старик.

- До тех пор, пока она сама этого хочет.

- Господи, Тавиар, сын мой... мой дар это мое проклятие! Прикажи мне не делать этого!

- Не могу, - он тронул его за плечо и наклонился к самому уху, - ты сам расплачиваешься за то, что кто-то любит подглядывать в чужие жизни. Разве я приказывал тебе тогда? Разве я просил тебя о чем-то?

- Просил! - Неожиданно гневно крикнул Сомрак. - Сам! А я, дурак, тебя слушал! Как только она сегодня уйдет из этой лавки, я отрублю себе руки!

- Тогда любым из моих кинжалов я немедля проткну себе сердце...

Тавиар пришил его своим каменным голосом к месту. И Сомрак не сомневался, что тот так и поступит. Поступит, даже если он просто откажется отправлять Эску в прошлое, даже если попытается только отказать в этом.

- Ты не человек... Ты сведешь меня в могилу.

- Нет, тебе есть ради кого жить...

Глава десятая

Аверс исчез, а я пришла в себя окончательно. Выскочив вслед за ним, я кинулась вниз по лестнице. Оружейник бежал на крик, а я следом, точно зная, - куда. К конюшне. Я не сомневалась в том, что нас настигли враги лекаря... жаль было только то, что свой кинжал я оставила в комнате.

Странно, но только в момент возникновения передо мной рослой фигуры, я поняла, что потеряла остатки ума. Я также кинулась на этот зов, но попросту попала в ловушку, - нужно было бежать звать на помощь, или притаиться и бить исподтишка, а что я могла сейчас?

Увернувшись от одного замаха, я едва заметила, как сверкнул в свете факела клинок длинной шпаги.

- Целая свора! Стой!

Он выругался, а я успела оббежать стол и схватиться за спинку стула.

- Тоггот, лови эту девку!

Не успела я ни поднять стула, ни обернуться назад, как почувствовала удар... и пол, развернувшись в пространстве, с силой налетел на меня. Все потемнело, и доски перестали резко пахнуть грязью с сапог.

- Рыс... - моя голова была словно разбитое зеркало. Осколки последних просветов, - связывания, волочения, еще одного обрушения каменного пола, - все путалось между собой. - Рыс... ты слышишь меня?

- Да.

Аверс приподнял меня и облокотил спиной к выпуклой бочке. Убрал прилипшие к лицу волосы. Из-под потолка пробивался дневной свет. Судя по окружению, нас заперли в винный погреб все того же постоялого двора. Белая физиономия его хозяина маячила в углу около люка. Аверс присел рядом со мной, а Витта, с растрепанными волосами и заплаканным лицом, стояла чуть позади него.

- Голова кружится?

- Еще как.

У оружейника из рассеченной брови вился бугорок запекшейся крови, растертый на скуле чем-то сухим. Висок тоже был ссажен, и к глазу подбиралась серо-малиновая опухоль. Подняв глаза на девушку, я заметила, как она напугана.

- Ее не тронули?

- Нет.

- А лекарь?

- Будь он проклят... - прошипел Аверс, болезненно сощурясь. - Будь он трижды проклят.

- Где он?

- Где-то у них... Как ты?

- Пить хочется.

- Нечего. Эти головорезы выкатили все полные бочки, и устроили наверху попойку. Здесь нет ни вина, ни воды.

Судя по тому, как светло было за подвальным зарешеченным окошком, времени прошло много с тех пор, как нас сюда заперли. Хозяин жалился на боль, слал порчу на нас, и на тех, кого мы привели по следу. Ведь они разграбят его, а то еще хуже, - убьют. Четверых слуг, и его брата, они наверняка заперли в другом подвале, - в доме. У него все пропало!

Витта терла руки, на которых остались синяки от мощных захватов. Куртки на ней, как и на мне не было. Была только рубашка с порванными рукавами, да у ворота маленький тонкий порез. Девушка снова заплакала. Аверс, поднявшись на ноги, приобнял дочь и положил ее голову себе на плечо.

