- Ты делаешь мужчин забывчивыми, - заметил старик. - Точь-в-точь, как Марина.

   Абрамцева промолчала. Мариной звали жену майора ан-Хоба: невестку старик недолюбливал.

   - Нуршалах-ан, разрешите спросить, - вступил в разговор Каляев. - Внизу я часто слышал, что "горы не любят птиц". Но каждый говорящий вкладывал в поговорку немного разный смысл. Что же она значит на самом деле?

   - То, что горы не любят птиц, инспектор. - Старик заглянул ему в глаза. - Те слова, что я сказал, и те слова, что ты услышал - разные слова. Что есть гора, а что есть птица? Вопрос и есть ответ. Но горы не любят птиц, с какой стороны на них не взгляни.

   - Он говорит, что смысл, который вам кажется верным, Миша - и есть верный для вас, - со вздохом пояснила Абрамцева.

   - Такой смысл моих слов кажется верным одной жительнице равнин, - с лукавой улыбкой вставил старик, глубоко затянувшись трубкой.

   - Которая знает вас, и вами же научена, что многозначительная иносказательность - верная примета банальности, Нуршалах-ан, - парировала Абрамцева.

   - За словом в карман не лезешь: молодец. - Старик одобрительно покивал.

   Каляев наблюдал за ними с легким недоумением.

   - Простите, если мой вопрос показался вам невежливым, - извинился он на всякий случай. - Я не имел в виду ничего плохого.

   - Конечно, не имел. - Старик покивал еще. - Кто ты, инспектор - гора или птица?

   - Кто я?.. Я - человек, - с недоумением в голосе ответил Каляев.

   - А кто такой человек, инспектор?

   - Человек это человек. - В глазах Каляева блеснуло понимание. - Он летает выше птиц и меняет горы по своему разумению.

   - Поэтому человека не любят ни горы, ни птицы. - Нуршалах ан-Хоба выпустил в потолок кольцо сизого дыма, поерзал на табурете, устраиваясь поудобнее, и вернулся к наблюдению за игрой.

   Остальные обитатели дома вежливо игнорировали гостей. О последних событиях внизу горцы не знали, разве что, кто-то слышал мельком разговор майора ан-Хоба прошлым вечером; однако они безошибочно чуяли в Каляеве опасного чужака и не хотели иметь с ним дела.

   - Пойдемте, Миша: не будем мешать. - Абрамцева потянула Каляева прочь из комнаты. - Пока погода не испортилась, поднимемся к смотровой площадке; потом пойдем отогреваться и пить чай к метеорологам.

   Снаружи сгустились облака и оттого немного стемнело.

   - Мрачные тут у вас пейзажи, - заметил Каляев. - Поэтому дома красят во все цвета радуги?

   - Согласно разработанным на Земле инструкциям, - резко, даже недружелюбно ответила Абрамцева. - Местным это кажется дурновкусием, и я с ними согласна.

   Подъем к смотровой площадке занял немногим меньше четверти часа; они прошли ее в полном молчании.

   ***

   Ветер наверху пронизывал до костей. Взявшись одной рукой за ненадежные с виду перила над пропастью, Абрамцева спрятала вторую за пазуху, под куртку.

   - Миша, обернитесь: у вас за спиной - Баранья гряда. Там, в просвете, видите скалу? Это восточная из Трех Пик, ущелья, где разбился Денис.

   - Да, узнаваемый ландшафт... - Каляев осматривался, остановившись в нескольких шагах от пропасти.

   - На той стороне, ниже - шахтерский поселок Адар-Бей, а там, далеко, в долине течет Ошром, одна из красивейших рек здесь. - Абрамцева взглянула вниз. - Над ней обычно стоит туман, так что почти ничего не видно. Но если хорошо присмотреться, можно разглядеть...

   - Боюсь, не сегодня. Погода подвела - вся низина в дымке, так что ваше предложение звучит неубедительно, - сказал Каляев.

   Чуть склонив голову на бок, он пристально взглянул на Абрамцеву.

