-Почему же? - хладнокровно поинтересовалась она.
-Просто... это мой дом. - Он кивнул на имя, вырезанное на камне камина. - Видишь? Я построил все это вот этими руками.
- По... ты ведь охотник за мехами, не так ли? Что же ты делаешь здесь сейчас?
Он засмеялся.
- Ты меня отчитываешь? - Он сделал шаг вперед. - Мне надоел мой вади. Вот я и решил немного поохотиться. - Он сделал еще один осторожный шаг вперед.
На лице его играла широкая ухмылка, лицо было загорелое, на нем весело поблескивали глаза цвета чахи.
Алейтис потерла двумя пальцами ямочку у виска.
- Дом был пустой. Извини, я не думала, что хозяин вернется так быстро.
- И теперь разочарована? - Он еще более широко улыбнулся. На темном лице его блеснули белые зубы. - Я - нет, дорогая. Мне еще никогда не попадались в силки дикие сабийи.
Она почувствовала, как что-то шевельнулось в ее лоне - он был так близко, он был мужчиной, и это очень сильно чувствовалось, а после встречи с тарсами она испытывала повышенную эмоциональную возбудимость.
Чувствуя неловкость, она посмотрела на него: - Ловишь?..
Засмеявшись, незнакомец легко подхватил ее и перебросил через плечо. У Алейтпс захватило дух. Потом она окг-талась на койке.
Немного испуганная в нерешительности, испытывая одновременно желание и отвращение, Алейтис, знавшая в своей жизни только одного мужчину, лежала и смотре та па охотника. Он коснулся ее волос.
- Мягкие... - нежно пробормотал он. - Мягкий огонь... - Его рука пропутешествовала по ее щеке, оставляя за собой след тепла, оказалась па плече... потянула злвязки аббы...
Длейтис перехватила его пальцы движением своей руки.
- Нет? - тихо спросил оп и, наклонившись, попрловал ее пальцы. Ее рука самостоятельно обняла его за шею и притянула к телу.
- Нет? - повторил он. Его дыхание горячо касалось ее шеи. Губы щекотали. Желание, одиночество, все чудеса прошедшего дня подожгли в душе Алейтис ревущее пламя.
Когда все было кончено, он поднялся, откатился в сторону и завернулся в свою аббу. Усмехнувшись, он стер с шеи кровь - в том месте, где в кожу впились ее ногти.
- Маленький таре, - произнес он довольно.
Она тихо засмеялась, чувствуя, как этот звук заставил низко завибрировать ее гортань. Поднявшись и сев, она свободными складками опустила аббу вокруг ног.
Потянулась и вздохнула - устав за пределами всякой обычной усталости и одновременно - необычно удовлетворенная, в полном согласии с собой и миром. Она снова легла, глядя на Талека, который снял с огня фыркающий паром кипящий горшок и подал ей чашку чахи. Приподнявшись на локте, глядя в кипящий напиток, который она чуть-чуть начала покачивать, крутя, она сказала:
- У тебя глаза цвета чахи.
- Хай! - Он присел рядом. Алейтис чуть пододвинулась, давая ему место. Он подался вперед, протянул руку и отвел с ее лица волосы. - Мне нравится, как ты благословляешь Мадара, азиз-ми!
Она удовлетворенно засмеялась. Поймав его ладонь, на миг прижалась к ней губами, потом отпустила на свободу, ласково поглаживая. Чахи оставил внутри нее ощущение островка тепла, и она погрузилась в приятную полудрему.
- Ты давно покинул Кадр? - пробормотала она сквозь туман полузабытья. Успели ли новости из Раксидана о случившихся там неприятностях докатиться до его города? "Вайд... - подумала она. - Знaeт ли он что-нибудь о Вайде?"-О, о... любовь моя... любовь моя...Она пробормотала эти два слова вслух, и Талек тихо засмеялся, приняв эти слова на свой счет.
- Десять дней, - сказал он наконец.- А почему ты спросила об этом? Почему тебя интересует, сколько вре-мели я уже не был у себя дома?
- Просто подумала, сколько надо будет в печени, чтобы добраться до торгового тракта, - засмеялась она.
- Десяти дней хватит, если идти на своих двоих. А если есть лошади, то быстрее.
- Лошадж?.. - Она вдруг рывком села. Резкость движения заставила Талека буквально слететь с койки.
