- Выпендрежник, - прошептал Дима, протягивая мне конфетку под партой. – Будешь? – я кивнул, принимая предложенное. Сладкое я очень любил, в прочем скорее от того, что его я ел крайне редко.

- О, Ниженко, ты тоже в этой группе? – черт, да че ему надо то!?

- Ага, - я засунул конфету в рот, и вновь уставился в учебник.

- *Вы в курсе, что сосать на уроке не культурно, - это было сказано на анлийском, но большинство находящихся здесь рассмеялась. – Что же, похвально, многие из вас владеют разговорной речью, я рад, - он подошел к доске и написал на ней число.

- Вон же идиот, - я положил голову на стол, стараясь не думать о том, как же хочу его убить, но он решил подлить масла в огонь.

- Антон, выйди пожалуйста к доске, - да, черт возьми, что он прицепился то!? Итак жизнь дерьмо, еще и этот…тварь. Я нехотя встал из-за парты и поплелся к доске, ясно понимая, что если он скажет еще хоть что-то, то я сорвусь. – Знаешь ли ты, солнышко, как пишется письмо?

- Знаю, - я стоял, опиравшись на одну ногу, и сложа руки за спиной.

- Тогда напиши нам шаблон, - я кивнул, взял мел, и начал выцарапывать давно заученный шаблон письма на доске. Евгений Геннадьевич смотрел на меня не сводя глаз, будто ожидая моего прокола.

- Все, - положив мел на жердочку, я отошел чуть в сторону.

- Хм, - он взял красный мел и все перечеркнул. – Бред, -я невольно сжал кулаки.

- Нас так учили! – не выдержал я.

- Хреново вас учили, садись, ничего ты не знаешь, - меня начинало трясти от злости.

- Все я знаю! Я все правильно написал, сами учебник откройте хоть раз! – в классе повисла тишина. Кажется, я вообще впервые вел себя так с учителем, да и в принципе перед всеми не истерил никогда.

- Ты так уверен? – он положил мел, стряхнул руки, медленно протер их влажной салфеткой, и так же не спеша двинулся ко мне. Я неотрывно наблюдал за его действиями, слишком плавные движения, надменный взгляд, все это заставляло меня ненавидеть его каждой своей жилой. Я просто не понимал какого хрена он ко мне цепляется. И уж тем более не понимал зачем делает это при всех. – Что же, садись, пять, - класс раздался гулом.

- Что? – он подошел совсем близко и улыбнулся. Я реально не понимал, что происходит.

- Пять, - чуть наклонил голову и поправил свои волосы. – Ты написал все правильно, я просто хотел тебя проверить, - он усмехнулся. Твою мать! Проверить!? Что он, блять, хотел проверить!? Мои нервные клетки на выносливость!? – Садись, - я развернулся и почти пулей долетел до своей парты.

- Что это было? – Маус смотрел на меня полными удивления глазами.

- Если бы я знал, - вновь упав головой на парту, я закрыл глаза, снова пытаясь отвлечься.

- Кажется ты ему понравился, - усмехнулся друг.

- Или НЕ понравился, - вздохнул я. Остатки урока прошли более-менее мирно. Он больше не придирался ко мне, занявшись тем, что докапывался до самых слабеньких учеников этой группы. Довел одну девочку до слез, и довольный, как кот, отчитал ее на чистом английском.

- Тош, что он сказал? Ты у нас тут самый умный, переведи, - попросил меня Маус, когда Мильковский вновь разразился грозной триадой на Тимофеева.

- Что он тупой, как все женские романы, и его существование не имеет смысла, так же, как не имеет смысла геям предохраняться от беременности, - я косвенно процитировал речь Евгения, и снова вернулся в лежачее положение.

- А его за такое не уволят? – я покачал головой.

- Кто-то сможет это перевести? Думаешь наш директор, или завуч владеют английским так же хорошо, как он? – Дима пожал плечами.

- Зато ты владеешь, ты умный, - не знаю каким чувствам он поддался, но через мгновение Маус уже обнимал меня.

- Мы вам не мешаем? – я и не заметил, как Мильковский оказался рядом с нашей партой.

- Нет, - а Дима, кажется, решил нарваться. – Просто я очень сильно обрадовался, и мне захотелось поделиться своей радостью с другом, - боже, что он несет.

-*Очень похвально, - учитель отошел от нашей парты. -*Ниженко, на первую парту, - он остановился рядом с место, на которое указывал мне сесть, и снова вернулся к своему столу. Я даже не думал шевелиться. С хера ли я должен пересаживаться? Но от очередного конфликта меня спас звонок.

