– Если вспомнишь что-то еще – расскажешь? – спросил я, намеренно оформив просьбу вопросом.

Я ей не хозяин и не могу заставить делать то, чего она не хочет, и Финира должна научиться это понимать. Ответить моя гостья не успела – появилась экономка.

– Принеси нам, пожалуйста, обед, – попросил я.

– Конечно, господин Аллард, – с доброй улыбкой отозвалась Чали и вышла.

– Зачем вы хотите знать, вспомню ли я что-то еще? – Финира вернулась к нашему разговору.

– Мне интересно, – искренне признался я. – И я хочу помочь тебе, – добавил тоже истинную правду.

Бездушная помолчала, погладила лежавшее перед ней на столе зеркало; на ее лице не мелькнуло ни тени задумчивости.

– Хорошо, если я что-то вспомню, я расскажу, – ответила наконец она.

Наш обед тоже прошел в молчании, хотя я то и дело поглядывал на Финиру: может, она и на еду как-то среагирует? Когда Чали унесла пустые тарелки, я поднялся и протянул ей руку.

– Как тебе блюда? – все же спросил.

– Вкусно было. – Финира вложила пальцы в мою ладонь, забрала зеркало, и мы вышли из гостиной, направившись к мостику.

Ажурный, словно кружевной, он казался невесомым: ступи на него – и прогнется, коснется воды. Но нет, он был прочнее каменного, сотканный из магии. На поверхности озера кое-где росли радужные лотосы с разноцветными лепестками, над ними вились бабочки и стрекозы, а впереди вздымались стены собора, и от них будто исходило сияние.

– Тебе нравится тут? – Я обвел рукой озеро и остров.

– Красиво, – кивнула Финира и совершенно невпопад вдруг спросила: – Аллард, а зачем нужны Каратели? Убивать?

Я даже вздрогнул от такого предположения.

– Кто тебе это сказал? – сумрачно уточнил, покосившись на спутницу; настроение сразу упало. – Твой прежний хозяин?

– Он говорил, что вы – самые страшные наши враги, и встреч с вами нужно избегать, – послушно ответила Финира. – Что встреча с Карателем несет смерть.

Я помолчал. В чем-то она права, эта девочка с искалеченным сознанием. Да, мы – убийцы, палачи тех, кто не умеет правильно распорядиться чувствами, кто обращает их во вред себе, даже те, которые призваны дарить счастье и радость. Но мы же – и лекари, призванные врачевать людские души, переполненные злобой, ненавистью, горем, отчаянием.

– Мы несем смерть только тем, кто по-настоящему опасен и неспособен вернуться к нормальной жизни, – наконец ответил Финире, тщательно подбирая слова. Я не хотел, чтобы она неправильно поняла меня. – Но мы не убиваем. Мы всего лишь забираем чувства.

Нира повернулась ко мне и посмотрела своими бездонными, непроницаемыми глазами, которые так хотелось наполнить светом улыбки и радости.

– Тогда чем Каратели отличаются от нас, Бездушных? – задала она следующий вопрос. – Мы тоже забирали чувства.

Она в самом деле не понимала, осознал я через мгновение.

– Вы отнимали их против воли людей, Финира, тем самым убивая без разбора, – тихо ответил я, погладив тонкие пальцы, лежавшие на моем локте. – И отдавали тому, кто вознамерился стать единоличным властителем людских чувств и решать, кого каким чувством наделить, а кого какого чувства лишить. – Я не смотрел на нее, не желая видеть фарфоровую маску вместо лица. Она все равно не поймет ничего из моих объяснений, тогда зачем я это говорю? – Мы всего лишь помогаем поддерживать равновесие и приходим, когда другого выхода нет.

– А Каратели кому отдают забранные чувства? – Финира каким-то образом ухитрялась задавать очень правильные вопросы, вдруг отметил я и все-таки покосился на нее.

Сосредоточенность. Наверное, так можно было назвать игру мышц на красивом лице, выглядевшую странно в сочетании с непроницаемым взглядом. Ровно в тот момент, когда я посмотрел на нее, Бездушная подняла голову, и наши глаза встретились.

– Так кому вы отдаете чувства, которые забрали? – повторила она свой вопрос, и показалось, Финира смотрит прямо в душу.

