Она бы хотела, чтобы Алиса была рядом. Поддержка Джейн и Бетти была неоценима, но никто из них не понимал, что действительно нужно Романовой. Потому что она сама не понимала. Глупая людская надежда на то, что кто-то понимает их лучше самих себя. Она прочитала много форумов для рожениц, консультировалась с врачами, но что-то не так, она же не обычная женщина, и она боялась, что все пройдет не так, как у всех, пусть её и убеждали, что плод развивается правильно.
По телу в капсуле пробежался короткий разряд электротерапии. Пальцы Алисы дернулись, сместились в сторону, несколько раз ударили по толстому стеклу. Наташа подобралась от неожиданного звука. Он был будто бы суматошным, предупреждающим, хотя, скорее всего это от нервов, от желания видеть знаки там, где их нет. Романова, было, успокоилась, но очередной удар с той стороны стекла был резче и сильнее. Она даже проверила, все показатели остались на месте, Ал не просыпалась, только чуть дернулась выше линия мозговой деятельности. В этот момент живот будто окаменел, женщина ощутила небольшую боль, затем отпустило полностью, как при резком испуге. Кажется, начинались схватки.
— Стив! Мы скоро увидимся, — Наташа едва дошла до комнаты обычным для себя в этом положении шагом, хотя могла бы и бежать.
Первый крик крошечного мальчика разорвал воздух родильного зала ранним утром 23 декабря.
В ночь на 14 февраля их разбудила вернувшаяся в мир здравомыслящих людей Алиса Шутер.
— И что вы тут стоите?! Вы, двое, не на что здесь смотреть! — Наташа прижимала к себе рыдающего сына. Она вообще, как любая другая новоявленная мать, старалась оградить своего малыша от любых несанкционированных контактов в первые месяцы жизни, очень ревностно относясь даже к его отцу.
— Я за ней! — сказал Роджерс, выталкивая из комнаты друзей, жестом направляя их в сторону, куда гордо шла Алиса, периодически касаясь стен в поисках поддержки. Стив немного замешкался, доставая из шкафа чистую рубашку в крупную клетку спокойных тонов. Сейчас только бы не опоздать. Как они умудрились пропустить этот момент? Наверняка, Брюс уже был у неё и сказал спать, но она же упрямая, как Роджерс, она не смогла уснуть, мучаясь неопределенностью и кошмарами, поэтому и отправилась на поиски ответов. Ближе всех оказались они.
Алиса обнаружилась в общей гостиной, сидела на диване перед панорамным окном, поджав к подбородку изувеченные ноги. Стив тут же опустился рядом, прикладывая к её ушибленной скуле пакет льда.
— Вот так, малыш, — мужчина приложил руку девушки к пакету и расправил рубашку, намереваясь закутать её в тонкую теплую фланель.
Он собрал рукав у манжеты и быстро протолкнул руку, затем вторую, переложив лед. И, справившись с задачей, ощутил в себе гордость, так быстро он не переодевал даже своего сына. Хотя, тот был на удивление вертлявым младенцем.
Алиса смотрела на него с волнением, огорчением и какой-то странной надеждой. Она облизывала пересохшие губы, но не могла достаточно увлажнить их, поэтому слизывала конденсат, скользящий с пакета по её щеке. Но не просила воды, предпочитая сверлить его взглядом вкупе с ядовитой понимающей усмешкой.
— С возвращением, — мужчина прижался лбом к её лбу. Суматоха, вызванная непрошеным гостем, улеглась, оставив лишь небольшое беспокойство и огромную радость. Алиса здесь, живая и нормальная, он узнал её силуэт в темноте, но он помнил рассказы о произошедшем в «гнезде», и решил не рисковать. Над кроваткой его сына мог стоять монстр в теле Шутер. Только ослепленный разумом в карих глазах он осознал свою ошибку.
Стив поворачивается к застывшим в тени Сэму и Джеймсу. Комнаты этих двоих были рядом с комнатой Роджерса, они вообще решили поселиться более компактно, чем в Башне. Джеймс почти не спал, но не блуждал по коридорам, предпочитая читать книги или исследовать жизнь, что прошла мимо него. Сэм же спал крепко, но он все еще не доверял Барнсу, ища в нем признаки появления Зимнего Солдата. Теперь предстояло познакомить их. Роджерс хотел бы сделать это постепенно, в другой обстановке, он мог бы рассказать Ал о новых членах команды, спросить, знает ли она их, они могли пересекаться с Сэмом Уилсоном, а затем, когда она достаточно оправится, представить лично. В любом случае, появление Баки и Сэма нужно было объяснять вместе с событиями падения ЩИТ, и к этой теме он точно не был готов. Как всегда было с Алисой Шутер, все пошло наперекосяк.
