Итак, пока русские готовились перейти в наступление на южном фасе Восточного фронта (11-я и 9-я армии Юго-Западного фронта), австрийцы и германцы подготавливали превентивное контрнаступление против русской 3-й армии, растянутой на более чем сто верст по фронту. Четырнадцать свежих германских дивизий, переброшенных из Франции, составили костяк ударной группировки. Командующему XI-й армией генералу Макензену передавались все наличные запасы артиллерийских снарядов — более миллиона штук: уже одним этим русские удары обрекались на неуспех. В свою очередь, 10 апреля ген. Н.И. Иванов признал опасность 3-й армии со стороны Краковского района, однако сразу подкреплений не дал.

Австрийское осадное 12-дм орудие.

13 апреля штаб 3-й армии твердо уверился в готовящейся атаке на свой правый фланг, о чем и докладывал командующему фронтом. 14 апреля Начальник Штаба Верховного главнокомандующего ген. Н.Н. Янушкевич сообщал М.В. Алексееву, настаивавшему на свертывании операции в Карпатах и подготовке наступления от линии Средней Вислы: «В настоящее время начавшаяся операция на Карпатах, особенно ввиду только что выяснившегося подписания союзного договора с нами и нашими союзниками Италией, сохраняет первенствующее значение и обязывает всемерно способствовать усиленному завершению начатого дела». Но только 16 апреля главнокомандующий армиями ЮЗФ наконец-то распорядился несколько подкрепить 3-ю армию, сосредоточение против которой сильной германской группировки уже невозможно было не заметить.

Командир 3-го Кавказского армейского корпуса генерал-от-артиллерии Владимир Александрович Ирманов.

К командующему 3-й армией поспешили относительно свежие войска с Северо-Западного фронта, которые, впрочем, вплоть до начала германского удара, оставались в распоряжении штаба фронта, а не самой армии. Самым значительным подразделением среди этих резервов стал прославившийся в Варшавско-Ивангородской операции 3-й Кавказский корпус ген. В.А. Ирманова — героя Порт-Артура. Однако 19 апреля ген. А. фон Макензен, не дождавшись, разумеется, русского сосредоточения, начал Горлицкую операцию, положившую начало тяжелым поражениям русских армий в 1915 году и отступлению из Польши, Литвы и Галиции.

Достойно внимания, что за неделю до прорыва Восточного фронта под Горлице — Тарновом, 11 апреля, в Перемышле побывал император Николай II, посетивший завоеванные территории Галиции. Тогда же русский Верховный главнокомандующий вел. кн. Николай Николаевич был награжден Георгиевским оружием с бриллиантами и надписью «За освобождение Червонной Руси» (Галиции и Прикарпатья).

Георгиевские кавалеры гвардейских стрелковых полков. 1915 г.

Через месяц великому князю пришлось отдать неприятелю эту самую «Червонную Русь» вместе с сотнями тысяч убитых, раненых и пленных солдат и офицеров русской Действующей армии.

В ходе Карпатской операции зимы 1914/15 г. русские войска потеряли около миллиона человек, противник лишился немногим меньше — до девятисот тысяч. Обе противоборствовавшие стороны обескровили друг друга в изматывающих горных сражениях, не добившись при этом реализации своих планов. Исследователями отмечается, что «Карпатская операция не оправдала надежд обеих сторон. В ней потерпел крушение план австро-германского командования, намечавшего широкий охват левого крыла русских армий. Боевые действия вылились во фронтальное сражение в Карпатах… Ставка сумела расстроить замыслы противника. Его планы были сорваны. Но это привело к израсходованию резервов, что отодвигало на задний план осуществление каких бы то ни было наступательных операций»[33].

Таким образом, потери сторон в горных боях были примерно равными, однако к апрелю 1915 года русская сторона не имела подготовленных пополнений и артиллерийских боеприпасов. В создавшихся условиях взаимного пата, перевес получал тот, кто имел возможность создать ударный кулак из тех войск, что не были донельзя измотаны в зимней кампании. Если у русских и австрийцев таких войск не было, то немцы перебросили на Восток те дивизии, что всю зиму отдыхали в окопной борьбе во Франции.

Пленные австрийцы на улицах Москвы, 1915 г.

Кроме того, русская артиллерия вдвое уступала неприятельской по числу орудий, не говоря уже о тяжелых батареях, преимущество в которых у австрийцев и германцев было подавляющим. В то же время, враг получил относительно свежие войска, переброшенные на Восточный фронт из Франции, а русская Ставка могла оперировать лишь измотанными в непрерывных боях корпусами между Северо-Западным и Юго-Западным фронтами, ослабляя себя на всех направлениях. Но и то благо, что немцы весной не имели сил для одновременного наступления по всему фронту.

Такое положение вещей стало залогом грядущих поражений русской армии. Апрельский прорыв австро-германских войск под Горлице-Тарновом стал началом русского отступления на Восток с тяжелыми потерями. И одна из главных причин этого — те последствия, что вызвала за собой Карпатская операция. М.Д. Бонч-Бруевич приводит следующие причины поражения армий Юго-Западного фронта весной 1915 года:

1. полное несоответствие ген. Н. И. Иванова роли главнокомандующего фронтом;

2. несоответствие боевому делу духовных качеств начальника штаба Юго-Западного фронта ген. М. В. Алексеева;

3. неудачный подбор командующих армиями Юго-Западного фронта с точки зрения их «нравственного ранжира» и обладанием военным искусством;

4. мало к чему пригодное верховное главнокомандование;

5. бедность в отношении боевых средств, усугубляемая бесталанностью военачальников.

Продолжая разбор операций Юго-Западного фронта зимой-летом 1915 года, М. Д. Бонч-Бруевич считает, что Карпатская операция и неизбежно вытекавшее из нее Горлицкое поражение, в конечном итоге обратились в разгром большей части Вооруженных Сил Российской империи.

Положение противоборствующих сторон перед началом Горлицкой операции с 18 на 19 апреля 1915 г.

По его мнению, основными причинами такого поворота вещей стали следующие причины:

1. отсутствие определенного твердо проводимого в жизнь оперативного плана у Верховного главнокомандующего;

2. искание замысла Карпатской операции не в стратегической обстановке на всем театре военных действий, а в политических соображениях относительно привлечения на сторону Антанты до того нейтральных государств — Румынии и Италии — без достаточного взвешивания значения их вступления в войну;

3. недостаток решимости у Верховного главнокомандующего на своевременный отказ от дальнейшего развития Карпатской операции, и резкое изменение плана действий;

4. неизменное давление западных союзников на русскую стратегию;

5. неопределенность союзнических обязательств русской армии в отношении развития и ведения ее операций;

6. пренебрежение интересами России в угоду осуществления «фантастических оперативных планов» и «сверхсоюзнических» обязательств;

7. неспособность ген. Н. И. Иванова и расточительное расходование людского материала командованием Юго-Западного фронта в период проведения Карпатской операции.

В конечном счете, по мнению автора, Карпатская операция «привела к разгрому лучшей половины всей действующей русской армии, которая надолго после нее лишилась наступательного порыва»[34].