Я не отвел взгляда, не собираясь ее обманывать. Она пока не может меня судить, ну так пусть видит таким, какой есть. Не плохой, не хороший, просто… Каратель. Тот, кто помогает сохранять равновесие.

– Их забирают те, кто может их впитать, – честно объяснил как мог то, что происходило между мной и девушками из гарема. – А потом отпустить, не накапливая в себе. Это редкий дар, и проявляется он нечасто.

Дальше по мосту мы шли некоторое время молча, и я подумал было, что вопросы у Финиры закончились, но нет, ошибался.

– Прежний хозяин забирал у нас эмоции через близость, – заговорила она снова, глядя вперед. – У вас так же, да?

– Да, – кратко ответил я, вспомнив, что вычитал в дневнике того психа из Костяной башни.

Что именно он делал с Бездушными, чтобы изъять у них накопленные эмоции. Меня чуть не передернуло, и я поспешил добавить к своему ответу:

– Только я не издеваюсь над девушками, не связываю их, не бью и не… принуждаю. – Перед последним словом запнулся, вспомнив дневную встречу с Рахиной.

Ну нет, принуждением я бы не назвал то, что произошло между нами! Там все сложнее. Мой взгляд скользнул по ажурным стенам собора, ставшим совсем близкими – мы почти перешли озеро. Мелькнула еще одна неожиданная мысль, когда я посмотрел на гладкую, безмятежную бирюзовую воду.

– Финира, ты умеешь плавать? – спросил, ступив на землю острова.

– Не знаю, – огорошила она ответом. – Хозяин не водил туда, где можно плавать.

– Хм, – я кашлянул, не спеша отпускать мысль от себя.

Список вещей, с которыми я собирался познакомить Ниру в надежде спровоцировать ее на эмоции, пополнился еще одним пунктом. Во дворце был свой закрытый пляж, выход на берег озера, где можно позагорать и покупаться и никто посторонний не увидит.

– Вы хотите, чтобы я научилась? – уточнила Финира, разглядывая собор.

– Посмотрим, – обтекаемо ответил я, спрятав улыбку и с облегчением переведя дух, радуясь, что девушка сменила тему.

Слишком уж серьезные вопросы она начала задавать, если честно. Тем временем мы подошли ко входу в собор и вступили под прохладные высокие своды. Финира оглядывалась все с тем же непроницаемым лицом, а потом снова начала расспросы, пока мы шли через просторный общий холл, тянувшийся вперед и украшенный рядами тонких резных колонн по бокам.

– Зачем Чувствам забирать лишнее у людей через вас? – Вопрос Бездушной чуть не застал меня врасплох, признаться. – Что они с этого получают?

– Они хотят, чтобы люди жили в гармонии с собой, – начал терпеливо объяснять я, свернув направо, в ту часть, где обитали Счастье и Радость. – Для этого и нужны Каратели. Чувства помогают людям стать немного счастливее в этой жизни. – Я все-таки улыбнулся уголком губ, покосившись на Финиру.

– Они – боги? – простодушно уточнила она, скользя взглядом по расписным стенам, мозаичным панно, витражам.

Я негромко рассмеялся, и как-то так само получилось, что мои пальцы погладили ладонь Финиры, лежавшую на моем локте.

– Нет, что ты. Это слишком громко. Чувства – это скорее проекции, воплощения. Они ощущают сильные всплески своих проявлений в городе и оставляют кому-нибудь из нас задание, – пояснил я.

– Как они появились в мире? – Финира проводила взглядом яркую птичку, бесшумно пронесшуюся над нашими головами – мы приближались к владениям Радости.

– Это бывшие жрицы богини, когда-то присматривавшей за нашим миром, – начал рассказывать я, пока мы неторопливо поднимались по широкой пологой лестнице, красивым завитком приникшей к мозаичной стене. – Ее имя не сохранили ни легенды, ни летописи. Так же, как и причину, по которой богиня покинула наш мир. Но перед уходом она решила, что нехорошо оставлять мир без присмотра. А еще она считала, что все беды людей – от несдержанности и чрезмерной эмоциональности. – Я помолчал, рассеянно скользнув взглядом по витражу на стекле. – Поэтому прежде, чем покинуть наш мир, богиня предложила своим жрицам принять от нее дар, воплощение одного из Чувств, и помогать поддерживать равновесие. Согласились все жрицы. – Я свернул в красивый арочный коридор, сделанный в виде оранжереи.