Чуткий слух уловил металлический скрежет наверху и тяжелые шаги. Алиса вздрогнула и спряталась в своей бывшей комнате. Оружия у неё нет, все, что было, “Мстители” или команда зачистки унесли с собой. Ей не выстоять, если кто-то проникнет сюда. Сейчас лучший выход – спрятаться и ждать. Или выломать трубы в ванной и попробовать хотя бы уйти. Девушка села на кровать, опустив свою ношу на пол. Из комнаты не был слышен скрежет на поверхности, но этого и не требовалось. Если кто-то спустится сюда, то она услышит, если кто-то найдет её убежище, то вступит в бой. Если ей предназначено умереть здесь и сейчас, то лучше сделать это с оружием в руках, чем без него. Она легла на спину, закрыла глаза и максимально расслабила мышцы, так получалось лучше использовать одно из пяти чувств, в данном случае слух, ведь не зря же люди закрывают глаза, когда их просят прислушаться. Тут в спину впилось что-то твердое, а слух уловил тонкое жужжание техники. В этом погибшем доме еще было что-то живое! Возможно, какие-то датчики или что-то, что приведет её к новому дому. Матрац был распорот в середине, а внутри, среди пружин, что больно впились в расцарапанные руки, и колючего содержимого обнаружился координатор Стива с забитыми в память параметрами. Шутер вздохнула с облегчением и едва не расплакалась, такую слабость она позволит себе, когда найдет их, а сейчас нужно уходить как можно скорее. Теперь она знает куда идти.
Поверхность встретила её привычным рейдом. Такие проводились время от времени военными, но это было скорее рутинное занятие для штрафников, чем серьезная спецоперация. Когда машины станут полноправными хозяевами планеты, то сбежать от таких проверок будет нелегко, а пока Ал скользит между разрушенных зданий, прячется от пучков света и сканирующих устройств, ныряет в темноту и упрямо бежит к своей цели. Координатор привел её к целому, что удивительно, входу в метро. В газетных ларьках ещё сохранились периодические издания и какие-то книги, ветер игрался с оторванными обесточенными проводами, холодильники, где раньше стояли прохладительные напитки, были сломаны, а их электронные внутренности - разбросаны по полу. По остановившемуся навсегда эскалатору Алиса буквально слетела и остановилась на платформе. Дальше координатор не вел, белая и красная точки - соответственно она и место назначения - слились в одну точку. Два параллельных тоннеля и четыре направления. И полная, абсолютная темнота, рассеиваемая лишь светом небольшого фонарика, которого явственно не хватало, чтобы осмотреть огромную площадь.
Она вдохнула глубже и приказала себе не нервничать. Ей оставили координатор, значит, знали, что она вернется и отправится на поиски. Знали, что придет сюда, на платформу. Значит, нужно найти еще подсказку. Где лучше всего оставить то, что нужно спрятать? Конечно же, на самом видно месте! Ал подошла к схеме метро, что лежала на полу, посветила фонариком. “Вы здесь!” – гласила стрелка, указывающая на обведенный жирно кружок станции. Отметка же предыдущей станции была аккуратно выжжена. И было видно, что выжгли его специально. Отлично. Ал спрыгнула на обесточенные пути и уверенно пошла по рельсам, освещая стены подрагивающим кругом фонарика.
Самое глупое занятие, которому можно предаваться, идя по тоннелям метро, - это вспоминать страшилки. Например, что в метро водятся гигантские слепые аллигаторы-альбиносы, а в сороковые годы коллекторы буквально кишели этими тварями. Огромные, размером с собаку, крысы, белые слепые насекомые, а рядом со станциями метро плещутся подземные озера. Или заросли подземной конопли. Или призрачный поезд “Серебряная стрела”. Люди рассказывали, что видели этот поезд проносящимся на огромной скорости мимо станций. Мистический поезд всегда пуст, без пассажиров внутри. Однако некоторые утверждали, что видели одного - максимум пять пассажиров внутри поезда. В некоторых случаях, очень редко, поезд останавливается и подбирает пассажиров, которые потом пропадают на несколько дней, недель и даже лет, а иногда пропадают навсегда. Входить в поезд, по легенде, нельзя ни в коем случае. Некоторые верят, что на самом деле поезд везёт не просто пассажиров, а людей, которые умерли и теперь направляются в ад. Когда-то рассказывали, что глубоко под землёй живет племя так называемых подземщиков. Они редко выходят на поверхность, питаются мышами, голубями и людьми - пьянчужками, а также запоздалыми пассажирами. По одной из городских легенд, в процессе строительства некоторых станций метро рабочие разрыли могильники с жертвами эпидемий чумы. В те далекие времена покойников собирали по вымершему городу и просто сваливали в залитые известью ямы. И вот теперь не погребенные по христианскому обряду “подземщики”-мертвецы бродят по метротоннелям и наводят ужас на все живое, попадающееся им на пути. И призраки погибших под колесами локомотивов, странные видения, которые иногда приходят не отдельным людям, а всем пассажирам вагона.
