Как бы там ни было, а незнакомцы спорили. И очень яростно. Тот, что был похож на ковбоя-программиста зло щерил зубы, демонстрируя клыки, которые ну никак не могли принадлежать простому человеку. Впрочем, незнакомца в розовых очках это не смущало.

- Слушай сюда, Кошара! –рычал первый. – Мы остаемся в этом городишке и разбираемся, что за чертовщина здесь творится. В конце концов, мы можем! А этот, - он махнул рукой в сторону прикинувшегося мертвым Виктора, - его ты тоже оставишь? Его на наших глазах чуть копьем не проткнули!

- Дорогой мой Волк, - ласково-баюкающим голосом отвечал ему второй, - мы оба знаем, что ты просто не хочешь забирать на свою совесть еще больше смертей после того, что произошло в Москве и Риге. Но это только твои внутренние проблемы. Я могу помочь тебе с ним разобраться…

- Прекрати, со мной твои чары не сработают! – тот, кого «Кошара» назвал Волком взмахнул рукой, как будто разгоняя дым или мух перед глазами. – Лучше вон на пацане поупражняйся. А то он уже с минуту прикидывается опоссумом, лишь бы не вставать. Видимо, ему нравится спать на брусчатке.

Виктор, посрамленный таким неожиданным раскрытием, поспешил встать и отряхнуться. Тот, что был в костюме, подошел к нему и несколькими уверенными движениями помог ему оправиться.

- Баюн. – Представился он. – А это, - изящный взмах тростью в сторону человека с хвостиком. – Большой и Страшный Серый Волк.

Почему-то Виктору не хотелось ни смеяться, ни удивляться, ни закатывать истерику. Странный внешний вид незнакомцев вкупе с тем, что он увидел, не оставляли ему никакого пространства для мысленных спекуляций.

- Ви… Виктор. Витя, - юноша явно не знал, как держаться рядом с теми, о ком был привычен читать в сказках или слышать из уст бабушки, мир её праху. Он тут же опустил глаза, тупо уставившись в носки своих кроссовок. Теннисных туфель, тут же мысленно он себя одернул. – Я учусь здесь. И вообще, я нечаянно, я ничего не знаю! – голос вдруг сорвался почти на девичий, где-то прячущийся внутри шок начал вырываться наружу. – Я всего лишь студент, я читал про грачей, а тут вышел на улицу, и всюду эти грачи, да еще этот Король, это не я, я честно! Можно я пойду домой.

Впервые за почти полтора года этот пыльный клоповник показался ему сколько-нибудь уютным. На глаза навернулись слёзы. Он уже полтора года не плакал. А тут не мог сдержать себя и почти разрыдался. Как распоследняя девочка.Волк обеспокоено посмотрел на Баюна Тот как будто не заметил этого взгляда, напряженно всматриваясь в лицо парня, словно бы стараясь загипнотизировать его. До тонкого волчьего слуха донесся шепот «Так, вот так, сейчас всё будет хорошо». Он звучал так тихо, что даже в абсолютное тишине ночного мертвого города Волку казалось, что это скорее мысли Баюнапрокрались ему в голову. Так они и стояли: волк, кот и мальчик, и только луна да одинокий, никем не замеченный грач были свидетелями этой странной сцене. Сказка и реальность встретились там, где вот-вот должна будет начать свой триумфальный поход Смерть. Птице это показалось забавным настолько, что он расхохотался своему забавному наблюдению. К сожалению, его шутку оценила только луна, которой скоро снова будет суждено окраситься в цвета королевских мантий и колпаков палачей. Троица же снизу посмотрела на ночного шутника с большой долей опаски и злости.

- Где у вас здесь можно выпить? – спросил Баюн, провожая глазами птицу. Ему нравилась красота абсолютной тьму, которую заточили в себе эти перья. Он всегда хотел себе такой окрас. Но он от природы полосат, а ночью, как и все коты, сер.

- Здесь есть кафе-бар с живой музыкой… - неуверенно начал парень, но Волк уверенно перехватил инициативу.

- Там работают до последнего клиента?

- Д-да. – Чтобы скрыть следы волнения, Виктор отвечал исключительно немногословно и односложно. Но получалось у него все равно плохо. В свете луны его кожа, казалось, вот-вот станет прозрачной.

- Прекрасно, туда мы и направимся. А по пути мы все немного расскажем друг о друге. Давай ты первый, парень.

Я… - юноша впервые задумался о том, как себя выставлять перед незнакомцами. До этого все казалось таким естественным, а тут они же сами требовали от него надеть какую-то маску. Впрочем, ему было не привыкать. – Я студент, живу один, хочу стать писателем и журналистом. До сегодняшнего дня думал, что ничего не боюсь. Семьи нет, друзей нет. С утра до ночи сижу в институте. Вполне счастлив.

