- Каждое мгновение жизни мы утрачиваем одни возможности, но взамен приобретаем другие, - заметила Абрамцева, на миг оторвавшись от планшета. - Возможно, тебе стоило бы чаще слушать наших аксакалов, Слава.

   - Никто не может сказать, что утрачено, - лаконично ответила Иволга. - Но мы знаем, что приобретаем, и это определяет ценность прогресса.

   - А терраформация? - не сдавался Давыдов. - Тоже детище прогресса и его инструмент. Но будто мало от него бед! В будущем тотальное терраформирование - "терраформирование" в кавычках! - позволит превращать целые планеты в алмазные копи и урановые рудники, но никто не обещает, что это будут исключительно необитаемые планеты: полагаю, выбор будет зависеть только от ценности конечного приобретения. К счастью, технологий таких пока нет, но разговоры о них давно ведутся...

   - Это другое, - сказала Абрамцева. - Ты говоришь о физическом уничтожении биосферы целой планеты. Совсем другой масштаб.

   - Но и такое может быть оправданно, не так ли? - обратился Давыдов к искину.

   - Если конечная польза для человечества превысит все издержки, - мгновенно ответила Иволга. - Но в случае с обитаемыми планетами вероятность ничтожно мала.

   - И все же это совсем другое, - с напором, выдававшим волнение, повторила Абрамцева.

   - Нет, Валя: то самое, - возразил Давыдов. - Ты говоришь: "другой масштаб", - и вводишь тем самым понятие некоей допустимой меры вмешательства. Но кто ее определяет? Кто решает, что целая планета - это чересчур, а пара островов - в самый раз?

   - Все сообща, - неуверенно сказала Абрамцева. - Есть же соответствующие нормы и законы.

   - Которые выполняются в интересах отдельных меньшинств или персоналий, - раздался приятный, чуть охриплый от постоянного курения голос Дениса Абрамцева. - В колониях, таких, как Шатранг, среди жителей распространены чересчур идеалистические представления о галактическом праве. Тогда как даже на планетах, являющихся полноправными членами Содружества, законность - понятие весьма относительная. К одним оно относится иначе, чем к другим.

   - Увы: все так, - сказал Давыдов. - Задача определить разумную меру прогресса относительно каждой планеты, каждого человеческого сообщества не имеет простого решения; я готов допустить, что в некоторых случаях она вовсе его не имеет. Но ее давным-давно никто даже не ставит! Это самоубийственная наглость со стороны Содружества и Земли, да просто глупость, в конце концов.

   - Следование идеалам прогресса должно носить абсолютистский характер, - категорично сказала Иволга. - Как раз по той причине, что любая консенсусная "мера разумного" отражает совокупность мнений и частных интересов участников консенсуса, но не охватывает интересы человечества как общности. Она не эффективна даже в качестве инструмента минимизации издержек ввиду того, что часть участников пристрастны или некомпетентны. Альтернативы абсолютизму нет.

   - Но разрабатывались же раньше доктрины, - вступил в разговор профессор Коробов. - Взять хотя бы гуманистическое прогрессорство, призванное вести молодые цивилизации короткой дорогой мимо уже известных человечеству минных полей, но с минимальным ущербом естественному историческому развитию, довольствуясь минимальными вмешательствами... Такой подход, конечно, требует бездны времени, зато позволяет каждой цивилизации пройти собственный путь. Чем не альтернатива?

   - Пройти собственный путь на поводке: замечательная альтернатива, - сказал Абрамцев.

   Смирнов взглянул на экран: губы летчика чуть изогнулись в насмешливой улыбке.

   - Если я верно вас понял, уважаемый профессор, гуманизм этой альтернативы сводится к тому, что, пока прогрессоры будут беспокоиться о естественном историческом развитии, коренное население продолжит десятками и сотнями тысяч умирать от гангрены, чумы, гриппа, голода, междоусобиц? - продолжил Абрамцев. - Нет уж, увольте: чем сделаться прогрессором, я лучше останусь конквистадором! Иволга, сколько человек погибло на Кеплере-X-9 от орбитальной бомбардировки ВКС и в ходе наземной операции?

