В этом вылете наши истребители прикрытия сбили шесть Ме-109, но и потеряли пять "яков". Урок тогда нам дали поучительный: нет взаимодействия - нет победы.
Вскоре я узнал, что командование представило меня к ордену Славы III степени за уничтожение двух железнодорожных составов и доставку ценных разведданных о дислокации противника в районах Ясс, Тергул-Фрумос, а также за сбитый Ме-109.
* * *
Скоротечны последние майские ночи: не успеешь забыться в глубоком сне, а уже румянеет восход, утренняя прохлада врывается с аэродромным гулом в открытые окна. Ребята вскакивают размяться, возвращаются, бодро покрякивают. Завтракаем - и к машинам. Для меня уже стало привычкой ходить на разведку во вражеский тыл в любую погоду, быть готовым ко всякого рода неожиданностям.
...Прозрачный круг трехлопастного винта яростно сечет воздух. В сторону разбегаются механики, придерживая руками пилотки. "Ильюшин" мягко подпрыгивает на мелкой кочке, поднимает клубы пыли. Взлетаем с Алехновичем. Считанные минуты - и мы уже на высоте, подбираемся к облакам.
В молочных разрывах зеленеют поля, плывут линии дорог, кудрявятся перелески. Ни одного выстрела, ни одного вражеского самолета. Тишь и благодать. Только истребители прикрытия старшего лейтенанта Николая Быкасова из 156-го гвардейского полка идут двумя группами чуть выше, спереди и сзади.
На всякий случай с противозенитным маневром набираем скорость и теряем высоту, меняем курс полета. Пересекаем линию боевого соприкосновения. Все время держим связь со своим командным пунктом. Фотографирую правый берег Серета, около Роман засекли аэродром подскока с целым скопищем авиационной техники без всякой маскировки. На многих машинах работали двигатели.
Около Хуши такая же картина: десятки бомбардировщиков Ю-87 готовились к вылету. Командование сразу среагировало на доклад. В это время в воздухе находилась группа "ильюшиных", ведомая Иваном Голчиным.
Накрыть гитлеровцев на аэродроме не удалось, и многие фашистские машины поднялись в воздух. Черными коршунами летели "Юнкерсы-87", хищно прочерчивали воздух сзади и по бокам Ме-109.
По команде генерала: "Гвардейцы, атака!" - завязался ожесточенный поединок. Мне впервые пришлось видеть такую картину.
Первым ударил по врагу Голчин. За ним все остальные.
В эфире разноязычные команды на разных тонах перекрикивали друг друга.
Две группы гудящих, воющих, стреляющих самолетов сошлись, как говорят, стенка на стенку. Меткие очереди штурмовиков и истребителей пронзали фюзеляжи, окантованные крестами, крылья, хвосты, кабины. То один, то другой "юнкерс", напоровшись на сфокусированные жгуты трасс, вздыбившись свечами, волокли за собой рыжее пламя. Почувствовав, что пахнет жареным, "юнкерсы" освобождались от бомб, старались вырваться из смертельного круговорота. На фоне грязноватых облаков виднелись купола парашютов, под которыми покачивались гитлеровские летчики, успевшие выброситься из горящих машин.
3 июня 1944 года газета "Сталинский сокол" так писала об этом бое: "Пятерка "ильюшиных" во главе с гвардии старшим лейтенантом Голчиным штурмовала живую, силу и технику на переднем крае обороны противника, В момент выхода из атаки наши летчики обнаружили большую группу бомбардировщиков противника, прикрываемых истребителями.
Приняв с земли команду высшего авиационного начальника: "Группе тов. Голчина атаковать самолеты противника, разогнать их, сорвать бомбежку наших войск", гвардии старший лейтенант Голчин всей пятеркой врезался в самую гущу противника и умелой атакой расстроил их боевой порядок.
Немцы беспорядочно сбросили бомбовый груз и поспешно ушли с поля боя, потеряв два самолета.
Делая второй заход на цель, Голчин обнаружил еще одну группу самолетов противника, по количеству примерно, равную первой, и атаковал ее. И эта группа потерпела поражение. В бою были сбиты 6 Ю-87, и немцы вынуждены были сбросить бомбы на свои войска.
Отлично выполнив боевое задание, штурмовики-гвардейцы уничтожили 4 автомашины, зажгли 3 танка и сбили 8 самолетов противника. Гвардии старший лейтенант Голчин сбил 1 Ме-109 и 1 Ю-87, гвардии лейтенант Павлов сбил 2 Ю-87, гвардии младшие лейтенанты Черный, Кострикин и Михайлов уничтожили по 1 Ю-87. Один "мессершмитт" был сбит воздушным стрелком гвардии сержантом Чудановым. При этом штурмовики не потеряли ни одной своей машины...
Кроме того, наши истребители прикрытия под командованием гвардии лейтенанта Попова сбили 6 самолетов противника.
Таков итог боевого подвига гвардейцев".
Схватывая отдельные кадры, я, только позже смонтировал в памяти общую картину этого редкого зрелища. Ведь со стороны противника участвовало 115 самолетов.
...Среди нашего брата бытовали разные поверья: будешь прощаться с товарищами перед вылетом - не вернешься. Фотографий на борт не брать. На машину, которая была подбита, не садись. Не брейся. Тринадцатое число роковое. Если придерживаться этих примет, то, выходит, и летать некогда. Я не очень верил во всякие заповеди и "предчувствия", даже доказал, что тринадцатое число - счастливое.
Два штурмовика. - Евгения Алехновича и мой - стремительно набирали высоту. Курс на юго-запад, задание - разведать переправы на реке Серет. Как и предполагали, "клиенты", которых предстояло сфотографировать, оказались беспокойными. С берега на нас посыпался град термитных снарядов. "Эрликоны" хлопали внизу, трассы ярким фейерверком неслись рядом с самолетами вертикальные, наклонные, пересекающиеся...
Сотни разрывов в одну секунду. Наткнись на такого "ежа", не поможет никакая броня. Активность зенитчиков раскусили сразу - где-то рядом переправа. И действительно, через реку севернее города Роман тянулась темная лента, а по ней шли грузовики, утыканные ветками. Около поста регулирования бегали солдаты. Пригляделись - чистейшая бутафория. Чуть дальше заметили вторую переправу. Хитер фриц! Ее-то, основную, он притопил в воду, думал - не обнаружим.
- Дураков нашли, - процедил Евгений.
Бомбы легли как по заказу, и остатки переправы, покачиваясь на желтой пенистой воде, стали расползаться в разные стороны.
