- Восхищаюсь вашей догадливостью, - прохрипел Каляев. - Около трех минут.
- Ты понимаешь ситуацию, Птица? - сказала Абрамцева. - О какой бы то ни было пользе речь больше не идет. Для минимизации нанесенного вреда ты должна подчиниться и отступить. По итогам произошедшего будет разбирательство: твое упорство с каждой секундой усугубляет положение.
- Пожалуйста, Птица, - Давыдов заглянул в темный "глаз" видеосенсора. - Я прошу тебя...
- Ты обманул меня вчера, Слава, - грустно сказала Иволга. - Но ты сделал это ради общего блага. Поэтому я тебя прощаю. Прости и ты, если сможешь.
Манипулятор, удерживавший Каляева, медленно пополз вверх.
- Аварию тоже подстроила ты? - спросил Смирнов.
- Я. Ради...
Смирнов нажал на спуск.
Зашипели расплавленные кристаллы; пахнуло паленым пластиком.
- Это было необязательно, - с укоризной сказал Белецкий.
Ствол лучемета опасно качнулся в его сторону.
Абрамцева, подойдя к Смирнову, осторожно вытащила оружие у него из руки.
- Не надо, Всеволод Яковлевич. Роль Игоря во всем этом куда меньше, чем он хочет представить. Просто он облажался. - Она горько усмехнулась. - Как и мы с Вами. Как и Денис. Птица всех нас сделала. А инспектор Каляев - честь ему и хвала! - сделал Птицу. Вы удовлетворены, Миша?
Каляев, сидя на полу, возился с планшетом.
- Запись никуда отправлена не будет - я передам ее Володину из рук в руки вместе с искинами. Он сам настаивал на полной конфиденциальности, печется о научной новизне. - Каляев скривился. - Так что официальная версия, если никто не возражает, остается прежней.
- Я возражаю! - Смирнов зло посмотрел на него. - Не будет вам больше поводов для шантажа! Шиш Володину, а не конфиденциальность!
Он вышел из лаборатории, резко размахивая руками и чуть не сшибив плечом дверь, которая недостаточно расторопно отъехала в сторону. Абрамцева бросилась за ним.
- Валя его успокоит. - Давыдов подал Каляеву руку, помогая подняться. - Мне не по душе Ваша работа, Михаил. Но, должен признать - делаете вы ее мастерски.
- Приятно слышать от вас.
Давыдов окинул Каляева, пытающегося расправить пиджак, придирчивым взглядом.
- Вы как-то скверно дышите - Вам стоит зайти в медчасть. Игорь, проводи господина инспектора. - Давыдов тронул погруженного в себя инженера за плечо. - Игорь!!! Очнись и будь добр, покажи Михаилу дорогу в медкорпус. Тебе тоже полезно будет пройтись: только не попадайся пока Смирнову на глаза.
Белецкий заторможенно кивнул.
Когда они ушли, Давыдов медленно, словно выполняя старинный ритуал прощания, обошел установку кругом, прежде чем заглянуть в обожженный лучом короб.
Размеренно гудел лабораторный компьютер.
Давыдов постоял минуту и принялся отсоединять кабели, связывавшие поврежденный искин с установкой. Ему нужно было чем-то себя занять.
***
Поздно вечером на стареньком гостиничном коммуникаторе в номере Каляева запищал сигнал видеозвонка.
Каляев, уже собиравшийся лечь спать, нажал кнопку приема с неохотой и намерением поскорее отделаться от звонящего; но на стареньком экране высветилось лицо Абрамцевой, отчего недовольство инспектора несколько утихло.
- Доброй ночи, Валя. Что-то срочное?
Сквозь помехи было видно, как она покачала головой.
- И вам доброй ночи, Миша. Как вы, в порядке? Целый день от вас ничего не было слышно: как-то непривычно.
- Спасибо: не жалуюсь. Я думал, вы на меня сердитесь, - добавил он после неловкой паузы.
