Теперь несколько правил: никогда не говорите этого Алисе Шутер, когда она ведёт машину. Она не очень уверенно себя чувствует за рулём автомобиля, поэтому соблюдает все правила безопасности и дорожного движения, и аккуратна так, что немецкие педанты грызут локти, а Клинт проклинает тот день, когда решил научить её водить. Никогда не говорите этого Наташе Романофф, когда она держит в руках оружие. Может и не выстрелит, но чёрт её знает, эта женщина опасна хотя бы тем, что она рыжая и русская. Никогда не говорите это… Просто не говорите, если вас не спрашивают. Каким бы крутым агентом ЩИТ вы не были – женщина всё же женщина, и испытывать её терпение не стоит. Они прекрасно водят, стреляют, оценивают перспективы, дерутся, они талантливые учёные, экономисты и военные специалисты. А ещё они очень красивые.

Клинт сделал новую повязку, обработал рану всеми нужными средствами и заклеил её. Покрутился перед зеркалом, осторожно потрогал загрубевшими кончиками пальцев – вроде всё правильно сделал. Вдохнул глубже и дёрнул вторую, которая примостилась на животе. С этой было сложнее. На спине - это так, огнестрельное, прошлось почти по касательной, пуля застряла. На животе – хуже, озверевший повстанец пытался вырезать все внутренности мачете. И наблюдать бы ему с облака за остальными, но ребята подоспели, прикрыли, помогли, вынесли. Хорошо, медик попался - матёрый мужик, который больше самого Бартона на этом свете повидал, а, судя по рассказам, и на другом тоже. Залил в глотку какую-то местную дрянь вместо анестезии, а когда Клинт очнулся в лагере, живой, похлопал по плечу: “Ангел-хранитель у тебя сильный”. Клинт тогда буркнул, что, мол, не верит он в ангелов, а сам знал, что да, есть ангел, рыжий такой, нервный, и, если пропадёт он в этих джунглях, то ничего хорошего не жди.

В комнате хлопнула входная дверь.

- Клинт, ты тут? – в ванну осторожно постучали.

- Да, малыш, - он судорожно начал собирать повязки и бутылочки с лекарствами, хотя и знал, что она не откроет.

По ту сторону двери что-то удовлетворённо прогудели. Потом застучали створки шкафа. Клинт осмотрел свои повязки ещё раз, натянул майку, достаточно широкую, чтобы лишние слои ткани никто не заметил.

- Что там с Россом? – он обвил руками талию перебирающую одежду в шкафу Шутер и поцеловал в шею. От неё пахло горьковатым лаймом, лавандой и бодрящим кофе, поразительное сочетание запахов, которое нравилось Бартону.

- Мы всё подготовили. У меня есть час, чтобы пообедать с тобой, а потом я сажусь за мониторы.

- Почему обязательно ты? – застонал он, отворачиваясь и давая ей возможность переодеться. – Это же техника, пусть техник и отслеживает. Тем более что Брюс хорошо себя контролирует, да и Росс будет осторожнее на вражеской территории.

- Дело не в этом. Росс прекрасно понимает, что до Брюса ему уже не добраться. ЩИТ, “Мстители”, общественность - мы на виду, если что-то случится с Халком, народ сразу спросит. А военному ведомству проблемы не нужны. По идее, Росс должен забыть Беннера, как страшный сон и найти себе другую жертву. Того же Блонски, как объект для экспериментов он интереснее. Хотя, он заморожен в криокамере на Аляске.

- Он герой войны. И Росс сам его втравил во всё это, сыграв на гордости и целеустремлённости Блонского.

- Ох, насколько я знаю Росса, его ничто не остановит: ни заслуги, ни личное отношение. Брюса тоже фактически создал он. Его отец - Дэвид Беннер - работал на Росса по этой же теме создания суперсолдата. И Росс так же сыграл на его гордости, любовью к науке, жажде признания, а когда понял, что дело принимает слишком серьёзный оборот – закрыл программу и прогнал его. Только Дэвид успел ввести себе один из образцов созданной им сыворотки. И передать генетический материал своему сыну в момент зачатия. Поэтому когда Брюс начинает говорить о том, что если бы не гамма-облучение, то не появился бы Халк, то это неправда. У Брюса Беннера были серьёзные душевные проблемы, связанные с пережитыми в детстве трагедиями, а также раздвоение личности из-за этой сыворотки. Гамма-лучи лишь позволили второму “я” – Халку – вырваться наружу.