- Сука, как же я счастлив! – на весь класс проорал Тимофеев, и быстрее всех вылетел из кабинета, еще до того, как Мильковский успел что-либо сообразить.

- Пожалуйста, передайте этому молодом человеку, что за урок ему сегодня два, - Евгений вполне спокойно сел за свой стол. -*Всем пока, - мы встали из-за парты и начали собираться.

- Твою мать, я думал это не закончится, - бубнил я, заталкивая громоздкий учебник в сумку.

- Ниженко, останьтесь, - я уже почти вышел из кабинета, но ненавистный голос меня остановил. Сука, как же хочется сделать вид, что я не слышал!

- Да? – но уже поздно.

- Дай свой дневник, получи свою заслуженную пятерку, - он улыбнулся. Сука, и куда же делась твоя противная ухмылка? – Чего застыл?

- Ничего, - я достал дневник и положил его на стол.

- Любишь мультики? – он взял мой дневник в руки, рассматривая серого кота, изображенного на обложке, который душит мышонка. Если честно, то рядом с Мильковским я чувствовал себя Джери. Он поставил обещанную пятерку, украсив оценку своей подписью, и вернул мне дневник.

- Спасибо, - быстро засунув его обратно в сумку, я снова попытался свалить.

- Тошик, - вздохнув, я остановился. – Не носи такие узкие джинсы, во-первых, это не школьная форма, а во-вторых это опасно для твоей задницы, - он подмигнул мне. Что!? Твою мать!

- До свидания! – я почти выбежал из кабинета.

========== Часть 3 ==========

В столовой все обсуждали Мильковского, и от пятых классов до одиннадцатых желали ему сгореть на костре. Мда, новый учитель смог произвести «приятное» впечатление на всех.

- Тошик, зачем он тебя оставил? – как только я поставил свой поднос с едой на стол, на меня тут же обратили внимание.

- Поставил пятерку за ответ, и пизданул что-то про опасность моих узких джинс для задницы, - я выпалил это не подумав, поэтому, когда, подняв глаза, я увидел, что взгляды всех мои одноклассников обращены в мою сторону, то чуть не подавился компотом. – Что?

- Что именно он сказал? – чуть ли не прыская от смеха, спросил Влад.

- Чтобы я не ходил в таких узких джинсах, это опасно, для моей задницы, - я повторил то же самое, что сказал минуту назад.

- Боже! – на всю столовую прогремел смех. Каждый сидящий за столом посчитал своим долгом проорать в голос.

- Вот вы придурки, - вздохнул я, доставая ягоды из своего компота.

- Тошик, ему явно пришлась по нраву твоя задница! – Тимофеев был в своем репертуаре, но я не ожидал, что Влад и Дима поддержат его.

- Нет, правда, с чего бы ему такое говорить? Кажется, я был прав! – самодовольно улыбнувшись, заявил Влад. Я наклонился к нему, чтобы сказать кое-что ему на ушко.

- Влад, если ты сейчас не заткнешься, то все тут узнают на чью задницу пялишься ты, - теперь улыбаюсь уже я.

- Тошик, кажется вы оба с ним «голубых кровей», - Тимофеев, кажется, был очень рад своей шутке. За 11 лет я научился не обращать внимание на этого идиота, но он меня бесил. Да, кажется не было в классе людей, которые не знали о том, что мне плевать на девушек, но и подозревать меня в гомосексуальности я поводов не давал. Поэтому долгое время меня вообще называли импотентом, что в подростковом возрасте глупо, а сейчас уже не смешно. Поэтому Тимофеев придумал шутку получше, попав прям в точку. Поэтому подобные шутки меня почти не задевали.

- Будешь много пиздеть, он и тебя выебет, - насмешливо ответил ему Дима. – А мы поможем, - он подмигнул Владу. Придурок Тимофеев тут же заткнулся, потому что отчего-то до ужаса боялся Зайченко. Нет, я знал, что когда-то давно Влад сломал ему руку и нос, при этому одарив еще парочкой синяков, но меня все равно смешил такой страх.

- Скорее я узнаю какого цвета его кровь, - я закипал. С меня на сегодня уже итак достаточно «шутников», и если врезать учителю по крайней мере не этично, то надавать по роже этому придурку я вполне мог. Влад, видимо, это понял, поэтому пододвинул ко мне свой компот, Дима повторил за ним.