Наташа внимательно следит за ним, за каждым движением, за каждой мыслью. У неё под свободной одеждой пистолет и ножи, она может броситься в сторону, закрывая живот, если Зимнему Солдату придет в голову выполнить своё задание до конца. Но он кажется спокойным и немного растерянным, сидя на светлой просторной кухне с некогда лучшим другом и его женщиной.

— Я мало что могу сказать, — вдруг произносит Джеймс глухо, с какой-то мукой выдавливая из себя слова. — Они не давали мне смотреть, точнее, я сам не хотел. Это не входило в мои обязанности. Но в тех местах, где я ждал команд, я видел много людей, которые не были… Не были одними из них. Однажды меня привели к молодому мальчишке с белыми волосами, сказали, что он слишком быстрый.

Пальцы живой руки дрожат, мнут уголок фотографии Джейн. Стиву бы это прекратить, забрать фотокарточки и думать, как не доламывать друга окончательно, но если Баки говорит, значит, он должен это услышать. Слишком долго тот молчал.

— Он лежал, прикованный длинной цепью к полу, он рвался, превращаясь в смазанное пятно, — он вновь молчит, а когда заканчивает предложение, то рубит так сильно, что ничего в тот момент нет громче его слов: — И я сломал ему ноги.

— Ты не хотел… — пытается сказать Стив, но его резко прерывают:

— Но я это сделал. Не важно, хотел я этого или нет, но я это сделал. Прости, я не могу вспомнить её. Кто она?

— Это Джейн Фостер, она астрофизик, работала на ЩИТ, пропала несколько месяцев назад, — говорит Наташа, забирая фото из рук Джеймса.

Рождественская ёлка, увешанная разноцветными шарами и гирляндами в беспорядке, расплывается от ярких огней, на этом фоне фигурка Бетти кажется маленькой. Они поймали этот кадр, когда собирались сделать большую общую фотографию. «Мисс Росс, улыбнитесь!» — крикнул Тони, и в тот же момент её осветила вспышка. «Что? Фотоаппарат тестирую» — возмутился он.

— Может, когда-то я спрашивал, зачем это нужно, но я не помню, что мне отвечали и со временем я просто об этом забыл, — Джеймс сам не понимает, почему говорит всё то, что стучится в его голову.

Стив просто попросил его говорить всё, что вздумается, даже самое нелепое, даже то, что он бы не хотел никому говорить. Так проще, решил Капитан, так легче понять, что творится в разрушенной памяти и разорванном на клочки мозге. Он уже однажды позволил молчать, хотя мог бы уловить в разрозненных предложениях и цитатах: «Я не хочу тебя потерять, потому что уже потеряла однажды», «Я не хочу беспокоить тебя, потому что я — не то, о чем нужно беспокоиться». Пока Баки не осознал всего, пока он так открыт и доверчив, ищет себя и собирает по осколкам, то его можно попытаться понять. Потом всё станет гораздо сложнее, он уверен.

— И её я тоже не видел, — Джеймс откладывает в сторону фото Бетти.

— Это Элизабет Росс, специалист в области биологических наук, пропала около полугода назад при странных обстоятельствах. А она занималась поисками, — Романофф указала на третью фотографию, фото Ал, — и скоро будет четыре месяца, как её не видели.

Стив раскладывает по тарелкам омлет, наливает в чашку Наташи чай. Джеймс не замечает завтрак, он проводит пальцами по рыжим волосам, очерчивает подбородок, с минуту разглядывает прилипшую к фотобумаге улыбку.

— Я не знал, что у вас есть дочь, — с легким удивлением произносит он.

Наташа даже не доносит вилку до рта.

— У неё твой подбородок, — Джеймс поднимает взгляд на Стива. — И глаза, как у твоей матери. Её звали Сара, по выходным она иногда пекла нам яблочное печенье.

Женщина тоже смотрит на него, а Роджерс спокойно убирает фартук на место и садится за стол.

— Да, маму звали Сара, глаза у неё были голубые, как у меня, но разрез и форма глаз у Ал точно от бабушки по моей линии, — улыбается он.

— Ал? — переспрашивает Джеймс.

— Алиса, — пожимает плечами Стив. — Но ей кажется, что она будет выглядеть суровее и старше, если её будут звать, как химический элемент алюминий. Кстати, он тоже иногда печет яблочные пирожные, даже умеет заворачивать их розочками, как мама.