- Ты так много об этом знаешь, - усмехнулся недобро Клинт.

- Потому что я это, можно сказать, изучала. Из-за Шутер, - она похлопала себя по телу, судя по глухому звуку – по груди. – Мы похожи в чём-то. От наших родителей нам передалось что-то страшное, недоброе. Тяжелое событие в нашей жизни заставило это нечто вырвать наружу. И впоследствии оно принесло нам много страданий.

Алиса тяжело вздохнула, но поспешила успокоиться. Стрелки часов неумолимо бежали вперёд, отсчитывая время до приезда генерала Росса, сокращая её собственное свидание. Она застёгивает маленькие пуговки на приталенной блузке, распускает волосы, расчёсывается, закрепляя непослушные пряди заколками, хотя и знает, что они продержатся на своих местах от силы минут десять – Клинт не любил когда её волосы что-то сковывало.

- Ты разобрала мои сумки? – неожиданно спрашивает он.

- Только с оружием. Я отнесла его в арсенал и выложила на стол, чтобы ты его почистил.

- Сумку с вещами, значит, не трогала?

Она повернулась и выжидающе посмотрела на него. Уловив тревожное молчание, Бартон повернулся тоже, на несколько секунд сцепившись с ней взглядами. Ал сердилась, будто её посмели упрекнуть в том, что она недостаточно заботится о своем возлюбленном. Конечно, она думала отнести его одежду в прачечную и запустить стирку, но экстренное “совещание” застало её врасплох, а потом она занялась оборудованием зала для переговоров. Клинт расслабленно улыбнулся и подошёл к сумке, которую оставил в углу комнаты, у двери.

- Сядь, пожалуйста, - попросил он, роясь в карманах. – Я приготовил для тебя подарок, не хотел бы, чтобы ты увидела его раньше.

Мягко зашелестело покрывало, когда Шутер опустилась на кровать. Бартон сел на пятки и поставил её ногу себе на колено, осторожно заправляя низ мягких штанов, вздёргивая тонкую ткань до покатого колена. Не удержавшись, он коротко целует выпирающий сустав, но отстраняется прежде, чем девушка пытается воспротивиться этой нехитрой ласке. На щиколотке мигает крохотными лампочками следящий браслет. Ал никогда на него не жаловалась, но Клинт понимал, что её это нервирует, ей не нравится, что она под наблюдением, как преступница. Нет, она не преступница, и он давно уверен, что девушка больше не ввяжется в какую-то ситуацию, которая поставит под угрозу её жизнь. Но в большинство таких ситуаций мы попадаем без нашего согласия, поэтому браслет оставался на своём месте. Бартон не может сказать, что подтолкнуло его сейчас снять это устройство: доверие, уверенность, что ничего страшного больше не произойдёт, зашкаливающая влюблённость или собственная экстремальная поездка. Несколько щелчков по экрану мобильного телефона – и лампочки тут же гаснут, а мягкая лента, к которой крепился маяк, падает на пол, оставляя после себя лишь небольшое покраснение, когда мужчина расстегивает хитрый замок. Он берёт не нужное больше устройство и бросает себе за плечо, метко попадая в раскрытую сумку - позже он отнесёт его к другим своим гаджетам.

- Я думаю, нам это не нужно больше, - он выпускает из сжатого кулака блестящую змейку тонкого браслета с несколькими крохотными разноцветными камнями, сплетёнными серебряными нитями.

- Клинт, что это… - девушка наклонилась, рассматривая украшение, которое теперь стало перевивать её щиколотку. Разноцветные камушки весело поблёскивали в электрическом свете, загадочно мерцало серебро, а сам браслет был таким лёгким и тонким, что совсем не ощущался, тогда так средство слежения постоянно натирало кожу.

- Подарок. У девушки должны быть украшения, - пожал плечами Клинт.

- Клинт, что-то случилось? – вкрадчиво спросила Ал, перебрав пальчиками на ноге, потом угрожающе их растопырив, словно хотела говорить с ним этими незамысловатыми движениями, как говорят руками глухонемые. Он неожиданно подумал, что так Алиса и разговаривает, общается с другими людьми, читает их. Слушает их слова, скользит между букв, выхватывает самую суть, поймав её за хвост, следит за руками, глазами, губами, пальцами. – Ты сам не свой с этой командировки. Когда мы ехали, ты уснул и дёргался, ворчал что-то, хмурился. И теперь, здесь в комнате, метался, у тебя даже температура подскочила.