– А можно я?.. – начал Кларк, присаживаясь напротив и доставая планшет.
– Нет, – перебил его Дик, не поднимая головы.
– Но…
– Нет, – повторил Дик. Он был так же неприветлив, как и при той встрече в кабинете, как и после при случайных столкновениях. И словами пользовался всё теми же. Кларк надеялся, что у Дика просто было плохое настроение, но Дик продолжал огрызаться и отказывался идти на контакт. Что с ним не так?
– Но всё же…
– Да что тебе от меня надо?! Что тебе надо от нашей семьи? И так уже разрыл всё дерьмо, что было! – Дик, наконец, оторвался от экрана, но это уже ничуть не радовало.
– Я не…
– Вот и продолжай «не», – рыкнул Дик. Да что за муха его укусила и продолжает кусать? Они же во всём разобрались! И так неплохо общались в цирке! – Хэй, Крис! – как по мановению волшебной палочки тут же появился достаточно крупный человек с каменным выражением лица. Откуда только таких берут? – Убери этого от меня.
– Но мистер Уэйн сказал не трогать его… – громила-Крис, кажется, сейчас метался между двух огней.
– Да чёрт бы вас всех побрал! – Дик с шумом уронил лицо в ладонь. – Я не прошу тебя стрелять в него! Я прошу тебя убрать его отсюда, пока стрелять не начал я! Так яснее?!
– Пройдёмте, – Крис буквально навис над Кларком. И пусть сам Кларк не был хрупкой тростиночкой-ботаником (не смотря на очки), пусть, оказывается, Уэйн запретил вредить ему, Кларк предпочёл не спорить. Того и гляди – закинут на плечо и вынесут, ну так, для его же блага, а то вдруг, и правда, Дик подстрелит – босс по головке не погладит за потерю журналиста из чужого города.
На следующий день Кларк случайно наткнулся на Дика, который возился на заднем дворе особняка с собакой. Чесал живот симпатичному щенку лабрадора, играл с ним, кидая маленький мячик. Чуть позже Кларк узнал у Уэйна, что тот купил собаку исключительно для охраны территории, но с чего это он будет запрещать сыну играть с этой самой собакой? А то, что щенок не самый лучший защитник, так все же знают, что по-настоящему верные собаки должны расти с щенячества в доме, который должны охранять. Только поэтому и щенок, никаких других причин. Видимо, Уэйн решил задобрить Дика, купив ему собаку… спустя десять лет. Зато купил не совсем ему, так что и заботиться не Дику. Другое дело, что тот, пусть и был явно рад собаке, но добрее к Кларку не выглядел, нос продолжал воротить. Не сработал подкуп, как видно.
Джейсон даже не услышал, как Кейт вошла: так зарылся в бумаги в своей комнате номера. Голова уже пухла от бесконечных технических терминов и чертежей. Джейсон не думал, что ему придётся читать столько слов, значение которых не понимал. Приходилось через каждую строчку лезть в интернет, в какой-то момент Джейсон даже отчаялся и переслал пару документов Тиму, чтобы тот их перевёл со странного английского на нормальный английский.
– Какая банка по счёту? – спросила Кейт, обращая на себя внимание.
– Что? – Джейсон вынырнул из таблиц с цифрами.
– Я спрашиваю, какую по счёту банку энергетика подряд ты выпил, – Кейт кивнула на Ред Бул на тумбочке.
– Эм… третью наверное? – Джейсон не понимал, к чему наезд. Он уже четвёртую ночь не спал практически, чтобы быть готовым к каждому новому раунду переговоров. Как ему ещё держаться?
– Ты ел что-нибудь? – продолжила «допрос» Кейт.
– Не было времени, – вполне честно ответил Джейсон.
– Ты идиот?!
– Что? Почему?
– Ну-ка встань, – Кейт склонила голову набок, словно смотрела на забавную, но глупую зверушку.
– Зачем? – Джейсон по-прежнему не понимал к чему весь этот разговор.
– Встань, говорю!
– Ладно-о-ау, бля! – Джейсон едва не упал, так как голова закружилась, словно карусель. Перед глазами плыло, повезло ещё, что не вырвало.
– Вот а я о чём. Сядь и закажи ужин. И что-нибудь горячее, а не опять сэндвичи. И чая побольше сладкого и крепкого. Мальчишка… – Кейт покачала головой и вышла из комнаты. Джейсон же, борясь с туманом в глазах, потянулся к телефону на тумбочке. Одно радовало: все заказы из номера оплачивались фирмой, а на цены здесь было страшно смотреть. За такую цену пасту должны готовить идеально. Вот сейчас он поужинает, выпьет пару чайников чая, и у него останется ещё пятнадцать страниц сопроводительной документации. А ему ведь не только прочитать и понять всё это надо, но свои мысли изложить, стратегию выдумать… В очередной раз. А потом в очередной раз выслушать, как он – Джейсон – неопытен и наивен.
