Хор сосредоточенно проглядывал папки, пытаясь понять, где найти необходимый материал, однако не забывал то и дело посматривать на двери: об осторожности забывать тоже не следовало. Наконец он сумел найти целую полку, посвященную Эссентессерам, начиная с знаменитого Фэйна. В первые годы существования страны Регентов подбирали по предложенной им системе, и тогда ещё не воспитывали с перебрасыванием по разным фамилиям, так что первые папки Хор мог смело отложить в сторону и заняться более поздними. Да начать с той же Ориасы, которую многие называли невероятной удачей для системы магии и всей страны. Информация о ней лежала в самой верхней папке, и Мальс с интересом открыл первую страницу.

— Что же вас так заинтересовало, господин Хор? — прозвучал в полной тишине ледяной голос Байониса.

Мальс вздрогнул и едва не уронил документы. Затем постарался взять себя в руки, аккуратно положил папку обратно на полку, развернулся к учителю и улыбнулся.

— А вам так важно это знать?

— Допустим, очень важно, — ранее застывший неподвижной фигурой в дверном проеме, Маршал Объединенного Мира сделал несколько шагов по направлению к нему. — И меня удивляет, что вы решили устраивать подобные авантюры, а не обратились за помощью ко мне.

— Допустим, — выделил слово Хор, передразнивая собеседника, — я предполагал, что вам это не очень понравится. К тому же дело касается только меня.

— А какая разница, нравится мне это или нет? — внезапно произнес Байонис с невеселой усмешкой. — Мне много что не нравилось в вашем поведении, однако ж я не вставал у вас на пути, хотя, признаюсь, потворствовать тоже не старался. Это для меня было слишком.

Хор нахмурился, осознавая, что монолог Маршала похож на какой-то полуночный сомнамбулический бред, не имеющий ни цели, ни смысла.

— О чем вы? — тихо спросил Мальс.

— Бросьте притворяться, что не понимаете, это не так забавно, как вам кажется, — с легким раздражением произнес Байонис. — Вы прекрасно знаете, о чем идет речь. А если бы не знали, то жизнь моя была бы гораздо легче.

— Да погодите же, — с упрямством сказал Хор. — Клянусь вам всем, чем только могу, что я запутался в ваших словах. Не спорю, иногда мне нравится притворятся незнающим, но здесь немного не тот случай. Я вам доверяю. И перед вами я таким образом себя не веду. Что вы имеете в виду?

— Это разговор не для архива, где нам находиться не стоит, — сухо бросил Байонис. — Сложите документы на место — и идем ко мне, все, что вы захотите прочесть, я вам потом подберу.

Хор просто кивнул, гадая, что же такого может быть между ними. Впрочем… возможно, это объясняло некоторые странности в поведении Маршала во время раскрытия дела Кея. Конечно, то были не такие уж и бросающиеся в глаза странности, и все же они присутствовали, порой сбивая с толку, как сыгранная невпопад, хоть и не фальшивая нота среди мелодии. Мальс вернул папки на место, стараясь, чтобы все выглядело точно так же, как и до его прихода, а затем потушил светильник и вслед за Байонисом зашагал подальше от архива, предварительно закрыв дверь отмычкой.

Они остановились в приемной кабинета Маршала. Оба сели за большой стол, и Байонис демонстративно скрестил руки на груди, глядя на ученика так, словно тот был его серьезным соперником. Это ещё больше запутывало: ведь только что Маршал выражал готовность помогать во всем.

— Итак, вы утверждаете, что понятия не имеете о некоторой закономерности, существующей между нами?

— Да хватит вам длинных оборотов, — с досадой поморщился Хор. — Ночь на дворе — хотите, чтобы я прямо тут заснул? Объясните проще, что это за волшебные нити судьбы, которые позволяют вам нести какую-то околесицу, причем туманную и выглядящую довольно убедительной, поскольку она идет из уст Эссентессера Объединенного Мира. Я извиняюсь за то, что выражаюсь столь резко, но меня это просто утомляет. Разве мы не выяснили все между собой, когда устраивали откровенные беседы?

Байонис молчал и смотрел на него, чуть ли не буравя взглядом. Наконец медленно произнес:

— Я никогда не сомневался в том, что покровителем Кея был ты.

