Решающее же влияние в смысле признания Карпатской операции главной ближайшей задачей военных действий на Восточном фронте, стала записка ген. Н.И. Иванова на имя Верховного главнокомандующего от 17 февраля. В этой записке генерал Иванов указывал, что противник собирает мощную группировку, дабы вернуть себе Галицию. То есть, главные усилия неприятеля, несомненно, будут перенесены в Карпаты. А раз это так, то надо бить врага именно здесь, чтобы не дать ему возможности на сосредоточение: втянуть противника в кровопролитные бои и истощить его силы.
Вьючный пулемет на лошади.
Нельзя забывать, что еще накануне, 16 февраля, на крайнем левом фланге Юго-Западного фронта была создана новая 9-я армия в составе четырех армейских корпусов и четырех кавалерийских дивизий, под командованием ген. П.А. Лечицкого. В то время, как части 4-й армии, отделенные от прочих армий фронта рекой Вислой, должны были удерживать занимаемое положение на левобережном плацдарме, взаимодействуя с армиями Северо-Западного фронта, 9-я армия получала иные задачи. Отказавшись от намерения по проламыванию австрийских укрепленных позиций в Краковском крепостном районе, главнокомандующий армиями ЮЗФ ген. Н.И. Иванов переносит основные усилия в Южные Карпаты, куда и перебрасывается 9-я армия, дабы стать острием Юго-Западного фронта в предстоящей операции. Многочисленная кавалерия, отданная генералу Лечицкому, предназначалась для активных маневренных действий в Венгрии. Переброска 9-й армии на южный фас фронта обусловливалась тем, что австро-германские войска пытались охватить Восточный фронт с юга, и наступали именно в Лесистых Карпатах. Теперь же русские разработали свой собственный план контрнаступления, направленный не только на то, чтобы остановить наступление неприятеля, но на то, чтобы самим прорвать в данном районе австро-германский фронт.
Безусловно, смысл борьбы за Карпаты был превосходно известен каждому солдату: одни готовились броситься вперед после преодоления гор и вырвать победу решительным наступлением, другие стремились во что бы то ни стало удержаться, чтобы не допустить врага на свою землю. Высокие боевые качества войск, особенно в моральном отношении, сказывались в этой борьбе в высокой степени. Еще К. фон Клаузевиц справедливо отмечал: «Вообще по поводу горной войны следует заметить, что в ней все зависит от искусства частных начальников, офицеров и еще в большей мере от духа солдат. Здесь не требуется большого искусства маневрирования, но нужны воинственный дух и преданность делу, ибо здесь каждый более или менее предоставлен самому себе. Вот почему народное ополчение особенно сильно в горной войне, ибо, лишенное первого, оно в высшей мере обладает последними двумя качествами». Венгры негативно относились к русским со времен интервенции 1849 года, когда русский император Николай I стремился раздавить полыхавшие в Европе революции и в частности спасти Австрийскую монархию от развала. Венгерские армии тогда были разгромлены, и Венгрия так и не обрела независимости, хотя спустя немного времени все-таки вынудила австрийцев признать страну Двуединой — Австро-Венгрией. Вот и теперь, чтобы не допустить русского вторжения на свою землю, венгры ожесточенно дрались в карпатских перевалах, восполняя недостаток умения яростью и высоким духом.
Между тем, тактика горной войны также выступала против русских. В горной войне, по сути, возможна только лишь борьба за перевалы, где решающую роль играет не численное превосходство в силах, а преимущество в технических средствах ведения боя. Если долины между перевалами соединены дорогами, то этим предоставляется возможность держать на перевалах легкие силы, так как гарантируется своевременное прибытие резервов. Главные силы в таком случае держатся при узлах дорог, на которые наступает противник. Также атаковать в горах предпочтительнее, если имеется преимущество в лучшем знакомстве с местностью.
Австрийские офицеры. Зима 1915 г.
Надо вынуждать неприятеля наступать против того пункта, где сосредоточена сильная группировка, а дороги способствуют скорой переброске подкреплений. Поэтому обыкновенно главные силы держат ближе к неприятельским коммуникационным линиям, чтобы разрубить их при обозначившемся поражении врага. Действия в горных условиях значительными силами возможны лишь в долинах, но и здесь решающая роль принадлежит артиллерии, ибо долины перекрываются артиллерийским огнем на ряде участков продольными огневыми преградами в нескольких местах.
Как говорит Ю.М. Шейдеман, артиллерист Первой Мировой войны (начальник Тяжелой Артиллерии Особого Назначения с конца 1916 года), в горной войне «…расположение войск обороны должно преграждать возможные дороги, тропы и направления движения наступающего, но и вместе с тем — обеспечивать возможность парирования обходов занятого расположения для обороны. Особенности характера горной местности, направление гребней и отдельные высоты, в соответствии с наличием войск обороны, определяет подробности боевого расположения пехоты, которое обыкновенно выразится в занятии командующих высот и организации флангового и фронтального обстрела возможных направлений атак противника. В зависимости от условий местности и направления главнейших дорог, позиции батарей и особенно расположение наблюдательных пунктов должны обеспечивать их обстрел, по возможности, сосредоточенным огнем хотя бы нескольких батарей»[24].
Таким образом, но объективному состоянию ситуации, русская сторона не имела шансов на победу в зимней кампании просто потому, что для сражений на Венгерской равнине в войсках уже не осталось бы необходимого количества снарядов. Тот же М.Д. Бонч-Бруевич указывает, что в своем оперативном планировании на зиму-весну 1915 года Ставка сознательно отказалась от маневренности действий в пользу простого размена пешками — войсками. Дело в том, что Верховному главнокомандующему было доложено об ухудшившемся качестве германских снарядов, и великий князь Николай Николаевич решил заставить противника истощить свои ресурсы[25].
Действительно, к концу 1914 года все воюющие стороны испытывали нехватку вооружения и военной техники, так как запасы мирного времени во всех странах подходили к концу. Но если Бонч-Бруевич прав, то выходит, что в Ставке не только не имели сведений о мобилизации германской промышленности, но и вообще не знали что это такое. Немцы-то вскоре преодолели кризис вооружения, воспользовавшись мощью своих заводов (германская промышленность перешла на военные рельсы с началом войны), а вот в России этот кризис только начинался, причем не только не хватало промышленных мощностей, но и вообще не проводилась мобилизация промышленности.
Австрийские артиллеристы на отдыхе.
Отставание в данных мероприятиях от противника исчислялось почти целым годом!
Вдобавок, к зиме 1915 года во внутренних округах Российской империи уже не оставалось подготовленных резервов. Еще в ноябре 1914 года на фронт были вызваны последние ополченские дружины, несшие тыловую службу на военных объектах и железных дорогах. Теперь приходилось рассчитывать лишь на тех солдат, что наспех готовили в запасных батальонах пехоты. Помимо того, ухудшился и состав офицерского корпуса, так как, вследствие больших потерь, в Действующую армию хлынули офицеры запаса, резко уступавшие по своему профессионализму кадровым офицерам. Об этой «поспешности» в подготовке резервов 1 марта сообщал в письме супруге командующий 8-й армией ген. А.А. Брусилов: «Войска… все хуже и хуже. Много скверных начальников, а всех не прогонишь, потому что некому заменить»[26].