Кларку не раз говорили, что он слишком погружается в работу, буквально срастается со своими исследованиями, растворяется в объектах статей. И вот сейчас, наверное, происходило то же самое. Кларк заметил за собой, что думает о Брюсе Уэйне практически постоянно – о его делах, идеях, даже о привычках. Из чего состоял этот человек? Что им двигало? Каковы его мысли и стремления? Кто он? Криминальный авторитет? Меценат и благодетель? Насколько для него цель оправдывает средства? Какова его истинная цель? И каков он именно как человек? Что под этой маской находится? Кто находится? Расчётливый и логичный человек? Или человек, который следует велению сердца? Брюс Уэйн был как многогранная разноцветная головоломка, которую и рассмотреть толком не удавалось – не подпускают, в руки не дают повертеть, чтобы разобраться.
Так что Кларк постоянно следовал за своим объектом, стараясь проникнуть в суть, познать непостижимое. Записывал, подмечал даже то, что ну никак к предстоящей статье не относилось. Брюс Уэйн любил чёрный кофе без сахара, но сладкий чай. Работал допоздна и минимум несколько часов в день в своём расписании уделял физическим тренировкам, которые не только укрепляли тело, но и, как говорил сам мистер Уэйн, позволяли держать разум в тонусе. Не любил повышать голос, да и вообще его тональность почти не менял, но все вокруг, в том числе и Кларк, понимали, когда Брюс Уэйн вполне дружелюбен, а когда стоит под стол прятаться от гнева высокого начальства. Кроме того, Брюс Уэйн был любящим отцом, пусть не всегда справлялся с воспитанием своего приёмыша, строгим, но исключительно справедливым начальником, который никогда не рубил с горяча, всегда разбирался в проблемах, готов был прийти на выручку любому из огромной Семьи, если это требовалось.
Конечно, Кларк чувствовал подобное не ко всем своим «объектам», а к тем, кто реально был кем-то выдающимся. Но если уж чувствовал, то привязывался, даже влюблялся иногда, если уж быть честным. Не самое плохое качество для журналиста, но в реальной жизни это часто мешало. Ведь однажды интервью заканчивалось, статья сдавалась в печать, «объект» продолжал жить своей жизнью, как ни в чём ни бывало, а Кларк… Ну, Кларк тоже шёл дальше, как бы сильна та «привязка» ни была. Иначе нельзя. Иначе и не получится.
– А что это? – Кларк указал на что-то аляповатое и яркое на столе Брюса Уэйна. Немного напоминало сову. Именно что немного. Пучеглазую непропорциональную грубо сделанную и даже уродливую сову на каменной подставке. И «сова» эта явно не вписывалась в остальную дорогую и стильную обстановку. Кларк сие «творение» и раньше замечал, но как-то не решался спросить. Да и просто другие вопросы задавал, по делу, так сказать. Но всё же эта сова… Ну реально же уродство какое-то! Возможно, конечно, это «уродство» стоит несколько миллионов и является произведением современного искусства, но пока Кларк не наблюдал за Брюсом стремления окружать себя творениями абстракционистов и прочих гениев искусства.
Брюс поднял глаза от бумаг и с какой-то нежностью погладил «сову» по голове, слегка улыбнулся.
– Первый подарок Дика на День Отца. Сам это пресс-папье сделал, – это Брюс произнёс практически мечтательно. Кларк искренне порадовался, что не высказал по поводу совы то, что думал. Вот уж точно чем-то таким же тяжёлым по голове прилетело бы. Под сердцем у него где-то ёкнуло. Новый факт в копилочку знаний об этом человеке. Практичном человеке с хорошим вкусом, который, однако, уже много лет держит на столе детскую поделку – знак внимания и любви от мальчишки, наконец, признавшего в нём отца. И это было так… по-человечески. Кларк ведь из последних сил пытался выстраивать в своей голове портрет Брюса Уэйна, как какого-то образа, далёкого от обычного человека, благодетеля, спасителя заблудших даже, но это… Когда-то Марта и Джонатан Кенты, как и большинство родителей, так же вешали на холодильник детскую мазню Кларка, делая вид, что считают её шедевром. А тут крутой босс огромной (преступной) организации вот так держит у всех на виду подобную «мазню» и совершенно этого не стесняется, не смотря на то, что не позволил бы никому увидеть свою слабость. Ну и как тут дальше дистанцироваться от Брюса Уэйна, когда тот уже не какой-то там идол-меценат, отделённый от простых людей?
