- Не знаю кто ты, милый ребенок, но ты должен мне помочь, - смеется девушка и, когда Мильковский оказывается совсем близко, толкает меня на него так сильно, что я не удерживаюсь на ногах и падаю прямо ему в руки. Черт.

- Блять, - Женя машинально удерживает меня руками, и получается так, что я прижимаюсь к его груди. Я пытаюсь отодвинутся, но не выходит, он держит меня слишком крепко.

- Все нормально? – спрашивает он, на что я лишь киваю. Наконец-то меня возвращают в стоячее положение, и я снова могу продолжить чувствовать себя лишним.

- Вот зачем тебе такой огромный дом, братишка? – Юля возвращается с кухни, куда она убежала минутами ранее, с огромным красным яблоком. – Чтобы мальчиков возить трахать? Так мог бы и в мою квартиру их приводить, к тому же рядом детский сад, ты же его оттуда приволок? – она смеется, а вот Женя начинает злиться. Нет, меня совершенно не задевает ее шутка, потому что обидеть ей она хотела не меня, а Женю.

- Жаль, что родители так и не решились сделать аборт, - вздохнул Женя. Я наблюдаю за их словестной перепалкой, и во мне одновременно бушует несколько чувств. Мне странно находится здесь. По всем вселенским законам такие как я никогда не оказываются в огромных домах с большими окнами, и уж тем более не целуются с учителями английского. Но, видимо, в нашей вселенной что-то пошло не так.

- Я поставила чайник, - как ни в чем не бывало, продолжила Юля, и что страннее всего, Женя пошел за ней на кухню, будто бы только что не говорил ей о том, что жалеет о ее рождении. Видимо у них такое странное общение. – Как тебя зовут? – обратилась ко мне Юля.

- Тошик, - ответил за меня Женя. – И только попробуй что-нибудь пиздануть, Юля, я убью тебя ножом для яблок! – Юля усмехнулсясь.

- Очень приятно, Тошик, надеюсь с тобой он не будет таким же козлом, как со своими родственниками и друзьями, - с наигранной горечью вздохнула Юля. – Избалованный родителями козел, всегда говорила маме, что надо было отдать его в кадетское училище, а не в музыкальную школу. Вот и вырос педиком, - девушка показала Жене язык. Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

- Слава богу, что хоть с мозгами родился, в отличии от тебя, - ответил ей Женя. Юля налила нам чай и достала какие-то печеньки. Я, если честно, даже боялся притронуться к чему-нибудь. Все выглядело слишком дорого. – Чего ты не пьешь? – спросил меня Женя, от чего я судорожно схватился за чашку.

- Тошик, а как вы познакомились? – обратилась ко мне Юля. Мильковский хотел было что-то сказать, но она закрыла ему рот.

- Евгений Геннадьевич мой учитель, - сдерживая смех, ответил я. Мне хотелось сделать как можно более серьезное лицо, чтобы вся ситуация смотрелась еще более комично, но когда Юля засмеялась, то и я не сдержался.

- Я что, была права!? Боже, Женя, ты такими темпами скоро и правда на садик переключишься! Педофил несчастный, - девушка бросила в брата полотенце.

- Да ну тебя, дурочка, - вздохнул он, скидывая полотенце на соседний стул. Мы пили чай, и Юля рассказывала про какого-то парня, если честно, то в их разговор я не вникал. Я снова смотрел на Мильковского, на то, как он слушает Юлю, глядит на нее с легкой насмешкой, но одновременно с нежностью. Женя, наверное, был хорошим братом, даже не смотря на их разногласия. Из разговора я узнал, что родители Жени оставили Юле квартиру, а Мильковский отхватил себе дом, выкупив долю отца, потому что работал с шестнадцати лет. Юля для приличия делала вид, что ее это задевало, и продолжала портить брату жизнь, но на самом деле ей этот дом никак не уперся, и сюда она приезжает только от скуки, и потому что ей не хватает ее злого задиристого брата. Про Женю я тоже узнал много нового. Точнее я вообще начал узнавать Женю. Козлом он был не только в школе, а вообще по жизни. Но это была, скорее, его маска. В душе же парень был романтиком, и Юля даже заикнулась про какие-то песни. Ближе к вечеру мы перебрались гостиную, где был камин, который я не сразу заметил, так как все мое внимание привлек рояль. Женя, кстати, пообещал, что сыграет на нем.

- В школе его били, - засмеялась Юля. – Знаешь, он ходил с такой ужасной прической, так что сейчас он еще красавчик. Раньше вообще ужас был, - смеялась девушка.