Наташа вспоминает все их разговоры об этом, думает, что после разморозки Стива прошло не так много лет, чтобы он имел почти двадцатилетнюю дочь. Но эти двое действительно похожи не только в их стремлении защитить справедливость и мир, но немного есть и внешнее сходство. Еще Алиса достаточно хорошо для американки говорит по-русски, и она рыжая, обожающая огнестрельное оружие, что склоняет чашу весов в сторону самой Наташи. В её характере и привычках масса бартоновского, поэтому женщина думает, что постарается ограничить общение Клинта с малышом, когда тот родится.

— Так ты видел её? — спрашивает шпионка, напоминая о цели их собрания.

— Нет, — коротко отрезает Джеймс, но не спешит отдавать фото.

На Алисе проклятая футболка с изображением щита Кэпа. И рубашка в клетку, висящая на узких плечах. А ближайший манекен к ней наряжен в форму Баки Барнса. И она такая же худая, как Стив до сыворотки, и почти такого же роста. Ощущает ли Баки такую же потребность защищать её, как ощущал, глядя на отчаянного Стива Роджерса из сорок второго года?

— Я знаю несколько мест, где могут держать заложников. Мы могли бы проверить их, — подтверждает опасения он. Джеймс смотрит немигающим взглядом, будто оценивает, продумывает тактику.

Поэтому Наташа всё еще не доверяет ему — она знает, как может опасен быть наёмник, получивший цель. Они в тишине продолжают завтрак, Стив откладывает все три фотографии в сторону и подливает Нат сока. Будто они семейная пара и оставшийся на ночь хороший друг.

Летящий в окно снаряд первым замечает Джеймс. Он хватает Наташу за плечо и тянет под металлический крепкий стол, одновременно кричит Стиву: «Вниз!». Снаряд врезается в Башню парой этажей выше кухни и взрывается, выбрасывая чёрную волну копоти и дождь из осколков бронированного стекла, которое их не спасло. Коротко визжит и затихает Уилл, лежавший до взрыва у окна. Стив подхватывает Нат под руку и быстро тащит в сторону выхода. Тони строил дом для команды так, чтобы отразить любую атаку, и усиливал защиту каждый раз, когда на них нападали. Снаряд гранатомета вырвал значительный кусок из внешней стены и не совсем критично разрушил толстые перекрытия, но со вторым жилым этажом, кухней и одним из этажей лабораторий им придется попрощаться.

— Джарвис! — кричит Капитан, бегло осматривая пострадавших. — Общая тревога! Уровень красный!

— Bozhe! — вскрикивает Наташа по-русски, ощупывая живот. Она в крови из-за разлетевшихся осколков стекла, но Джеймс успел прикрыть её, принимая на себя основной удар. Он присыпан бетонной пылью, из живой руки торчит внушительный кусок стекла, который он, поморщившись с досадой, выдирает, едва они оказываются в относительной безопасности маленького коридорчика, что проложен между общей гостиной и кухней.

— Нам нужно уйти вглубь Башни, — говорит Стив.

Они быстро минуют гостиную с огромным панорамным окном, когда раздаётся второй взрыв, заглушающий визг сирены. В коридоре, ведущим в жилые комнаты, появляется Клинт, в домашних штанах и футболке с синими тройняшками Джеем, Джимом и Джейком, но с луком и стрелами наизготовку. Он, быстро ориентируясь, отступает в сторону, направляя Нат к лестнице.

— Отведи её в лаборатории! — говорит он Стиву. — Там безопаснее.

— Я могу помочь! — кричит женщина, пытаясь заглушить страшный грохот, когда яркая молния взрывает следующий снаряд прямо в воздухе. Тор появляется на вертолетной площадке как раз вовремя, чтобы начать отводить хотя бы часть атак.

— Защити малыша! — Капитан осторожно кладет раскрытую ладонь на живот, второй рукой поддерживает будущую маму за спину. — Это твоя единственная задача сейчас, — говорит он, быстро передвигаясь по лестнице вниз.

Наташа вздыхает, но понимает, что он прав. Безопасность малыша — единственное, о чем она должна думать, поэтому ей придется остаться в стороне. Она достает оружие, спрятанное в складках просторной одежды, и протягивает его последовавшему за ними Джеймсу. Тот коротко кивает, забирая пистолет и ножи.