Рядом, на поребрик, идущий вокруг клумбы перед маяком, приземлилась серебристая чайка. Немо не обратила на него внимания, она продолжала смотреть за границу лагуны, вдаль, пока последний столп света не растаял, после этого она вздохнула и перевела растерянный взгляд на чайку:

 -- Джонатан. Давно тебя не было.

 -- Решил взять не большой перерыв в обучении других полёту.

Немо кивнула и вежливо добавила:

 -- У тебя всё ещё есть те, кого нужно учить?

 -- Всегда.

 -- Приятно слышать, -- снова кивнула Немо, прикрывая на мгновение глаза.

Она мягко вздохнула и прикрыла дверь маяка. Чайка наклонила голову. Если бы у него было лицо способное выражать эмоции, то сейчас оно отражало бы его удивление. Но чайки не имеют мимики, поэтому он только наклоняет голову:

 -- Ты куда-то уходишь?

Немо растерянно кивнула, наконец, обратив внимание и на дорогу от маяка. Для всех других это конечно была Дорога К Маяку, но не для Немо, она ведь жила на маяке и соответственно собиралась идти по дороге От Маяка. Размытая дорога, даже не дорога, а две колеи. Немо бы сказала -- от часто проезжающих колесниц, с широкими странными колёсами, существа более современные назвали бы их автомобилями. Немо не была современной, она вообще не помнила что такое время.

Она повернулась к Джонатану и ответила на его вопрос, словно не было продолжительного молчания, и тот прозвучал только сейчас. Чайка, впрочем, не торопился и терпеливо ждал ответ:

 -- В Библиотеку.

 -- Осталось ещё что-то тобой не прочитанное в какой-то из библиотек?

 -- Нет, я говорю о Библиотеке.

 -- А, -- понятливо произнёс чайка, он мог бы кивнуть, если бы был не чайкой, но он ею был и кивать не умел. Поэтому приходилось издавать разные звуки, -- Ты говоришь о Библиотеке.

 -- Да, о ней.

 -- И зачем же тебе туда?

 -- Смотрительница.

Чайка сделал вид что понял -- не стал ничего спрашивать. К его счастью Немо продолжила:

 -- У неё есть мои тайны.

 -- Будь осторожней, -- напутствовал её чайка, когда Немо пошла вперёд по дороге от маяка к городу под ним. Не оборачиваясь, она ответила:

 -- Обязательно, Джонатан.

Пенелопа лежит и смотрит в потолок, рассматривает переливы дерева и естественные узоры. Она всё же нашла вай-фай и смогла выяснить, что автобусы до Суойя ходят сугубо по выходным и по праздникам. До субботы ещё больше половины недели и Пенни с ужасом думала о том, что её дорогой брат, который даже не знает о существовании Тайной Игры, находится в городе, где на сотню хорошо, если есть хотя бы один человек. И он совершенно не знает Законов и Правил.

Пенелопа плюёт на вещи и на автобус и перебирает рюкзак, она планирует с утра выйти на трассу и добираться до Суойя автостопом и пешком. Так она останется без вещей, на барсука, каким бы большим и умным он ни был -- так просто рюкзак не наденешь. Пенни перебирает свои вещи, перекладывает их и в сторону убирает то, что не так уж и ценно. Если не повезёт -- она оставит их прямо где-нибудь на трассе.

Пенелопа не ожидает, что снова столкнётся с парнем, которого напугала полуоборотом вчера, она и не вспоминает о нём, до того момента, как видит во второй раз. Они сталкиваются просто на улице, налетают друг на друга, Пенелопа вообще-то спешит, хочет скорее добраться до трассы, у неё брат в опасности. Она задевает парня плечом, и не обратила бы на это никакого внимания, если бы вслед её не прозвучало:

 -- Это она! Наставник! Наставник, это демоница!

Пенни дёрнулась в сторону, когда её ухватили за локоть, она отшатнулась, вырывая рукав джинсовки разворачиваясь. Тот самый ранее напуганный парень стоял перед ней, а рядом с ним был высокий мужчина, с аккуратной козлиной бородкой и тонкими усами, он выглядел так, словно был французским кардиналом времён Людовика тринадцатого. На нём даже ряса была -- красная, шапочки только не хватало. Пенелопа одарила их улыбкой пойманного в западню сумасшедшего, чего парень испугался сильней, чем её вчерашнего полуоборота. Пенни оскалилась больше и, развернувшись, побежала вперёд. Что она помнила с детства, так это то, что Инквизиторы никогда не ходят только лишь по двое, тем более, с учениками. Пенни бежала вперёд, не глядя по сторонам и не разбирая дороги, почти паря над землёй. Она огибала идущих по своим делам людей, некоторые обращали на неё внимание и смотрели вслед, но быстро переключались на собственные дела и шли дальше.