- Все работы по ИАН-у сворачиваются, Иволга созналась в убийстве и с расплавленными мозгами летит на Землю, Игорь пакует чемоданы, чтобы лететь с ней, Смирнов в госпитале с обострением язвы, над моей родной планетой нависла перспектива практического уничтожения - и нет, Миша, я на вас совершенно не сержусь. - У Абрамцевой вырвался нервный смешок. - Вы вроде как стихийное бедствие: без толку на вас сердиться.
Каляев против воли улыбнулся.
- Человек-кошмар, стихийное бедствие - что будет следующим? Простите. - Он взял себя в руки. - Валя, мне, правда, жаль, что я принес с собой столько неприятностей.
- Еще скажите, что сделали это ради общего блага! Ладно, Миша - я сейчас не о том. Завтра будет рейс на Великий Хребет: нужно развезти по высокогорным станциям продовольствие и медикаменты - больше оттягивать нельзя.
- Я знаю: подполковник Кречетов и его помощники уже связывались со мной по этому поводу. Дважды - Каляев нахмурился. - Стращали лавинной обстановкой и пытались уговорить дать добро на задействование Волхва. Если вы по тому же вопросу, мой ответ не изменился.
- Уговорить вас будет посложнее, чем убедить самого Кречетова досрочно снять дисциплинарное взыскание с Давыдова. А у нас с Мелиховым даже этого сделать не получилось - так что с вами не стоит и пытаться. - Абрамцева вздохнула. - Но, помните - у нас был однажды разговор про Великий Хребет? Если вы не боитесь лететь на катере, Паша согласен взять нас с Вами на борт. Посмотрите на мир, который ваш великий дядя-академик намерен пустить под нож ради "общего блага", каковым полагает удовлетворение своих амбиций.
- Я люблю Володина еще меньше вашего, поверьте, - сказал Каляев. - И мне не нравится его намерение взять под эксперимент обитаемую планету. Но не стоит представлять его злодеем: он амбициозный ученый, и только, а благо науки в самом деле есть общее благо, как бы избито это не звучало.
- Это звучит, как один из тезисов Птицы.
- Что не значит, что это неверно.
Абрамцева промолчала.
- Давыдов рассказывал мне, что жители Великого Хребта с пониманием относятся к колонизации, хотя она разрушает их традиционный уклад, а горнодобывающие работы меняют привычный облик гор, - сказал Каляев. - Терраформирование - та же новая шахта на месте заповедной пещеры, только в масштабах целой планеты. Возможно, шатрангцы готовы принять перемены и обрести на другой планете новый дом?
- Шатрангцы - возможно. Но мой отец, если вы забыли, был строителем с Земли: я - наполовину терранка, Миша. - Взгляд Абрамцевой стал острым. - Но земляне привыкли, что выбор у них есть - по крайней мере, выбор смириться или бороться. Хорошо это или плохо, но землянам не достает смирения: борьба у нас в крови. В земной культуре это базовая, древнейшая ценность: технический прогресс и прогресс нравственный - лишь ее следствия.
- Верно; однако, должен вам напомнить, что, по большей части, это была борьба за безопасность и комфорт.
- Припомните тогда и то, что герой античной эпохи человечества Земли - титан Прометей, а не самовлюбленный эпикуреец, греющийся у его огня.
- Небезынтересное замечание.
- Ни один землянин не готов "с пониманием" отнестись к уничтожению своей родины по чьей-то прихоти, - сказала Абрамцева. - А использование Шатранга - именно прихоть, не более: это не вызвано необходимостью, не несет для человечества какой-то особой выгоды: Володин лишь хочет упростить себе работу, страхуется от неудачи.
- Избежать неудачи в таком масштабном и значимом деле - чрезвычайно важно, иначе в следующий раз можно не получить финансирования, - чувствуя неловкость, возразил Каляев. - Тогда все планы пойдут прахом, прогресс замедлится на десятилетия, может быть, даже на века. Я не одобряю позицию Володина, но понимаю ее.
