Прислуга замка прилипла к окнам и наблюдала за грандиозным событием, вернее – отбытием. Наверное, в каком-то из окон и льер Сельтор следил за выполнением своего приказа… и вздыхал с облегчением, глядя на пустеющий берег. Да уж, после нелегкого утра его вполне можно было понять. Не каждый способен выдержать женскую болтовню, а уж с жалобами и требованиями – подавно! Да, весьма и весьма интересный экземпляр.

Когда последние пассажиры поднялись на борт, капитан судна приказал развести всех по каютам и поднимать якорь. Команда тут же бросилась выполнять приказы, создав тем самым панику на корабле. Точнее, панику создали женщины, но виноваты в этом моряки! Стоя чуть в стороне, я с невольной улыбкой наблюдала за столпотворением, чувствуя усиливающееся покачивание палубы. Море я любила, поэтому и не спешила спускаться в маленькое помещение, которое придется разделить еще с пятью бывшими наложницами. Свежий соленый ветер намного приятнее удушливого влажного воздуха с примесью ароматической воды, которой забрызгали себя вновь прибывшие пассажирки. Только кто бы еще прислушался к моим желаниям? Так что хочу или нет, а спускаться придется.

Корабль отошел от берега уже на добрую сотню саженей, когда я почувствовала это… Сначала болью обожгло внутреннюю сторону бедра, вынуждая вскрикнуть. Затем словно огонь начал растекаться под кожей от проклятой метки в разные стороны, отчего я негромко застонала. С каждой минутой становилось только хуже, и я, уже не в силах сдерживаться, упала на палубу, завыв диким зверем. Жар буквально сжигал изнутри, лавой разливаясь по телу, будто испепеляя внутренности. Вечные Звезды, как же больно… Сил уже не было даже на то, чтобы кричать… Или я просто перестала себя слышать… Неважно. Потому что хотелось только одного – потерять сознание и раствориться в бархатной тьме. Наверное, Извечные надо мной сжалились, потому что следом за очередной волной боли пришло благословенное забвение…

Сознание возвращалось постепенно, давая о себе знать болью в горле и звоном в ушах. Кажется, я лежала на мягкой постели, замотанная в кокон из шерстяных покрывал. Открыть глаза и рассмотреть обстановку удалось не сразу, а сделав это, я пришла к неутешительному выводу: судя по картинам морских сражений на потолке, я вновь находилась в замке тара Турмалинского.

Полумрак и пляска бликов огня на стенах наводили на мысль, что день клонится к концу. Тяжелый, спертый воздух комнаты мешал нормально вздохнуть, а одеяло – пошевелиться. Я тихонько застонала и вновь попыталась высвободить руку. И, о чудо, у меня получилось! Правда, прикрыв глаза от напряжения, я не сразу поняла, что кто-то помогает выпутаться из неожиданной ловушки.

– Госпожа, как вы? – раздался над головой знакомый голос.

– Воды…

Произнести даже такое маленькое слово получилось с трудом. И каким же облегчением стал поднесенный к губам кусочек льда. Вот только чтобы утолить жажду, этого было мало, а когда несколько драгоценных капель медленно скатились по щеке, я с укоризной посмотрела на Улю. Странное ощущение, что на мне гораздо меньше одежды, чем было до потери сознания, хорошего настроения не прибавило.

– Как вы себя чувствуете, госпожа? – пролепетала Улька, снова протягивая мне лед.

– Странно чувствую… – честно призналась я и, пока говорила, заглянула под одеяло.

Платья на мне не было, только плотная ночная сорочка с воротником под самое горло, застегнутая на все пуговички. Чудеса, не иначе!

– Простите, госпожа, но нам пришлось вас раздеть. Вы столько времени пролежали в мокрой одежде на холодных камнях…

Я удивленно смотрела на девочку, пытаясь вспомнить, что делала мокрая на камнях. Последнее воспоминание было о прощании с этим злополучным местом с палубы пиратского судна. Не успела я озвучить роящиеся в голове вопросы вслух, как в помещение вошел льер Сельтор.

– Дитя, сходи на кухню и попроси сделать для меня и нашей гостьи чай.

– Слушаюсь, господин! – пролепетала малышка, и в следующее мгновение ее и след простыл. Улыбнувшись такой исполнительности, я перевела взгляд на хозяина дома.

