Бран открыл глаза лишь на рассвете следующего дня, проспав почти сутки. Небрежно отмахнулся от мейстера, настаивавшего на осмотре и велел позвать Джона и остальных. Санса, что провела у постели брата весь день, глядела на него с уважением, одновременно и удивляясь и нет. Все они изменились до неузнаваемости за эти годы.

Когда Бран закончил свой рассказ, повисла тишина. До выступления на Королевскую Гавань оставалось два дня.

— Дейенерис не простит, если мы останемся здесь, — сказала Арья, — но оставлять замок сейчас…

— В Винтерфелле останешься ты и Бран, — отрезал Джон. — Это не обсуждается.

— И какой же прок будет от меня здесь? — спросила Арья.

— Не больше, чем на поле боя.

Он ожидал, что сестра начнёт возмущаться, но этого не произошло.

— Я много раз могла умереть, Джон, — спокойно произнесла Арья. — Где-то выкручивалась своими умениями, а иной раз играло роль чистое везение, но это не важно. Нет смысла бежать от смерти, она придёт за всеми: сегодня, завтра, через год, через тридцать лет… Я знаю, ты можешь, не пустить меня, можешь запереть в комнате, или отправить с Сансой в Долину, но прежде подумай, будет ли это справедливо?

— Разговор окончен, Арья.

Джон не собирался и дальше продолжать бессмысленный спор. И без того проблем хватает.

Бран явно хотел сказать что-то ещё, но не решался.

— В чём дело? — Джон наконец не выдержал.

— Нужно поговорить, — Бран понял, что оттягивать и дальше нет смысла.

По его лицу стало понятно, что разговор будет не из лёгких.

— Тогда говори, — Джон устало улыбнулся, — сомневаюсь, что это хуже, чем армия мертвецов.

***

— Таргариен?.. — растерянно переспросила Маргери, глядя на Джона и пытаясь соотнести услышанное с тем, что видела перед собой.

— Бред какой-то… — пробормотала Арья, — Джон — сын нашего отца, и это всем известно.

— Известно со слов нашего отца? — уточнила Санса. — Лично мне теперь понятно, почему он так сказал.

— Тебя это не удивляет? — спросила Арья.

— После всего, что случилось, я уже мало чему удивляюсь, — ответила она и обратилась к Брану, — Рейегар и Лианна успели зарегистрировать свой союз.

— Этого я не знаю, — Бран покачал головой. — Я говорю лишь то, что видел своими глазами.

— Если они скрепили свой союз на бумаге, — задумчиво проговорила Маргери, — то это значит, что…

— Джон — законный претендент на железный Трон, — договорила Арья. — Но королеве Дейенерис об этом лучше не знать.

Завязался спор. Санса была отчасти согласна с Арьей, что лучше держать это в тайне. Пока. Маргери говорила, что по окончании войны нужно отправить в Дорн надежного человека и попытаться отыскать документы, подтверждающие слова Брана, Давос предлагал оставить всё, как есть ради безопасности Джона, и только сам Джон хранил молчание…

— Всё это неважно, — сказал он, наконец. — Я не стремлюсь занять Железный Трон.

Маргери переминалась у ступеней, ведущих в крипту. Внизу слабо мерцал факел, но она и без того знала, что Джон там. Это было единственное, место, куда он мог пойти.

Она старалась ступать тихо, но шаги всё равно отдавались эхом. Прежде ей не доводилось бывать в этой части замка, и Маргери с любопытством оглядывалась по сторонам. Усыпальницы в Просторе мало походили на северные крипты, и девушка невольно поёжилась.

— Джон?..

Он стоял возле статуи, изображающей молодую женщину. Скульптор, изготовивший её, несомненно, обладал редким талантом — серый камень, что имел свойство искажать даже самые прекрасные черты, не мог скрыть красоту, дарованную усопшей.

Маргери встала рядом, и пару минут они провели в молчании.

— Ты веришь, что это может быть правдой?

— Возможно. — Она пожала плечами. — Бабушка говорила мне, что многие шептались о возможном браке Рейегара Таргариена и Лианны Старк.

Могло показаться, что происходящее совсем его не трогает, но Маргери слишком хорошо разбиралась в людях и слишком хорошо изучила характер Джона. Он был совершенно растерян и выбит из колеи.