Верно, не долго ему пришлось драться с ними. Маленький порез, - прикосновение кончика кинжала или стилета "Еще шаг и я проткну ей горло...". И волосы растрепаны так, словно невидимая рука только-только отпустила их, перестав отклонять голову назад, чтобы получше открыть для удара тонкую шею... Бедная девочка... Бедная Витта...

Когда мысли мои начали проясняться, я дотянулась до сапога. Печать была на месте. Это значило только то, что шанс выйти отсюда живыми был.

- Давно мы здесь, Аверс?

- Полдня.

- Так долго...

Я поднялась на ноги, каменный пол опять едва не предпринял попытку ударить меня.

- Постой здесь подольше, Витта. - Оружейник подвел ее к стене с окошком. - Здесь больше воздуха. Рыс, и ты.

- Кто они? Кто эти люди?

- Лекарь не говорил тебе об этом? Ты встретилась с ним раньше, чем мы.

- Нет. Я не помню.

- А я не знаю.

- Воды! - Внезапно закричал хозяин. - Принесите нам воды!

И несколько раз ударил по двустворчатому широкому люку.

Голова болела беспощадно, но думать нужно было сейчас и как можно эффективнее. Что можно было предложить неизвестно кому, по неизвестно каким причинам посадившим нас сюда.

- А что они хотят?

- Охранник не удостаивает нас ответом.

- У меня есть, чем откупиться от плена или казни... - я посмотрела на оружейника. - Мне нужна только возможность сказать об этом их главарю.

- И что же это за откуп?

- Имя дочери первосвященника и на этом Берегу чего-то да стоит.

- Прекрати, Рыс, - зло отрезал Аверс, - ты не знаешь, кто они, и не знаешь их целей.

- Но другого выхода нет. Сидеть здесь и ждать, когда наступит, например, полдень и нас вздернут на воротах? А если сейчас от каждой мелочи зависит жизнь лекаря?

- Ты понимаешь, о чем говоришь?

- Понимаю. - Я посмотрела на Витту. - Но что поделать, если я, как цатт и захватчик, могу сделать больше, чем вы?

- Да, - сердито кивнула девушка, - пусть она идет. Пусть она идет и сделает так, чтобы нас выпустили! Чтобы Соммниансу ничего не сделали!

- В прошлый раз ты ушла и не вернулась.

Лицо Аверса посерело, стало пепельным, - припорошенным неимоверной усталостью от долгой ноши непонятно какого долга и обреченности. Я понимала его даже без объяснений: у него не было выбора, ни тогда, ни сейчас. И ему приходилось гнуться перед этими обстоятельствами, потому что не он в этой ловушке, а Витта. Не он в этом погребе, а я.

- В этот раз будет не так.

- А как? - Безжизненно спросил он, уверенный в том, что "будет не иначе". - Как будет?

- Пусть идет! Пусть докажет, что она нам не враг, если сможет договориться с этими гадами!

- Не встревай в чужой разговор, Витта, - сдержано остановил ее оружейник, - тебе стоит только молчать и думать над тем, насколько удачно ты сбежала из дома.

- Охрана! - Я подскочила к люку, не давая Аверсу больше задавать мне вопросов или пытаться искать другой выход. - Есть кое-что очень важное, что мне хотелось бы сообщить вашему главному человеку! Эй!

Наверху была тишина.

- Ты олух или болван?! Мне кажется, вы очень пожалеете, когда слишком поздно узнаете, что за человека захватили в плен! Ведь у него есть отступное, и это больше, чем деньги!

Охранник был либо туп, либо все мои слова считал чушью.

- Какой бы зуб ни был у вас на лекаря Соммнианса, ни одна месть не будет стоить той выгоды, которую посулю вам я...

Открыли люк нескоро. Охранник в итоге проникся речью, послал кого-то спросить совета, и теперь под конвоем, со связанными руками меня провели в трактир. На столах были навалено еды, - всей, какая только была в запасе у хозяина, углы были забиты бутылками, на бочках с вином сидели, как на лавках. И не смотря на то, что некоторые из людей были пьяны смертельно и валялись на полу, среди раздавленных свечей и черепков посуды, было заметно, - господа хорошо одеты, хорошо вооружены и не походит на шалую банду одичавших лесорубов.