Ричард вовсе не был слабохарактерным или мягкотелым. Он просто был далек от этого, до тех пор, пока это не задевало его интересов напрямую. Когда графиня пожелала продать одно убыточное поместье, Ричард встал на дыбы, заявив, что не собирается разбрасываться наследием отца, и на несколько месяцев уехал туда, наводя порядок. Как потом выяснилось, проблема была в нечистом на руку управляющем, но это уже не относилось к делу. Графиня проглотила это и сбавила обороты, теперь предпочитая действовать исподтишка, но всё также упорно. Кажется, упрямство молодой Холланд унаследовал от нее. Что ж... когда-нибудь это станет занимательной схваткой. Но не сейчас...

При нашем приближении обе графини заметно оживились, и леди Винслдейл проговорила в своей обычной манере, слегка растягивая слова:

- Леди Апревилль, леди Ариан, - она сделала паузу, - вы, кажется, не встречались с моей давней знакомой. Она путешествовала за границей и только недавно вернулась в Лондон. Позвольте вам представить леди Беатрис Брайт, баронессу Лесли, - графиня слегка повернулась и закончила.- Леди Лесли, это маркиза Апревилль и ее дочь. У леди Ариан дебютный сезон.

Баронесса терпеливо дождалась, когда графиня Винслдейл закончит, и произнесла глубоким, бархатным голосом с легким намеком на хрипотцу:

- Очень приятно познакомится с вами, леди.

Маркиза тут же заверила ее во взаимном приятии и несколько минут все четыре дамы обсуждали последние заграничные новости и, конечно, Наполеона. Я же вспоминала то, что знала о давно покойном лорде Лесле. Кажется, он был богат, но не стремился часто появляться в свете, в отличие от своей супруги, и довольно скоро оставил ее обеспеченной вдовой, не имея наследников...

Я пропустила момент, когда три давно знакомые леди погрузились в очередную сплетню, казалось, позабыв, о баронессе, хотя скорее это она сделала так, чтобы они о ней забыли, и мы остались с ней как бы вдвоем, скрытые придвинувшимися друг к другу дамами. Я равнодушно изучала зал, выискивая глазами Ричарда и желая сбежать из этой компании, когда голос баронессы заставил обратить на нее более пристальное внимание:

- Вы не похожи на прочих дебютанток, - она слегка изогнула красивую бровь и оглядела меня с ног до головы, намеренно задержав взгляд на сшитом слегка не по моде платье, персонально под мою фигуру.

Да, я не была такой, как они. Слишком высокая, слишком умная, слишком другая... Мне не о чем было говорить с молоденькими семнадцати - восемнадцатилетними девушками, в большинстве своем поглощенными модой, туалетами и балами. Хотя, то общество, в котором предпочитал вращаться мой отец, состояло в основном из политиков, а значит и девушки, которых выводили на этот узкий брачный рынок, были на несколько порядков умнее и иначе воспитаны, это не мешало мне отличаться от них. Не у всех из них стояло за спиной такое детство и не в каждую хорошенькую головку вдалбливали сугубо мужские знания о том, как управлять поместьем, куда вложить деньги и как правильно играть на бирже, если понадобится. Кроме этого, я была молчалива, выдрессированная годами жизни с родителем, и надменна, что не способствовало сближению с другими дебютантками. Женщины же постарше скорее видели во мне соперницу тому положению, которое они занимали. Кроме того их раздражало, что им приходилось считаться со мной в значительной степени больше, чем с моей матерью, как бы она не тешила себя обратной надеждой. За ней было лишь имя, за мной висела мрачная тень моего родителя.

- А вы не похожи на добропорядочную вдову, - я ответила ей холодным и высокомерным взглядом, который унаследовала, как и многое другое, от маркиза, сразу дающим понять, где находишься ты и где, по сравнению с тобой, находится твой собеседник.

Баронесса иронично и ядовито усмехнулась и, показывая не дюжий интеллект, ответила:

- Кто ваша портниха? Я бы хотела нанести ей визит и может быть, - она снова оглядела меня, - заказать ей пару платьев.