- Проклятье! - вырвалось из ее уст. И она, семеня, пробежала до двери и выглянула наружу. "Мулак, Цари! - позвала она мысленно, стараясь ментально нащупать сознание лошадей. - Возвращайтесь, немедленно возвращайтесь!" Несколько секунд была тишина, потом она услышала глухой стук копыт, и они промчались через луг, прямо к двери хижины, где ждала их Алейтис. Мулак толкнул ее головой в плечо.
- Простите меня, друзья, что я совсем позабыла о вас. Эй, Пари... Рада видеть тебя в целости и невредимости. - Она погладила вздрагивающие ноздри кобылицы. - Пошли, я устрою вас на ночь...
Когда она вернулась в хижину, Талек как-то странно посмотрел на нее.
- Ну? - с вызовом спросила она, уперев руки в бока, гордо выпрямившись перед ним.
- Ты из Раксидаяа. Та, что приносит неудачу? - неуверенно задал он вопрос.
Изумленная, Алейтис подошла и села рядом с ним.
- Что ты знаешь обо мне?
Талек ладонями повернул ее лицо так, чтобы на него падал свет огня. Вдруг он усмехнулся, длинным указательным пальцем провел, чуть касаясь, вдоль очертания ее губ, притянул ее к себе, поцеловал долгим поцелуем, от которого Алейтис потеряла способность дышать и испытала странное расслабление во всем теле.
Талек опустился на койку, и Аяейтис упала на него сверху.
- Когда я уезжал, к нам как раз пожаловали гости из Раксидана... - Он замолчал. Его подвижное, худощавое лицо хитро улыбалось.
- И? - не выдержала она.
Он вдруг посерьезнел.
- Знаешь, что сталось с твоим любимым грезителем?
- Ахай! - Она хотела оттолкнуть его, но Талек удержал ее и прижал к груди.
- Ну-ну... успокойся, маленький тарсик...
Оп принялся медленно поглаживать ее по спине, пока не почувствовал, что мышцы спины расслабились.
- Они все узнали. Твой Ша-ир сделал гадание на дыме, и вместе с кучей друзей-фанатиков вывез его из Мари-фата. Ты знаешь, что самое забавное, они бы его ни за что не отдали просто так. Все были готовы драться за него, но он сам сказал - нет. И добровольно сдался...
По щенам Алейтис медленно текли слезы. Она сжала кулаки с такой силой, что из-под впившихся в плоть ногтей потекла кровь.
- Он знал... он знал это, уже когда отправлял меня... О, Мадар, о... и она разразилась слезами, не в силах с собой совладать...
- Ну что ты, не надо этого, не надо! - Он начал утешать ее. - Конечно, он знал, на что идет. Я сам не люблю эти кровавые штуки, но стоит фанатику забыть, что он человек, как... Вот посмотри на меня - я с самого начала подозревал, кто ты, ведь с такими огненными волосами кто еще мог забрести в такую глухомань? - и все равно мне пришлось сдаться и лечь с тобой в постель! - Он засмеялся, но немного нервно, и принялся ее трясти, пока Алейтис не начала кашлять, фыркать, смаргивая заливающие глаза слезы.
Талек покачал головой. В голосе его звучало некоторое удивление.
- И это при том, что я знал - ты означаешь самую черную неудачу. Ну и к черту! Мне везло и не везло в жизни. И то, и другое прошло, как высыхает в жару плевок, не дольше длилось и первое и второе. И для него все уже кончилось! - Как? - Она неуверенно смотрела на него сквозь пелену слез.
- Ну да. Одно движение ножа, и...
- Ножа? - завопила она, задрожала, завертела головой, словно ища что-то в темных углах этой хижины.
- Ну же, маленький таре, успокойся... Я же ведь сказал, что его невезение было очень недолгим...
- Он умер...
- Что? Нет. Просто ослеп. А в остальном поживает неплохо.
- Ослеп? - Она ослабела, и Талек осторожно опустил ее, начав растирать тело своими большими грубыми ладонями.
- Ослеп? - снова спросила она.
- Ага. Должен сказать тебе, что пастухи в твоем вади самые противные из всех, о каких я только слышал в Раксидане. Есть у них такая веселая штучка, называется Мадрасеш аламах. Вся соль этого праздника заключается в том, что человека начинают разрезать на кусочки. Один кусочек за раз... Но сначала ослепляют. Потом Кастрируют. Затем наступает черед рук, ног и так далее. Но обязательно по кусочку, пока бедняга не помрет...