- Вот только врать не нужно, мы же всё видим, - усмехнулся Баюн. – Ты сказал «один», чтобы не сказать «сирота», ты сказал «хочу стать», чтобы лишний раз не упоминать, что сейчас тебя унижает то, какой ты есть. А сейчас ты видишь себя абсолютным ничтожеством, я прав?

- Баюн, не стоило… - Волк, до этого момента казавшийся Виктору даже в человеческом облике не слишком походим на человека, неожиданно показался ему очень…человечным? Он сам понимал, что в его голове только что пронеслась ужаснейшая тавтология, но он никак по-другому не мог оформить свою мысль даже за всё золото мира. Казалось, что оборотень сам готовится произнести речь.

Они прошли в неловком молчании еще метров сто, потом Волк всё-таки заговорил.

- Как ты понял, мы герои тех историй, который в твоем мире принято называть сказками, легендами или былинами. Мы можем принимать тот облик, в каком выглядели когда-то в Родных землях, но среди вас, простаков, вынуждены носить эти человеческие Чары. Вообще, мы живем в небольшом анклаве в Москве, но в результате некоторых… событий, – при этом Волк и Баюн как-то очень неодобрительно переглянулись, - нам пришлось уехать из нашегоСказово и сначала залечь на дно в Риге – еще один очень злой взгляд в сторону Баюна, а потом уехать оттуда. И так мы попали сюда. Все остальныепояснения будешь получать по мере необходимости. Сразу же по поводу того существа, которое напало на тебя: оно из нашего мира. Оно очень сильно, раз подчинило себе луну. – Волк поднял голову: в волосах блеснула алая шелковая лента, глаза на миг полыхнули золотым. – И очень древнее, даже по нашим меркам, раз созвало вокруг себя столько грачей. Похожу, мы пришли, а парень?

Они стояли перед старинным зданием. Городская застройка девятнадцатого века, на глаз определил Волк. Что удивительно, это здание всё еще не выглядело неуместной развалиной или тем из памятников архитектуры, которые городские власти оставляют «чтобы был». Это был равноправный житель этого города, который жил, дышал и всё еще стремился в небеса во всю мощь своей каменной плоти. Подчиняясь современным веяниям, весь первый этаж здания сдавали в аренду мелким магазинчикам или конторам, а подвал отдали в распоряжение владельцу бара «Кофа-Саунд». Пока они спускались вниз, Волку казалось, что за ними кто-то наблюдает, но он это списал на причудливую игру света и тени на манекенах, подсвеченных зелеными неоновыми лампами.

Помещение бара оказалось почти пустым. Диагноз умирающего города казался все более и более верным, постепенно приближаясь у отметке «уже мертвый». Но толстый улыбчивый бармен в бандане с именем «Карл» на бейдже и рыжеволосая девушка на сцене, обещающая под бодрый гитарный запил разбить тебе сердце делали своё дело: здесь хотелось остаться, а само место давало какую-то иллюзию покоя.

- Три любого темного, которое сейчас у вас на кране! – скомандовал Баюн, едва они вошли. Улыбка бармена стала шире, а девушка на сцене, казалось, запелаеще громче. Пара байкеров в углу приветственно подняла свои кружки с лагером и улыбнулись сквозь толщу бород и усов.

Да, здесь было почти как дома.

- Были дни, когда я могла оставить своё сердце распахнутым настежь… начала девушка на сцене, и уже было затянула какую-нибудь рок-балладу о любви, как снова ударила по струнам с такой силой, что стало понятно: сожаления о любви – это точно не её стихия. Баюн наметанным взглядом отметил приподнятую губу Волка и то, как Виктор отводил взгляд всякий раз, когда девушка освещала своими ярко-зелеными глазами их столик. У неё на голове красовалась маленькая шляпка, которую она чуть-чуть заломила набок, и это добавляло ей еще больше шарма. Мелкие белые зубы и ярко-алый язычок словно бы танцевали, а не помогали с извлечением звуков из её горла. Волк сидел, как зачарованный. Он в принципе питал слабость ко всякого рода творцам, а если они были женского пола, эта слабость приобретала вполне конкретные черты. Как вот сейчас. Уверенным движением он направился к стойке, бросил еще один взгляд на певицу и сказал что-то бармену, показав два пальца. Карл с готовностью улыбнулся и бросился к холодильнику. Через минуту он появился с двумя бутылками, которых явно не было ни в меню, ни в холодильнике, выставленном на всеобщее обозрение. Кот присмотрелся. Имперскийстаут для Волка и какая-то IPAдля девушки. Очень умно.