Она не осознавала что делает, когда в кабинет влетел мужчина. Переключив свою ярость на вошедшего, она подхватила чудом уцелевшую фоторамку со стола и швырнула в его голову. Если бы она могла, то убила бы его.

Джосселин не помнила того, что творила дальше. В её воспоминаниях перемешалось то, как она кусалась, брыкалась и царапалась. Не помня себя, она кричала о том, как ненавидит его, а также, кажется, и о том, что это он во всем виноват. И уж точно она не помнила момента, когда из глаз наконец-то полились слезы.

Обессиленная, она прижалась к Шону, чувствуя себя опустошенной. Спрятав лицо у него на груди, она не могла унять слёз. Тихо плача, рыжая не хотела понимать каким образом О’Нил появился здесь. Она не хотела его видеть, не хотела больше никогда прикасаться к нему. Но когда он протягивал ей бокал, девушка не стала отказываться. Выпив весь виски в пару глотков, она начала хватать губами воздух от того, как спиртное обожгло внутренности. Закашлявшись, оперлась рукой о ковёр и тут же зашипела от боли. Осколки вазы впились в ладонь. Отдернув руку, Джосс, будто заторможенная, смотрела на то, как кровь капает на пол.

Пока Пенни искала чем перевязать руку, Шон, легко подхватывая Джосс, перенес её на небольшой диван в приемной, принявшись аккуратно доставать застрявшие в ладони осколки. Он не обращал внимания на то, как она дернулась, пытаясь отнять руку, и тихонько зашипела от боли, лишь крепче сжав её запястье.

– Потерпи, осталось немного.

Когда ладонь была обработана, мужчина бросил короткий взгляд на Пенни, которая понурившись стояла неподалеку.

– Наведите порядок, а то… – кивнул он в сторону разгромленного кабинета. – А завтра… вы мне можете быть полезны и даже очень.

А потом, не обращая внимания на слабое сопротивление затихшей Тёрнер, подхватил её на руки, чтобы через пару минут усадить в машину. Не рискнув отправиться в её квартиру, О’Нил повез Джосс в свой дом, пользуясь тем, что уж там их беспокоить никто не будет. Сейчас она напоминала ему куклу, у которой кончился завод – потухший взгляд, опустившиеся руки. Создавалось впечатление, что она лишилась внутреннего стержня, помогавшего ей держаться всё это время.

Уже в доме, когда мужчина попытался помочь ей, Джосс едва уловимо дернула плечом.

– Оставь меня… – негромко сорвалось с её губ.

Коротко кивнув, Шон провел гостью в её комнату, после чего неплотно прикрыл за собой дверь и устроился возле камина в гостиной. Несмотря на усталость, он долго не мог уснуть, прислушиваясь к каждому шороху, доносившемуся из комнаты Тёрнер.

Утро застало его там же, где он обосновался вечером, когда, набравшись наглости, перебрался в комнату Джосс и пристроился на полу возле её кровати, будто пёс. Несколько минут мужчина молча смотрел на забывшуюся во сне сероглазую, а потом, усмехнувшись, тихо поднялся и вышел. Быстро приняв душ, О’Нил вскоре стоял на кухне, занимаясь варкой кофе и договариваясь о времени, к которому можно приехать на опознание.

– Отвези меня домой… – прозвучавший за спиной голос, заставил Шона невольно вздрогнуть.

– Только после того, как ты выпьешь хотя бы кофе, – коротко бросил мужчина, не обращая никакого внимания на недовольство Джосс.

После нескольких минут молчаливого противостояния, он опустился перед ней, сидящей в кресле, и мягко коснувшись щеки, заставил посмотреть в глаза.

– Прошу тебя, хотя бы пару глотков. Тебе нужны будут силы.

Следуя за Джосс молчаливой тенью и стараясь не выпускать ни на мгновение из вида, мужчина терпеливо ждал у порога её квартиры, пока она переоденется, чтобы ровно в назначенное время стоять возле городского морга.

