- Тебе нужен скакун?

Барба замотал головой и сделал рукой плавные движения, будто поглаживая воображаемый лошадиный круп, затем протянул распахнутую ладонь и несколько раз сжал и разжал пальцы.

- Хочешь служить нам?

- Да пусть проваливает к дьяволу!

- Тише!

Один из княжичей выступил вперёд, окинув Барбу презрительным взглядом. В этих краях милосердие было роскошью, однако, быстро оглядев лагерь, бес сообразил, что дела у зверолюдов неважные. Скакунов было больше, чем всадников, а возле небольшого холма лежали тела, заботливо укрытые плащами.

Так вот почему они ехали по земле! Княжичи везли домой своих павших братьев, или то, что от них осталось.

- Будешь вести скакунов и смотреть, чтобы их не понесло с телами. Иначе вмиг отрублю голову, - надменно процедил зверолюд.

Барба радостно закивал, потирая вспотевшие ладони.

- После я тебя исцелю, - пообещал княжич и отошёл прочь.

Барба подошёл к костру и протянул руки к огню. Ночь выдалась прохладной, и было бы странно, если б он этого не сделал. Зверолюды переглянулись между собой, но решили не обращать внимания.

Самодовольные глупцы!

И всё-таки Барба ими восхищался. Они были красивы, в его понимании. Им не было нужды покупать женщин. Их грозная поступь заставляла дрожать всякую тварь, даже демон не рискнул бы встретиться с ними один на один. В сегодняшней битве полегло сотни демонов, и лишь несколько десятков зверолюдов. Если бы не бесы и волки-перевёртыши, демоны с позором бежали бы прочь. Если бы не жалкие прислужники...

Интересно, что сказал бы Верховный, если б узнал, что его любимая дочь кувыркалась с одним из врагов? Может, осерчал...

А может, он сам толкнул её в объятия княжича, чтобы положить конец войне. Краем уха Барба слышал, что Верховные недовольны. Демоницы устали и перестали плодиться. А чёрные альвы с упоением наблюдали, как зверолюды и демоны крошат друг друга, ослабляя защиту внешнего мира. Ещё пару лет такой войны, и альвы без труда захватят и Пески, и Скалы. Пока же они сидели в своих подземельях и выжидали.

Но кто и зачем погубил любовников? Это не давало Барбе покоя, хотя бы потому, что он сам состоял из части каждого из них. И эти странные слова Провидицы...

"И встретишь ты смерть из чресел моих."

Что она имела в виду? У демоницы не было чресел. Хотя, нет.

Барба с ужасом осознал, что теперь они у неё были. Стало быть, все его старания обречены? Зверолюды раскроют его и убьют? Или же Провидица имела в виду другое?

В самом деле, кому могло понадобиться убивать Провидицу? Уж явно не демонам - они, как огня, боялись даже ненароком задеть её, потому как иными путями, нежели её уста, они не могли ведать, что говорят им духи предков. И даже предательницей, она всё равно была важна: демоницы были сосудом, из которого появлялись демоны, и с каждым поколением их становилось меньше. Стало быть, демонам было невыгодно её убивать.

Бесы? Барба знал, что многие стали наёмниками, однако сложно представить, чтобы демоница не справилась с бесом.

Ведьмаки? Это было вполне возможно. Пожалуй, они могли убить, если б застали врасплох. Что, собственно, и произошло.

Оставались загадкой два княжича, побывавшие в пещере. Барба сумел рассмотреть лишь одного, того, кто, скорее всего, забрал голову. Он помнил скорбь, написанную на его некрасивом лице. Могла ли то быть не скорбь, а мучения совести? Как знать...

Но, с другой стороны, с чего б ему заботиться о теле Провидицы? Нет, пожалуй, этого княжича можно оставить.

Того, другого, Барба не сумел рассмотреть, и не был даже уверен, что то был зверолюд. Он вполне мог заглянуть в пещеру и убраться восвояси, увидев трупы. Бес ничего не помнил - в тот момент его носитель испускал дух.

Помаявшись размышлениями добрый час, Барба очнулся от звонкой оплеухи.

- Чего расселся? Ступай, напои скакунов.

Голос показался знакомым. Бес поднял голову и узнал того самого некрасивого княжича, которого видел в пещере. Он радостно закивал и бросился к животным. Удача улыбнулась ему с первыми же лучами солнца.