Когда пришло время заказывать гардероб, маркиз лично нашел и вызвал, действительно, французскую портниху. Вот только она одевала самых модных, самых экстравагантных леди и... самых дорогостоящих любовниц. Но, мой отец, поглощенный заботой о репутации, только отмахнулся, сказав, что гардероб у его дочери должен быть безупречен, а лучше мадам Сорье с этим никто не справится. Когда мадам прибыла и посмотрела на меня, маркиз лично просветил ее, что гардероб должен соответствовать моде, но в первую очередь должен подходить мне и выгодно подчёркивать достоинства и скрывать недостатки фигуры. Маркиза Апревилль едва не упала в натуральный обморок, когда узнала о том, что родитель преспокойно провернул за ее спиной, будучи свято уверенной, что подбирать гардероб дочери ее прерогатива, но было уже поздно. Таким образом, увидели свет мои нестандартные платья. Единственное от чего пришлось отказаться сразу - это крой под грудью. Я не могла похвастаться пышными формами, а в купе с высоким ростом, длинными ногами и длинной талией такие платья смотрелись на мне просто ужасно, поэтому мадам нашла выход, создавая приталенные модели или делая очень широкую ленту под грудью, туго охватывающую тело. Также, мадам предпочла шить мне платья с треугольным, а не квадратным вырезом, но это скорее касалось вечерних туалетов.

- Мадам Сорье, - я спокойно ответила на ее вопрос, - Но мне, кажется, вы уже являетесь ее клиенткой.

Элегантное и слегка эксцентричное платье напоминало мне стиль мадам, и очень шло леди Лесли, чем та, наверняка, пользовалась. Это была женщина около сорока, которая не стремилась скрыть свой возраст, но все еще обладала фигурой двадцатилетней девушки, впрочем, то, сколько ей лет, было, пожалуй, заметно лишь по темно-синим проницательным глазам и морщинкам вокруг них. Ее лицо сохранило свежесть, а алые губы, скорее всего, свели с ума ни одного мужчину. Все в ней дышало скрытой чувственностью и дополнялось проницательным умом. Но, к сожалению, она слишком привыкла изначально считать себя лучше, и раздражаться на то, чего не могла понять или на то, что было ей недоступно.

- А стоит ли молоденькой девушке одеваться у столь эксцентричной особы? - она проигнорировала моё утверждение, тем самым, подтверждая его правоту.

- Вполне, если это соответствует ее вкусу и стилю, - я насмешливо посмотрела ей прямо в глаза. - Не думаю, что это осудят все те высокородные клиентки, которые у нее одеваются. Помимо того, автор моего гардероба никогда не держался в секрете.

Я смерила ее взглядом от кончиков элегантных туфелек, виднеющихся из-под подола платья, до перьев, украшавших высокую прическу:

- А теперь, прошу извинить меня, мне надо в дамскую комнату.

С этими словами я обошла ее и, не обращая внимания на вопросительный взгляд маман, направилась через зал к дверям, скрывающим холл и лестницу, ведущую на второй этаж.

Глава IV.

Давайте сыграем, милорд?

Из писем Ариан к Рейфорду

Июль, 1812 год.

Натаниэль Грэхем Блейк виконт Рейфорд стоял в дальнем углу зала, слегка прислонившись к одной из колонн. Здесь его сложно было заметить праздным зевакам, составляющим цвет высшего общества, и легко было найти тем, кто желал его видеть. Кроме того, отсюда открывался прекрасный вид на все помещение, позволяя следить и отслеживать перемещения одних и разговоры других. Удобно. Лорд ценил удобства.

Сейчас он лениво наблюдал за тем, как одна миленькая дамочка пыталась отбиться от нетрезвого ухажера, пытавшегося затолкать ее в альков. Грэм даже прикинул, что будет ему должна леди, если он вмешается и пресечет домогательства явно не законного супруга, грозящие вылиться в скандал, но не двинулся с места. Полезность жены не слишком богатого виконта была приравнена к нулю. Лорд Рейфорд отвернулся, ища новую мишень для наблюдения. Не стоило сегодня сюда приходить. Нужная встреча, ради которой он появился на этом приеме, не состоялась, но покидать приём Грэм не торопился. Ему хотелось подействовать на нервы напыщенным политиканам своей скандальной фигурой и, пожалуй, кое-что спросить у Беатрис.