   - Около ста тысяч в ходе бомбардировки и еще столько же после высадки десанта, - дала справку Иволга. - Совокупные потери сил Галактического Содружества составили семь тысяч человек; по завершении операции вновь сформированное правительство самоуправления прекратило военные действия против Содружества и сопротивление распространению технологий. При этом в предшествующее колонизации десятилетие от одной только желтой лихорадки умерло более трехсот тысяч человек, и около ста тысяч погибло в ходе локальных военных конфликтов.

   - А ведь это величайшая дипломатическая неудача Содружества, вылившаяся в настоящее завоевание, профессор, - сказал Абрамцев.

   - С цифрами не поспоришь, но как знать - от какой напасти могло бы быть изобретено средство в лабораториях X-9, если б наши бомбы не сравняли их с землей? - попытался вступиться за Коробова Давыдов. - Наше явное превосходство пугало жителей X-9 и провоцировало защитную агрессию. Суть прогрессорства в том, чтобы позволить молодым цивилизациям сохранить чувство собственного достоинства и вот такие вот, еще не случившиеся достижения.

   - Это чушь, Слава. Поводок есть поводок. - Абрамцев покачал головой. - Растущий не из гуманизма, а из потребности человечества представить себя ментором. Можно вспомнить, как на Земле в начале атомной эры добродетельные общественные деятели финансировали в отсталых странах гуманитарные миссии, не удовлетворявшие полностью потребностей населения, но препятствующие самим своим существованием развитию местного производства... В то время возможности горе-помогателей объективно были невелики, но Содружество в сто крат могущественнее мировых гегемонов прошлого; у нас ресурсов на полномасштабное вмешательство и перестройку примитивных сообществ в колониях хватает с избытком. И тут либо вмешиваться на все сто процентов - либо нет. Третьего не дано.

   - Поддерживаю это умозаключение, - громко сказала Иволга. Все повернулись в сторону ее динамика, расположенного над кабиной ИУ. - Анализ доступных источников показывает, что так называемое прогрессорство и все подобные ему доктрины "мягкого вмешательства" - не более чем самообман. Слава, тебя делает человеком лицензия пилота или твоя машина?

   - Ни то, ни другое, - ответил Давыдов, нахмурившись.

   - Отказываясь от прямой передачи опыта, технологий и материальных ресурсов во имя естественного исторического развития, человечество, тем не менее, продолжает трансляцию моральных убеждений и социокультурных ценностей, которые рассматривает как наибольшее свое достояние и не допустит такого развития патронажной цивилизации, которое привело бы к их отрицанию. Эти ценности - первоочередный экспортный товар Содружества. Никто не позволяет себе усомниться в их истинности и безальтернативности. - Иволга выдержала паузу. - Сейчас в рассуждениях о войне и прогрессорстве вы оперируете цифрами, исходя из позиции, что человеческая жизнь имеет чрезвычайно высокую ценность и отнять ее - значит совершить злодеяние, пусть и с благородными целями. Но в милитаризованной культуре X-9 на протяжении всей ее истории ценность жизни была крайне низкой. Это даже подкреплено у них физиологически: нормативные значения активности коры надпочечников у жителей X-9 вдвое больше обычных, тогда как лимбическая система мозга подверглась некоторому регрессу. После встречи с человечеством у Х-9 не было шанса продолжить прежний путь. Но не бомбы и не эдикты колониального правительства окончательно уничтожили традиционную культуру планеты: они лишь ускорили процесс. Подлинная причина столь быстрого краха - страх смерти и жизнелюбие, которым заразили планетарное общество колонисты: прошло немногим больше четверти века, но молодые жители Х-9, вопреки некоторым психофизиологическим различиям, уже больше похожи на землян, чем на своих родителей.