Барба старательно натирал бока скакунов, избегая дотрагиваться до острых перьев. Крылатые этого не любили и могли запросто выпустить в него несколько стальных пёрышек - так, забавы ради. К седлу одного их них были привязаны ножны с мечом. Взгляд Барбы невольно задержался на рукояти. Красивые камни - два круглых, один треугольный. Такой рисунок он уже видел.

Он посмотрел на другие мечи, торчавшие из ножен на бёдрах зверолюдов - они были разными. Гарды всех мечей отличались размером и изгибами, на каждой рукояти нанесен свой рисунок, а навершия сверкали камнями разных цветов и форм.

Стало быть, это тот самый меч. Рука Барбы невольно сжала рукоять, и сердце его содрогнулось. Он помнил эту гарду наощупь - она упиралась в пальцы так знакомо. Именно этот меч он пытался вытащить из головы Провидицы.

Барба незаметно отстегнул ножны от седла и положил на землю. Затем двинулся дальше, к телам убитых княжичей. Долго искать ему не пришлось. Голова лежала отдельно, укрытая богатой тканью. Барба осторожно поднял её и прижал к груди.

В этот же момент в лагере поднялся шум.

Несколько княжичей тянули за волосы демоницу. Руки её были связаны за спиной. Она громко вопила и плевалась желчью. Один из зверолюдов ударил её по лицу, и демоница замолчала, гневно сверкая глазами.

Барба вытянул шею, стараясь рассмотреть её поближе. То была простая демоница, обычных кровей, не отличающаяся особой красотой. Но всё ж ему было жаль несчастную.

- Юрмас, какого дьявола! - уже знакомый ему зверолюд бросился вперёд.

- Заткнись, Ярон, - рявкнул княжич, - мы устали и хотим развлечься. А это отродье больше ни на что не сгодится.

- Здесь повсюду тела наших братьев, - не унимался Ярон, - как у тебя только рука поднялась?

- У меня не рука, - захохотал Юрмас, и толпа ответила ему дружным смехом, - лишь у таких, как ты, руки не знают устали.

Ярон озлобленно зашипел и схватил Юрмаса за прядь волос. Тот двинул ему ногой чуть ниже колена, и княжич согнулся от боли.

- Что здесь творится?

Рядом с дерущимися появился ещё один зверолюд. Барба видел его впервые. Он отличался от других цветом кожи и волос, и плечи у него были шире. Приглядевшись, Барба разглядел ещё нескольких тёмно-коричневых зверолюдов. Значит, в лагере были княжичи из разных семей.

- Ничего, Карс, - сверкнув глазами, ответил Юрмас.

- Тебе напомнить, что мы не истязаем пленных женщин?

- Избавь меня от нотаций, мой янтарный брат.

- Либо убей, либо не тронь, третьего не будет, - упрямо продолжал Карс.

- А если мы не согласны?

- Ты, видно, забываешь, кто здесь князь, - грозно сказал Карс, - знай своё место, наследник.

Юрмас притих, однако выражение его лица не сулило ничего хорошего. Карс действительно был выше его по положению, но лишь потому, что был сыном от первой жены. И это было несправедливо, потому что Юрмас был намного старше и сильнее. Но приходилось мириться.

- Знаешь, а я, пожалуй, возьму тебя в жёны, - рявкнул он, дёргая демоницу за волосы, - и будет смерть тебе из чресел моих!

С этими словами Юрмас вонзил кинжал в её грудь - глубоко, по самую рукоять. Демоница рухнула к его ногам, заливаясь густой чёрной кровью. Княжич грубо отпихнул её носком сапога.

- Ну что, князь, может, накажешь меня?

- Твой отец узнает об этом, - зловеще пообещал побледневший Карс.

Он знал, что со стороны Юрмаса это была неимоверная дерзость, и добрая половина лагеря это понимала. Но остальная половина была озлоблена битвой, и негоже было сеять хаос из-за демоницы.

- Ярон, - тихо сказал Карс, - уйми брата, пока он не натворил бед.

- Как? - пожал плечами Ярон. Губы его сжались в упрямую складку, а на лбу пролегли морщины, - он бесится от смерти Канема.