Наверное, только то, что Хор в изумлении застыл, не дало ему прямо сейчас свалиться на пол. Стоило ли говорить, что в последнюю очередь он ожидал обвинения в убийствах, из-за которых сам нервничал и страдал — да что там говорить, чуть не погиб! Однако стало пугающе ясно, отчего Маршалу так не нравилась тема о покровителе: он все это время был уверен в том, что настоящий покровитель сидит с ним за одним столом и обсуждает ход расследования. Но как? Как?! Байонис не шутил, да и на бред сумасшедшего это не походило — уж слишком серьезно произносилось.

— Извините, — медленно, выделяя каждый слог, проговорил Хор, — что?

— Да хватит уже притворяться, — раздражения Маршал больше не сдерживал.

— Погодите-погодите, — он смотрел на своего «учителя», словно видел его в первый раз. — Так вы думаете, что я сам себя и приказал разделать на кусочки?

— Ловкий отвлекающий ход, — невозмутимо пожал плечами Байонис. — После этого никто не смог бы тебя заподозрить, ну, а что касается причиненного тебе вреда, то разве он был? Допустим, веки тебе и разукрасили, но разве от этого есть серьезные неудобства? Нет. Спину и глаза Кей полностью залечил. А какой ещё был резон убийце так заботиться о своей жертве и оставлять в живых ценного свидетеля?

— Я до сих пор не понял, зачем ему понадобилось меня лечить, — криво усмехнулся Хор. Его стремление скрыть ото всех состояние здоровья сыграло не самую лучшую шутку. — Однако в том, что касается причиненного вреда, я обязан вам возразить. У меня сильно ухудшилось зрение, а со спиной останутся проблемы до конца жизни. Все то, что я выставлял как излишнюю заботу о здоровье, на самом деле мера необходимости, чтобы не остаться слепым инвалидом. Я не собирался рассказывать это другим людям, поэтому и попросил врачей все скрыть, но Виррен Аймалдэн, если что, может вам показать все бумаги и рассказать об истинном положении дел.

— Да, дядя Кея Аймалдэна, — Байонис, кажется, совершенно не хотел верить. — Он может сказать мне многое, вопрос лишь в том, имеет ли это хоть какую-то ценность.

— Во всем вы ищете подвох, — устало произнес Хор. — Скажите тогда, какой резон мне был убивать всех этих людей?

— А это исходило не от тебя, а в первую очередь от Бьюкенена Аймалдэна, который со своим сумасшествием стремился убивать, — Байонис строил железные доводы. — Ты его поощрял — для того, чтобы получить в свое распоряжение усовершенствованный метод вытягивания магии и приличное количество энергии. Кроме того, ты снабжал Кея информацией, и у тебя хранился люминескарий, якобы пришедший из будущего.

— Вот так живешь-живешь, а потом выясняется, что ты на самом деле покрывал серийного убийцу, — нервно усмехнулся Мальс. — По-моему, это просто глупо. Вы хотите сказать, что я хотел убить и Адилунд Мистераль?

— Она понадобилась тебе для других целей, и ты просто обеспечил её исчезновение, а заодно уничтожил Кея, который мог стать опасным и вырвать пальму первенства из твоих рук, — Байонис произносил это ещё более уверенно, чем все старые версии, которые он, оказывается, выдвигал без особой цели, все время подозревая лишь одного человека.

— Похищение? — ахнул Хор. — Да зачем мне все это надо?

Маршал Объединенного Мира ослепительно улыбнулся.

— А вот это надо спросить у тебя.

— Думаете, я знаю? — язвительно поинтересовался Мальс. — Нет, давайте ставить другой вопрос: с какой стати вы все это время молчали и не отправляли меня в полицию, раз не сомневались в моей вине?

— Я не мог, — серьезно ответил Байонис. — Иначе все вышло бы гораздо хуже.

— Да почему?! — взорвался, не выдержав этих выносящих голову странностей, Хор.

— Я уже говорил тебе, чтобы в юности тем ещё революционером, — в противовес ему гораздо тише заговорил Маршал. — Потом исправился. А затем Мэшмет Зорренд — тогда он был совсем ещё молодым — произнес не самое приятное пророчество. Он сказал, что ко мне в ученики придет юноша, которого я должен учить и поддерживать, несмотря ни на что, иначе могут наступить большие беды для мира. Однако Зорренд предупредил, что этот юноша выступит на тех же позициях, что и я в молодости, но пойдет гораздо дольше, а начнет с убийств невиновных.