Соответственно распоряжению штаба фронта, командующий 8-й армией ген. А.А. Брусилов, дабы поддержать натиск соседей на Краков, 2 ноября перешел в наступление в направлении на перевал Дукла. В тяжелейших боях 2-10 ноября 8-й и 24-й армейские корпуса сбили III-ю австро-венгерскую армию ген. С. Бороевича фон Бойна с Бескидских позиций, заняв Лупковский перевал: только в плен было взято более двенадцати тысяч австрийских солдат и офицеров. Еще 6 ноября 12-й армейский корпус ген. Л.В. Леша взял Дуклу.
К середине ноября 1914 года войска 8-й армии на ряде участков уже спускались по западному склону Карпат на Венгерскую равнину, но как раз в этот момент Ставка Верховного главнокомандующего распорядилась остановить наступление. Дело в том, что по окончании боев под Лодзью, где русские армии понесли большие потери, растерявшееся командование Северо-Западного фронта (ген. Н.В. Рузский) решило бросить Лодзь и отступить к Варшаве, дабы сократить линию фронта и остановить натиск германцев. При этом русские все еще имели перевес в живой силе, хотя резко уступали немцам в маневренности. Понятно, что отход на варшавском направлении должен был повлиять и на положение дел под Краковом и в Карпатах.
В ходе Ченстохово-Краковской операции Юго-Западного фронта корпуса 3-й русской армии к 13 ноября уже вплотную подошли к фортам Кракова, разгромив австро-венгерскую IV-ю армию эрцгерцога Иосифа-Фердинанда у Кошице. Но, когда 15 ноября на всем Юго-Западном фронте явственно обозначилась большая победа — 3-я армия готовилась штурмовать Краков, 8-я армия была готова выйти на Венгерскую равнину, 4-я и 9-я армии перегруппировывались для наступления на левом берегу Вислы, — Ставка Верховного главнокомандующего прервала операцию. На совещании в Седлеце 16–17 ноября Верховный главнокомандующий вел. кн. Николай Николаевич собрал «большой совет» с командующими фронтов и по итогам обсуждения решил отступать.
Тем самым из рук русских уже во второй раз в 1914 году «уплывала» победа. Невзирая на яростные протесты главнокомандующий армиями ЮЗФ ген. Н.И. Иванова и начальника штаба Юго-Западного фронта ген. М.В. Алексеева, Верховный главнокомандующий все же отдал директиву об отходе обоих фронтов к Висле. Следовательно, войска 3-й армии останавливались у самых ворот Кракова, а части 8-й армии были вынуждены вернуться на перевалы. Русское командование решило сначала пополнить армии фронта людьми и лошадьми, насытить снарядами артиллерийские парки, подтянуть железнодорожные ветки (разница ширины железнодорожной колеи существенно мешала своевременным войсковым переброскам). В конечном счете, ген. Н.И. Иванов просил хотя бы придержать отход армий Северо-Западного фронта, дабы обеспечить северный фланг Юго-Западного фронта до окончания операции по штурму Кракова, куда наступали 3-я и 9-я армии.
Русские офицеры в окопе. Карпаты, зима 1915 г.
Но уже в ночь на 18 ноября 5-я армия ген. П.А. Плеве начала медленный отход к Варшаве. Примечательно, что главнокомандующий армиями СЗФ ген. Н.В. Рузский полагал, что противник на участке от Вислы до Пилицы имеет одиннадцать-двенадцать корпусов, в то время как у Гинденбурга не было и десяти по всему фронту.
Оба русских фронта, понесшие большие потери в ноябрьских боях у Лодзи и под Краковом, просили подкреплений. Однако, если главнокомандующий армиями ЮЗФ ген. Н.И. Иванов собирался и дальше драться за Краков, то главнокомандующий армиями СЗФ ген. Н.В. Рузский, доказывая, что австрийцы и без того надломлены, предлагал двигаться на немцев, чтобы разбить «нашего главного противника». При этом, «движение на немцев» в понимании генерала Рузского означало предварительный отход армий Северо-Западного фронта на восток, к Висле, с оставлением всего левого берега, за исключением Варшавского плацдарма, противнику. Затем следовало вновь наступать в Восточную Пруссию, чтобы выйти к Висле на широком фронте, прикрывшись водной преградой.
Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-от-инфантерии Михаил Васильевич Алексеев.
Действительно, в течение нескольких месяцев с ноября 1914 года, главнокомандующий армиями СЗФ получал предложения Ставки направить на Юго-Западный фронт, штурмовавший Карпаты, часть излишних войск. Тем самым подразумевалось, что Северо-Западный фронт будет вынужден перейти к стратегической обороне. Генерал Н.В. Рузский обычно соглашался, но тут же оговаривался, что в таком случае ему придется отвести свои армии за рубежи Нарева и Немана, за «Варшавские позиции», и «даже может быть, за Вислу»[2].
В итоге, перегруппировка сил и средств с зачастую «простаивавшего» Северо-Западного фронта на непрерывно сражавшийся Юго-Западный фронт производилась с запозданием.
Выбор главного направления означал, что, в то время как один фронт получит шанс на контрудар, другой фронт будет вынужден перейти к обороне, так как людские резервы и вооружение пойдут в основную группировку. Только теперь, в начале декабря 1914 года, Ставка признала, что вторжение в Германию возможно лишь при условии предварительного овладения Восточной Пруссией. Поэтому, помня условия договоренностей с союзниками и не желая отказываться от возможности похода на Берлин, вел. кн. Николай Николаевич решает усилить 10-ю армию ген. Ф.В. Сиверса, на которую и будут возложены основные усилия по очищению Восточной Пруссии от противника. Прочие армии Северо-Западного фронта должны были способствовать генералу Сиверсу.
Кидая громкие фразы о глубоком вторжении в Германию вплоть до занятия Берлина, штаб Верховного главнокомандующего и генерал-квартирмейстер Ставки ген. Ю.Н. Данилов не сопровождали подобные заявления тщательным оперативным планированием, переваливая эти задачи на плечи командования Северо-Западного фронта, чьи армии, собственно, и должны были двигаться на Берлин. Несомненно, что разработка оперативных мероприятий столь важного характера не могла быть целиком поручена генералу Рузскому. То есть, отстраняясь от непосредственной подготовки широкомасштабной операции, Ставка, по сути дела, сама проваливала воплощение в жизнь собственных намерений, широко декларируемых на словах. На совещании в Бресте 30 ноября Верховный главнокомандующий предложил командованиям фронтов самим договориться о выборе направления главного удара, однако ни Иванов, ни Рузский не желали поступиться своими планами. В конечном счете, вел. кн. Николай Николаевич принял наихудший вариант: компромиссный. Согласно этому плану, Юго-Западный фронт должен был продолжить наступление на Краков и в Карпаты, с целью захвата горных перевалов и подготовки выхода русских армий на Венгерскую равнину.
В предгорьях Карпат.
Тем временем Северо-Западный фронт продолжал считать возможным наступление в Силезию, а его 10-я армия готовилась к атаке Восточной Пруссии.
Ставка фактически готовила три совершенно самостоятельные операции, из которых одна совсем недавно проводилась в жизнь, окончившись ничем уже к 30 декабря (Краковская), другая должна была начаться в ближайшие сроки (наступление 10-й армии в Восточную Пруссию), и, наконец, последняя (Карпатская) пока еще находилась в стадии разработки в ожидании пополнений. В то же время общее улучшение создавшейся ситуации с пополнениями и боеприпасами ожидалось только в апреле 1915 года.
Интересно, что на том же совещании было признано, что некомплект частей достиг трети состава, что не хватает винтовок для пополнений, что запасы снарядов в армейских парках ничтожны, что требуются сапоги и теплая одежда, что недостаток вооружения тормозит своевременное пополнение частей. Все недостатки русской военной машины, на которые в мирное время предпочитали закрывать глаза, естественно, выползли наружу в наиболее трудный момент. Излагая эти доводы в телеграмме императору Николаю II от 1 декабря, вел. кн. Николай Николаевич отметил, что командующие фронтами «высказались за невозможность в ближайшее время развития широких наступательных действий»[3]. Все эти выводы не помешали Верховному главнокомандующему «соблазниться» вторжением в Карпаты, благо — штаб Юго-Западного фронта обещал победу.
