Дальше Барба не стал слушать. Слова Юрмаса стучали в висках, будто сотни звонких тарелок. Смерть была близка, она уже обжигала дыханием пятки.

Самым тяжёлым было решиться. Барба спрятался среди скакунов и приготовил меч. Лезвие было длинным и неудобным. Голова Провидицы успела прирасти, и каждое движение меча отдавалось по телу невыносимой болью.

- Помочь? - спросил Ярон, выхватывая у него из рук меч.

Громкий свист, и голова Провидицы отлетела прямо под копыта недовольных скакунов. Барба откатился назад, не выпуская из рук добычу. Он сорвал с неё ткань и приставил на место среза. Сотни невидимых нитей тотчас же потянулись, связывая единую плоть. Барба шептал заклинания, не обращая внимания на княжича, нависшего над ним, будто скала. Меч поднялся и замер всего лишь в паре сантиметров от шеи.

- Что это? - изумлённо прошептал Ярон.

Барба уставился на него мутными глазами. Серое лицо понемногу начинало чернеть. Силы уходили, будто вода сквозь пальцы, но он чувствовал, как оживает новое тело.

- О да, - прошептал он, блаженно улыбаясь.

- Канем?

Скакуны расступились, недовольно фыркая. Перед Барбой собрался весь лагерь. Княжичи шумели и удивлённо показывали на него пальцами, пока один из них не догадался.

- Это бес!

- Убьём его!

- Стоять! - рявкнул Ярон, - тому, кто его тронет, придётся иметь дело со мной.

- Это не наш брат, - раздался голос Юрмаса, - это жалкий бес, завладевший его телом.

- Ты убил Канема?! - вскричал Ярон и тряхнул Барбу за плечи. Тот пошатнулся, будто пьяный, и, не удержавшись, завалился набок.

- Я не могу завладеть живым зверолюдом, - проговорил он, с трудом ворочая языком, - и убить его мне тоже не по силам. Я нашёл его уже мёртвым.

- Ты лжёшь!

- Нет, не лгу. Моё тело сожрали псы, и я искал себе новое. Повсюду валялись куски. А это тело было тёплым и целым. Ну, почти целым. Я перепутал головы и вернулся за той, что принадлежит телу

- Так ты пришёл с женской головой? - изумлённо спросил Ярон, - славно же ты её отделал.

- Она уже была изувечена. А я лишь немного подправил. Не мог же я таскаться повсюду с головой Провидицы!

- Провидицы?!

Княжичи замолчали. Лица их вмиг стали суровыми. Все понимали последствия смерти столь важной персоны. Демоны не успокоятся, пока не отомстят.

- Откуда ты знаешь, что это была Провидица?

- Кто ж её не знает! - воскликнул Барба, - когда я увидел своё отражение в воде, то едва не обезумел.

- Что ты ещё видел? - спросил Юрмас.

- Я ничего не видел, только слышал. Эти двое встречались в пещере. Я слышал стоны их страсти.

- Что ты несёшь, бес?

- Я не лгу! - возмутился Барба, - я мог бы сказать, что нашёл тело, и дело с концом. Но я слышал то, что слышал. Я был в теле издыхающей клячи, я видел, как в пещеру зашёл Канем. Потом туда вошёл ещё кто-то. Я услышал крики, а потом кляча издохла, и мне пришлось срочно кого-то искать. Я увидел это тело и сделал его сосудом.

- Но для этого тебе пришлось его убить? - подал голос Юрмас.

- Как? Я не смог бы поднять меч копытами, и не стал бы тупить с головой. И даже если б я умудрился убить княжича, демоница легко могла отправить меня к праотцам.

- Демоница не была помехой - она была мертва!

- Нет! Канем умер первым.

- Откуда тебе знать, если ты ничего не видел?

- Его тело почти остыло, а с её головы сочилась тёплая кровь.

- Нас там не было, бес, так что это всего лишь слова, - возразил Юрмас, - лживые, как и весь твой поганый род.

- Но это правда, - вдруг сказал Ярон и задумчиво потёр подбородок, - я скорбел и ни о чём не думал. Но девка плавала в свежей крови. А лицо Канема уже побелело. Значит, он не мог убить её!

- Я же говорил, что он ласкал её! - Усмехнулся Барба.

- Молчи, бес! Как твоё имя? - спросил Юрмас.

- Канем, - улыбнулся Барба. Неужели зверолюды думают, будто он дурак? Назвав своё имя, он тем самым объявит себе приговор, - теперь это моё имя.

- Ненадолго, - пообещал Юрмас, доставая меч из ножен.

- Стой!

Рука Карса легла на локоть княжича. Тот замер, заскрежетав зубами от злости.

- Твой отец будет решать его судьбу.

- Пусть сейчас ты старший, - возразил Юрмас, - но я не позволю грязному бесу марать тело брата.

- А раньше Канем был старшим? - удивлённо воскликнул Барба.

- Не твоё дело, отродье, - рявкнул Юрмас.

- Он был сыном от первой жены отца, - грустно прошептал Ярон, но Барба его услышал.

Больше ему и не требовалось. Картина убийства складывалась перед глазами до последнего кусочка мозаики. Слова, которые услышал Барба от Провидицы, предназначались вовсе не ему.

Демоница выказала своего убийцу.

Однако он ловко всё обставил. Припечатал лицо Провидицы мечом Канема, вогнав его так глубоко, чтобы никто случайно не вытащил. И, судя по всему, доселе никто не сомневался, что это дело рук Канема.

В том-то и была ошибка.

Демоны не оставили бы тело Провидицы, а бесы или ведьмаки умыкнули бы меч. Его мог оставить лишь тот, кто хотел запутать следы. Но Барбу-то не обманешь.

Он знал, каково быть сыном на птичьих правах.

Князья Дремлющих Скал нередко имели по две жены, но лишь дети первой наследовали титул.

Стало быть, Канем кому-то мешал...

Кому-то, кто после его смерти становился наследником.

Барба посмотрел на Юрмаса в упор и поразился темноте, плескавшейся в его блестящих глаза. В них полыхала ненависть.

Он знает, подумал бес. Пора уносить ноги.

Барба выхватил меч из рук опечаленного Ярона и отпрянул назад. Выставив впереди себя остриё, он ловко вскочил на крылатого скакуна и пришпорил его бока. Животное взвилось на дыбки, издав пронзительное ржание, и рвануло в небеса.

Зверолюды засуетились, прыгая в сёдла, и пустились вслед за бесом. Однако Барбу они не сильно заботили. Он столько раз бывал в шкуре скакунов, что знал их лучше, чем кто-либо в этом мире. Барба склонился над ухом зверя и тихонько просвистел. Скакун взмыл ещё выше и скрылся в облаках.

Княжичи становились всё дальше, пока не превратились в крошечные пятна.

Барба наслаждался свободой, подставив лицо ледяным струям ветра. Ему ещё никогда не было так хорошо. Новое тело казалось прекрасным, сильным, мощным. Он представлял себе женщин, которыми раньше хотел овладеть, и теперь все они казались ему недостойными.

Барба желал владеть лучшими.

И этот меч в руке, сверкающий камнями, и целая свора врагов за спиной, и пьянящее чувство победы, наполняли его сердце ликованием.

Терять было нечего. Оставалось наслаждаться мгновением...