Пенелопа затормозила на очередном повороте, по инерции едва не улетев на проезжую часть, её спас дорожный знак, за который она ухватилась. Тонкий металл прогнулся под её прикосновением, но выдержал, какой-то проходящий мимо мужчина в синей парке, замер, широко распахнув глаза. Он стоял глядя вслед Пенни некоторое время, хмурясь, пока бежавшие следом за ней Инквизиторы, в числе семи человек, не проскочили следом. Мужчина шагнул в сторону, словно случайно сталкиваясь с одним из них, с женщиной средних лет, с морщинами на лице и серым взглядом. Он поймал её, не давая улететь на проезжую часть, и слабо улыбнулся ободряюще. Инквизиторша нахмурившись кивнула, в знак благодарности, и поспешила следом за своими коллегами.

Мужчина остался стоять на перекрёстке. Какое-то время он просто смотрел вслед бегущим, а потом опустил взгляд на стянутый у женщины кошелёк. Хмыкнув? он раскрыл его и просмотрел содержимое. Вместо снимка семьи или любимого кота -- чёрный герб Великой Инквизиции.

Бег по городу окончился для Пенни в тупике, она влетела в узкий проход, свернула за угол и врезалась в железную сетку перегораживающую проход. Пенни подёргала её, оглядываясь и, вздохнув, повернулась к вбегающим в закоулок Инквизиторам. Те остановились в нескольких метрах от неё, смотрели настороженно. Пенни лихо улыбнулась им и сбросила с плеч рюкзак, наконец-то про него вспомнив. Инквизиторы расползлись на всю ширину прохода, не отрывая от Пенни настороженных взглядов.

Когда кто-то из инквизиторов первый вынул оружие, длинный клинок, до этого скрытый под рясой, Пенни, оскалившись, сделала шаг назад. Клыки и когти были встречены суровыми серьёзными лицами и отсутствием другой реакции, кроме выхваченного оружия. Первым в её сторону ринулся всё тот же мальчишка-ученик. Пенелопа отступила в сторону, уклоняясь от тонкого лезвия клинка инквизиторского и нанося удар в грудную клетку. Толстые крепкие когти вспороли с лёгкостью кожу, проходя дальше, ломая рёбра. Пенелопа оскалилась шире, отскакивая сразу в сторону и давая парню упасть. Человек никогда не сравнится по скорости с хищным зверем. Пенни крутнулась на месте, прыгая в сторону, мужчина, до этого названный парнем наставником, бросился к нему, пока остальные пятеро инквизиторов строем сужали кольцо вокруг Пенелопы. Оборотница готовилась дорого продать свою жизнь, прихватив нескольких Инквизиторов с собой, или хотя бы покалечив их.

Единственная, среди Инквизиторов, женщина держалась немного дальше, в её руках был складной арбалет, чьё наличие портило шансы Пенелопы и потому не приносило ей радости. Пенни скалилась в полуобороте, издавая рычащие звуки. Когда в неё полетела первая стрела -- полностью обратилась в мощного крупного барсука. Кто-то из Инквизиторов от неожиданности шарахнулся в сторону, давая Пенни возможность проскочить между ними. Инквизиторша попыталась перегородить ей путь. Пенелопа, оттолкнувшись от земли, прыгнула на неё, четырьмя когтистыми лапами впиваясь в тело женщины и полосуя кожу и одежду, ломая грудную клетку и роняя Инквизиторшу на землю. И всё же, какой бы сильной Пенелопа не была в зверином облике -- она одна, а Инквизиторов -- два труп и пятеро взрослых и злых тренированных гончих. Пенни думает, что можно попробовать сбежать, но её личность всё равно раскрыта, в рюкзаке человеческие документы и вещи.

Пенелопа разворачивается клыкастой мордой к Инквизиторам, медленно пятится, попой упирается в собственный рюкзак, пытается отопнуть его лапой. Она бы совершила прыжок на следующего Инквизитора. И может быть, он бы успел выставить перед собой клинок, или её бы пристрелили в полёте, или, возможно, что Пенни разодрала бы когтями и его грудную клетку тоже.