– Благодарю за проявленные внимание и заботу, льер.

– Не стоит, лия. Это – мой долг как радушного хозяина.

– Расскажете, как я оказалась в замке?

– Всенепременно. Но позвольте сначала представиться – льер Лазар Сельтор. А как я могу к вам обращаться?

– Лия Армель Шанталь, дочь тара Озерского.

– Мое почтение, лия Шанталь, – улыбнулся новый знакомый и немного неловко поцеловал протянутую руку.

Мы едва сдерживались, чтобы не рассмеяться, тем самым окончательно презрев правила этикета, но ситуация действительно выглядела комично. Худощавый льер Сельтор в свободной рубашке синего цвета, расстегнутой на две пуговицы, и домашних брюках. Как выглядела я – страшно было подумать. И при этом пытаемся соблюсти дворцовые правила вежливости и приличий. Вот что значит воспитание!

– Итак, лия, что касается истории вашего появления в замке. Честно говоря, я и сам не совсем понял, что произошло. Сидел в кабинете и корпел над бумагами, когда за мной прибежали слуги. Вас нашли на берегу, без сознания. По всему выходило, что вы спрыгнули с корабля и доплыли до острова… А вот зачем – поведайте мне сами.

– По правде, я ничего из этого не помню. Лишь момент, как стояла, держась за фальшборт, а потом клеймо начало гореть огнем и… темнота.

– Клеймо?

Рассказывать об этом совершенно не хотелось, тем более человеку, которого едва знала. Но сказанного не вернешь, так что остается только отвести глаза и промолчать в надежде, что льер Сельтор поймет мое поведение. Увы, не понял…

– Лия Шанталь, прошу, не смущайтесь меня. Я искренне хочу помочь.

– Сомневаюсь, что это в ваших силах.

– И все же попробуйте довериться. Тем более есть у меня некоторые подозрения относительно вашего «клейма». Это ведь отец его поставил, не так ли?

– Да, – вынуждена была согласиться я.

– И если исходить из вашего заявления, что клеймо горело огнем, то посему выходит, что это магическая метка принадлежности… Простите за странную просьбу, но могу ли я взглянуть на нее?

– Нет!

Мой ответ был категоричен. А как иначе?

– Но отчего же, лия?

– Потому что в этом случае вам придется на мне жениться!

Кажется, мужчина был ошеломлен моим заявлением. Пришлось пояснить:

– Понимаете, это клеймо, или метка, как вам угодно, находится в таком месте… В общем, постороннему мужчине даже думать об этом неприлично!

– Но я не просто мужчина, лия Шанталь. Я исследователь, который хочет и может помочь, но для этого мне нужно взглянуть на рисунок!

– Я и так могу сказать, что он из собой представляет.

– И соотношение длины и ширины? И ровность линий определить? Поймите, в магических рисунках значение имеет любая мелочь. Если я не буду точно знать всех исходных параметров, то могу нечаянно навредить. Поверьте, у меня и в мыслях не было вести себя недопустимо или покушаться на вашу честь.

– И все же я отказываюсь демонстрировать этот позорный символ. Лучше скажите, вы сможете прояснить мое возвращение в замок или…

– Вполне. Все магические знаки, что наносятся на тело, предназначены для привязки. В основном их наносят рабам, устанавливая ограниченное расстояние и замыкая контур на конкретном человеке. В данном случае, по всей видимости, вы были привязаны к моему отцу. Уж не знаю, что в вас такого ценного, но расставаться с вами в его планы не входило. Так вот, после смерти «якоря» привязки контуры метки сместились. Я могу только предполагать, что или кто стал новым «якорем». Вероятно, носители крови тара Турмалинского, то есть все его дети.

– Весьма сумбурное объяснение, но, кажется, основную мысль я уловила. Выходит, теперь я привязана к… Сколько у вашего родителя было бастардов?

– Не имеет значения, лия. Из совершеннолетних детей на острове никто не жил, а малыши находятся при своих мамах. Вопрос об их дальнейшей судьбе пока не решен, я жду брата. Скорее всего, в настоящий момент вашей привязкой являюсь я, но точно определить это можно лишь после исследования. Видимо, как только расстояние до ближайшего наследника перевалило за допустимую норму, активировалась метка. На основании этого можно определить примерную длину вашего «поводка». При нарушении установленного расстояния контроль над вашим сознанием будет брать клеймо.