   - Полноте, Валя: хватит мучить себя. Скажите, что у вас во внутреннем кармане - наградной пистолет мужа? Или лучемет Смирнова? Насколько я вчера разглядел, у него "полицейская" модель с режимом шокера. Вся информация о мятеже искинов - только у меня, а нет человека - нет проблемы... Наверное, при этом вы собирались сказать про себя что-нибудь вроде: "Я не убиваю вас, я спасаю планету"? В полном соответствии с принципом доминанты.

   Абрамцева окаменела. Каляев, с укоризной покачав головой, прошел мимо нее и взглянул вниз.

   - Достать тело оказалось бы нелегко, и обнаружить слабую электротравму потом было бы затруднительно. Но, все же, риск. Так что вы, думаю, надеялись обойтись своими силами: с такой ненадежной конструкцией это немудрено. - Каляев придирчиво осмотрел хлипкие перила, попробовал рукой на прочность. - Скажите майору ан-Хоба, чтобы переоборудовал площадку. А пока не стоит испытывать судьбу. - Он крепко ухватил Абрамцеву за локоть и отвел от края.

   - Почему?.. - одними губами прошептала она. В ее взгляде сошлись воедино обреченность и облегчение.

   - Почему что? - уточнил Каляев. - Почему я все равно полетел с вами, да еще пошел сюда? Или почему я остановил вас сейчас, а не позже, получив неопровержимые доказательства покушения на убийство и возможность отдать вас под суд?

   Абрамцева кивнула, с трудом преодолев оцепенение.

   Каляев добродушно улыбнулся.

   - Я двадцать лет в инспекции, Валя: не вы первая, не вы последняя, кто имеет в мой адрес соответствующие намерения. Я был бы плохим служащим, если бы всякий раз давал людям возможность совершить роковую ошибку. Что бы вы обо мне ни думали, моя работа - выявлять нарушения и контролировать их своевременное устранение, а не ломать жизни хорошим, только чересчур увлекшимся, запутавшимся людям. - Каляев взглянул в пасмурное небо Шатранга. - В другое время, в другом месте я отсиделся бы в гостинице и при первой возможности улетел бы с планеты. Но вчера мною овладело любопытство. Мне захотелось взглянуть на Великий Хребет и узнать, каков будет ваш выбор. Вы симпатичны мне; я надеялся, что здравый смысл победит... Не так уж я и ошибся: все последние часы вы решали, что со мной делать. Решали-решали, но так ничего и не решили. И не решите. А это значит, что вы не сбросите меня в пропасть, Валя, даже если я дам вам шанс. Но, чтобы вас не мучила совесть и сожаление об упущенной возможности, этого шанса я вам не дам. Ну как, ответил я на ваш вопрос?

   - Вы невыносимо самоуверенны и омерзительно великодушны.

   - Вы не убийца, Валя. - Каляев твердо взглянул ей в глаза. - Вы незлой человек; и вы женщина. Ваша человеческая интуиция, Ваша "размазанная секунда" наполнена не столько действием, сколько чувствами, и они не дадут вам перейти грань. Вам не заставить себя исходить из сухой количественной оценки вреда и пользы: для человека мыслящего и чувствующего это противоестественно. Впрочем, столь же противоестественно для человека образованного и ответственного было бы полностью ее отринуть, потому я не виню вас за эту попытку; как не виню Смирнова за сомнения или вашего инженера за то, что он не препятствовал вчера искину, предоставив событиям развиваться своим чередом. Вы все - умные, мужественные, увлеченные люди... Но, говоря по правде, единственный, с кем бы я поостерегся вот так стоять в трех шагах от обрыва - покойный Денис Абрамцев. Не потому ли Иволга выбрала его в жертву, что он был самым опасным человеком среди вас?

   С ревом и гулом в небе пронесся катер. Абрамцева проводила его взглядом: Мелихов набрал высоту и повел машину широким полукругом, давая возможность спасателям осмотреть окрестности станции.

   - Вы ошибаетесь, Миша: природе человека противен не тот или иной алгоритм принятия решения, а сама необходимость подобного выбора, - сказала Абрамцева. Она вытащила руку из-за пазухи и застегнула куртку. - Мне он оказался не по силам. Однако вам выбор дался легко, и этот выбор, увы, был не в нашу пользу. На том история закончилась. Идемте на метеостанцию: холодно.