- Совсем ужасная? – поинтересовался я.

- Я обязательно скину тебе фотографию! Ты же есть в вк? – боже, вот этого я и боялся. Ладно, у меня есть давно отработанная схема.

- Нет, не люблю социальные сети, они отвлекают меня, - с заумным видом сказал я.

- А чем же ты тогда занимаешься? – спросила Юля, Женя смотрел на меня с интересом. Вот сейчас главное не облажаться.

- Читаю книги, слушаю музыку, - пытаюсь улыбнуться как можно более непосредственно, но чувство, что я несу херню меня не покидает. Мда, Тошик, когда-нибудь всем станет ясно, что ты просто чмо без гроша в кармане, и тогда ничем ты уже не оправдаешься.

- Прикольно, впервые вижу такого человека, - улыбнулась Юля. – Ты так сильно любишь читать? Я люблю Кинга, - девушка, кажется, заинтересовалась этой темой, но Женя не дал нам договорить.

- Сыграю, раз уж обещал, - это было куда интереснее чем разговоры с Юлей. За окном начинало темнеть, я глянул на настенные часы, который показывали, что время доходит до шести часов вечера. Жалко, что осенью темнеет так рано. Зато все стало происходить, как в моем воображение. Женя театрально размял пальцы, сел за рояль, а Юля выключила свет.

- Он офигенно играет, - с неприкрытым восхищением сказала девушка. Меня удивляли их отношения. Они кидались из крайности в крайность, дико ненавидя друг друга, и так же сильно обожая.

Женя пододвинулся ближе, поднял крышку и выпустил в мир первые ноты. Я хотел закрыть глаза, но боялся упустить из виду какую-то важную деталь. Я был гостем в их мире, я чувствовал острую необходимость запомнить каждый момент, проведенный здесь, в этом доме, с этими людьми. Пальцы парня начали бегать по клавишам, будто эти самые клавиши до ужаса горячие, от того они так быстро бегут. Но музыка…я думал, что никогда и нигде уже не услышу такой красивой музыки. Нет, это был не Бетховен, как в моем воображение. Это было что-то другое…что-то свое. А потом он запел.

Дождь за окном, и дома капает из крана

И об одном напоминает как ни странно

В сердце моём, и молча бьёт с телеэкрана

Дождь не причем, я просто многое понял рано

Мое сердце пропустило пару ударов, будто и само пыталось прислушаться получше, чтобы расслышать каждое его слово. А слова были красивыми, будто шли из самой души. Нигде я не слышал такой песни, поэтому сделал вывод, что песня его. Там было еще много слов, но я запомнил именно припев, который прошелся красной ниткой по всем моим нервным клетками, и, кажется, раз двадцать пронзил мое сердце. Передо мной сидел кто-то другой. Это не был мой учитель, который доведет до суицида даже самого спокойного человека. Это был человек, чье сердце рвалось наружу, чьи мысли были глубоко не радужного цвета, чье внутреннее состояние пугало даже меня.

- Понравилось? – спросил Женя, поворачиваясь к нам? Юля захлопала в ладоши, и я повторил за ней. Нет, конечно мне тоже хотелось хлопать, но только чуть позже, когда мысли немного стихнут, а их в голове был рой. И никакими аплодисментами их не разгонишь – назойливые мухи.

- Очень, - Юля включила свет и Женя вернулся к нам на диван.

- Прости, что мы так и не погуляли, я же все-таки обещал, - я не понимал за что он извиняется, но на всякий случай кивнул. – Знаешь, мы сможем погулять завтра, или, когда ты сможешь, - снова кивок. – Вот и хорошо, - он улыбнулся.

- Мне уже пора домой, не хочу вам мешаться, - сказал я, вставая с дивана. Если честно я даже не представлял, как теперь мне добираться до города. – У вас здесь ходят автобусы? – Женя и Юля смотрели на меня, как на дурака.

- Я отвезу тебя, но чуть позже, хорошо? – я хотел было отказаться, но понял, что это будет глупо. Мы снова прошли на кухню, выпили чай, а потом Юля проводила нас на улицу. Женя наказал ей приготовить что-то к ужину, она послала его, но я почему-то был уверен, что ужин все-таки будет готов, когда Женя вернется. Мы сели в машину, в которой было темно, и ехали по темной трассе, освещаемой лишь фарами редких встречных машин, и нашими. Женя молчал, а из колонок мурлыкала какая-то старая песенка.