— Ты прав. — Она взяла его за руку. — Сейчас не лучшее время думать об этом. Но когда всё закончится… Ты имеешь право знать правду о том, кто ты и откуда. Как и любой другой человек.

— Я был бастардом всю свою жизнь, — вздохнул он, не отводя взгляда от памятника. — И привык к этому.

Маргери посмотрела на каменное изваяние и улыбнулась:

— Я уверена, она очень любила тебя.

***

— Поверить не могу, что он и правда позволил мне это, — бормотала Арья, нетерпеливо ёрзая в седле.

У неё, конечно, ещё были сомнения относительно происходящего — в конце концов, Джон мог заставить её остаться в Орлином Гнезде, когда они прибудут в Долину. Но вместе с тем она не думала, что он стал бы врать ей на этот счёт, да и их последний разговор перед отбытием расставил все точки.

Санса молчала. Она не одобряла решение Джона, но понимала и то, что не сможет отговорить сестру. Чувствуя себя виноватой, Арья похлопала её по плечу, но Санса только отмахнулась.

— Оставь её, — посоветовала Маргери.

Им предстояло ехать позади армии, и до выступления оставалось несколько минут. Командиры отдавали последние приказания, строили своих солдат, крепили оружие и седлали лошадей. Джона не было видно, он находился где-то впереди.

Утро выдалось морозным и ясным. Когда протрубил рог, возвещающий о начале выступления, Маргери, кутаясь в плащ, последний раз оглянулась на Винтерфелл. С самого начала её не покидало чувство, что больше она сюда не вернётся. Несколько месяцев этот замок был её пристанищем, и Маргери поймала себя на мысли, что привязалась к нему и его обитателям.

— Вы всё знаете, — обратилась она к Мелисандре, что ехала рядом, — что скажете?

Красная Жрица посмотрела на неё своим обычным долгим взглядом, в котором ничего нельзя было прочесть.

— Кто бы сомневался… — покачала головой Арья, хмуро поглядывая на жрицу, — из неё же и слова человеческого не вытянешь.

— Моё пророчество сбылось, не так ли? — спросила она с улыбкой.

— Тоже мне пророчество! — хмыкнула младшая Старк, — для таких предсказаний много ума не надо.

Мелисандру её слова ничуть не обидели. Окинув девушку взглядом, жрица мягко улыбнулась:

— Ты более не вернёшься на Север. Попрощайся с ним как следует.

Кроме Арьи никто больше не услышал этого.

***

Через две недели прибыли в Долину. Остановка предполагалась короткая, всего на сутки, дольше тянуть было нельзя.

Арья ждала, что Санса будет уговаривать её остаться, но этого не случилось. Вечером, к немалому своему удивлению, зайдя в комнату сестры, она застала её собирающей вещи. Вместо дорогого наряда на Сансе было обычное серое платье из грубой ткани — такое обычно носили целительницы, выносящие раненых с поля боя. Рядом, в таком же облачении сидела Маргери.

— Так, так… — задумчиво проговорила Арья, проходя в комнату и запирая за собой дверь, — что-то мне подсказывает, что мы поменялись местами. Вы уверены, что хотите этого?

— Попробуешь остановить? — Санса оторвалась от упаковывания дорожной сумки.

— Нет, — Арья присела на кровать, — просто хочу спросить “зачем?” Тебя ведь могут убить.

— Как и тебя. И Джона. И Маргери. Но ты была права, когда говорила, что нет смысла бежать от смерти. — Санса тяжело вздохнула. — Я уже давно перестала её бояться.

— Джон в курсе? — только и спросила Арья.

Санса кивнула, улыбаясь:

— И в бешенстве. Считает, что я попала под твоё влияние.

Арья налила себе вина, размышляя попутно, стоит ли рассказывать о словах Мелисандры. В таком случае Санса наверняка потребует, чтобы она осталась и ради их общего спокойствия, разумнее было бы смолчать, но… Арья соврала бы себе, если бы сказала, что не боится смерти. Чушь. Все боятся. Она уже собралась уходить, но Санса, унаследовавшая от матери проницательность и умение видеть близких насквозь, остановила:

— Что у тебя случилось?

— Ничего, — ответила Арья. — Кроме того, что Красная Ведьма сказала, что я больше не вернусь на Север.