— Алиса, познакомься, — Стив протянул руку в сторону мужчин. — Это Джеймс Барнс — мой старый друг Баки, и Сэм Уилсон, он военный пилот, я познакомился с ним на утренней пробежке в парке.
Ал смотрит на них так, будто только сейчас замечает присутствие чужих в гостиной, в команде. Она хочет что-то сказать, но получается только странное «Эк!». Кажется, весь запас голоса закончился. Стив обводит пальцами свои губы, показывая, что прочитает то, что она хочет сказать. Но Ал уже замечает планшет на столике возле дивана, кривит губы в немом упреке за раскиданные по дому гаджеты. Она открывает текстовый редактор, мгновенно снимая защиту пароля, и быстро стучит пальцами по виртуальной клавиатуре, поставив планшет ребром на колени, из-за чего повреждения стали выглядеть ещё страшнее в голубоватом свете полупрозрачного экрана.
Мужчины озадаченно переглядываются, по рассказам команды Алиса представлялась им совсем не такой. Однако она лучше, чем тот кусок мяса на зубочистках и проводах, что застыл в стазисе «хрустального гроба». Наконец Ал заканчивает ожесточенно выбивать текст, убавляет яркость экрана и жестом просит Барнса подойти. Тот осторожно, с оглядкой на Роджерса, приближается, и девушка передает планшет, чтобы он мог прочитать сообщение.
«Приятно познакомиться, Джеймс. Стив о тебе рассказывал. На фотографиях ты выглядишь моложе с короткими волосами, но мне нравится твоя сегодняшняя прическа. Хорошо, что ты с нами».
Джеймс поднимает бровь и несмело улыбается. Алиса протягивает ладонь, и чтобы пожать тонкие пальцы ему приходится показать свету металлическую руку. Он боится увидеть отвращение на лице дочери Стивена, но та лишь понимающе улыбается. Роджерс кивает ему, когда они обмениваются взглядами перед тем, как Джеймс отходит в свой угол. Он видел Стива в разных ситуациях. Он видел Стива-командира, Стива-бойца, Стива-друга… Стива — отца новорожденного мальчика с зелеными глазами. При всем многообразии масок и ситуаций Стив оставался собой, находил нужные слова для каждого. И сейчас он был рассудительным и мудрым отцом девушки, столкнувшейся с небывалым ужасом превращения, изменения тела и сознания. Джеймс больше не боится, что у маленького солнышка младшей Роджерс не будет света для него, ведь она, как её отец, понимает его. А еще у него под кожей никак не успокаиваются мурашки, вызванные одним её присутствием.
Алиса возвращает гаджет, стирает текст и набивает новый. Сэм подходит сам, стараясь выглядеть приветливо, хотя и немного сонно улыбаясь, ожидая сообщение. Только его оптимизм наталкивается на холодный взгляд и сжатые в прямую линию губы. Шутер вручает ему планшет, скрещивает руки на груди и смотрит так, что становится сложно не воспринимать её всерьез. Кажется, слитые в мировой Интернет данные не лгали, даже немного не договорили.
«Предашь нас — я тебя убью. Не будет такой дыры, где бы я тебя не нашла. Мы не в игры здесь играем, мы не гонимся за войной, мы сдерживаем её. Если ты не готов, то тебе не место в нашем птичнике».
Уилсон в недоумении открывает рот, озадаченно смотрит на девушку, потом на Стива, ожидает поддержки хотя бы от Джеймса, но все побуждают к действиям его самого. Он отвечает текстом: «Ты можешь мне верить» и пытается отдать планшет Алисе, но та испытующе смотрит на него. Через полупрозрачный экран она видела сообщение, но хочет видеть, как к нему придет осознание этого факта. Они — там, где другие не справляются. Это гораздо сложнее, чем кажется. Сэм Уилсон уже однажды бежал, когда решил, что не хочет разбираться с тем дерьмом, которое ежедневно сваливается на команду. Он предал их, переметнувшись на сторону, которая подавляла их в войне, и поплатился за это в тот момент, когда машины получили разум. Теперь, когда так много поставлено на карту (Ал еще ничего не знает, но уже ощущает, как нагнетена атмосфера), они не могут рисковать.