Её передернуло, стены тоннеля давили, воздух здесь был не лучше, чем в разрушенной Башне, в горле оседала сырость, хотелось бросить поклажу и бежать обратно. Но она упрямо шла вперед. Если есть возможность найти своих, то она будет идти. Почему-то мысль о том, что это может быть ловушка, её не посещала. Собственные шаги ощущались глухо, казалось, что это не её ноги ступают, не под её подошвами хрустит бетонная крошка и грязь.
Вдруг луч света выхватил очертания сгоревшего вагона. Ал подошла ближе, осветила аварийный выход, выбитые стекла, расцарапанную и искореженную дверь. Идти вперед было не страшно, скорее немного неприятно, но другого пути не было. Вагон, возможно целый состав, его придется пройти. Подумаешь, какой-то поезд. Она успокаивала себя, как могла, когда взбиралась по ступеням и заходила внутрь. И уже внутри пришлось зажать себе рот и прижаться спиной к перегородке, чтобы не упасть и не закричать, выдавая себя. Световой круг оголил страшное содержимое поезда. Скелеты, разбросанные в хаотичном порядке, сожженные кости, черные от безжалостного пламени и выбеленные обглодавшими их крысами. Мешок с вещами выскользнул из рук, глухо ударился об пол, под ним сломалась хрупкая от времени косточка, а звук, что пробежался по тоннелю, получился поистине пугающим, будто кто-то охнул. Поборов приступ тошноты, Ал подняла свою ношу и осторожно пошла вперед, стараясь переступать разбросанные кости. Похоже, что когда начался пожар, люди запаниковали, бежали, куда придется, ломились в двери, в аварийный выход, но не смогли выбраться. Кто-то остался сидеть на месте, принимая свою участь – один из скелетов “расслабленно” сидел, откинув голову, скрестив на коленях руки. Кто-то до последнего боролся, умирая у дверей. Два скелета лежали друг на друге – один, больше, возможно, родитель, закрывал другого, меньше размером, может быть, ребенка. Поручни были смяты, но ярко блестели, отражая свет фонарика, казалось, что можно прикоснуться к ним и обжечься. Но они были мертвенно холодны, как и все здесь. Как и все в этом мире.
Алиса шла, стараясь смотреть только перед собой, на ощупь переставляла ноги. Черепа с темными провалами глаз и раскрытыми в вечном крике ртами осуждающе смотрели на неё и будто обвиняли в своей смерти. Казалось, что прошло много лет, прежде чем она вышла к будке машиниста и выбралась из этого поезда-призрака через разбитое лобовое стекло. Холод внутри и снаружи, страх и горечь сковывали движения, ей хотелось честь здесь и умереть, заснуть и попасть туда, где ничего этого нет и быть не может. Где пусть будет даже вечное сияние Асгарда и агукающие Торнтон и Эрик. Но только не этот кошмар. Она идет вперед, размышляя, что если выйдет к следующей станции, ничего не найдя, то просто уйдет в Заветный Город. Она просто не сможет вынести еще один такой поезд.
Фонарик потух неожиданно. В нём что-то хрустнуло, замигал свет, она пыталась потрясти его, но вскоре все вокруг погрузилось во тьму. Самое время было испугаться и закричать. Но что дальше? Побежать вперед, не разбирая дороги? Или побежать назад, к тому поезду? Темнота обступила со всех сторон, сжала всей своей сущностью, затопила, будто океан. Невидимые пальцы сжали горло, в уши полился сладкий и густой, будто кровь, шепот неизвестных существ, предсказывающих скорую и страшную смерть. По телу пробежали холодные мурашки, они пролезали под кожу, толпились на ребрах. Собственная тьма и холод с радостью откликнулись на поддержку, и вгрызлась с удвоенной силой. Воздух, до этого застывший сплошной массой, вдруг пришел в движение, загудел, заволновался. По телу ударило знакомое ощущение перемещения. Кто-то двигался, в этом страшном мире было еще что-то живое. Или не живое… Шутер инстинктивно потянулась к проблеску тепла.