О’Нил явственно ощущал, как девушку бьёт мелкая дрожь, не смотря на все старания казаться спокойной. Коснувшись её руки, а затем переплетая пальцы, он отметил то, что она не отняла руку и не отстранилась. Это вызвало у него едва заметную улыбку, тут же сошедшую с лица. В последний раз перед тем, как переступить порог этого «гостеприимного» здания, Шон посмотрел на Джосселин.

– Ты уверена в этом?

Получив в ответ легкий кивок головы, он первым вошел внутрь. А спустя пару минут они уже подходили к нужному им кабинету.

========== Глава 44. ==========

В растерянности девушка подняла взгляд на Шона, подхватившего её на руки. Сейчас у неё не было ни сил, ни желания возмущаться по поводу того, что он обращался с ней будто с куклой. В глубине сознания что-то с горькой усмешкой признавало - она действительно всего лишь сломанная кукла. Но у кукол не было крови и не было слёз, а у неё были. Прильнувшая к широкой груди, будто бы ища у него спасения, Джосс затихла. Изредка едва уловимо вздрагивая и шипя от боли, она верила его голосу, обещавшему, что это не надолго. Ей так нужно было верить хоть во что-то в эти минуты.

Свободной рукой обняв О’Нила за шею, рыжая почти повисла на нем. Опустошенная, она не могла думать о том, что коллеги, проходящие в этот момент мимо приемной могут любоваться открывшейся картиной. Едва узнавшая о смерти своего жениха, в чужих объятиях… о, они долго ещё будут обсуждать это. Но какое ей дело, когда всё за что она держалась в последние месяцы, оказалось потеряно?

Если бы раньше кто-то при ней попытался приказать что-то Пенни, Тёрнер бы поставила его на место. Она просто унизила бы этого человека, заставляя чувствовать себя поганой блохой. А сейчас же она с безразличием уткнулась носом в плечо мужчины, словно сквозь вату слыша то, о чём он просит помощницу. Вот только когда он поднялся и вновь поднял её на руки, девушка попыталась слабо возразить. Она хотела было сказать, что сама может дойти до машины. Но закрыла рот, едва открыв. Какая разница? Какая теперь разница что происходит? Ей не было дела и до того, куда он её вез. Казалось, пожелай он прибить её где-нибудь в лесу и закопать, она не сопротивлялась бы. Квартира её, квартира его, загородный дом… ей было наплевать где находиться, главное чтобы можно было в этом месте свернуться калачиком и дать боли захлестнуть себя.

Когда Шон включил в машине радио, рыжая полным усталости движением протянула руку и выключила его. Она не желала слышать чьих-либо голосов. И уж точно не хотела слышать музыки. Любые звуки казались неуместными. Любые слова были пустыми. Хорошо, что её спутник понимал это.

Молчаливо сероглазая направилась к входу в дом О’Нила. А ведь ещё совсем недавно она был здесь вместе со Стюартом. Он помогал ей сначала оформить идеи в готовый план действий, а потом и проследить за оформителями. Больше двух лет он поддерживал её, хотя между ними большую часть этого времени не было ничего.

Почувствовав руку на своем плече, она невольно дернула им.

– Оставь меня…

Ей не хотелось отвечать неблагодарностью в ответ на то, что он взял на себя заботу о ней. Пусть она и не просила об этом. Но на смену ярости и боли пришли опустошение и усталость. Хотелось побыть одной, хотелось закрыть глаза и дать себе обмануться, говоря себе, что Гиллен жив, что всё это просто не может быть правдой.

Слыша, как мужчина тихо прикрыл за собой дверь, Джосс, не раздеваясь, легла на кровать. Свернувшись клубком, она обхватила подушку и дала волю слезам, перебирая счастливые воспоминания, каждое из которых хранило в себе лукавую улыбку её ирландца.

Обессилев от слёз, девушка уснула не скоро. Она полагала, что прошло всего несколько часов с того момента, как Шон привез её сюда, но по солнцу, заглядывающему в окно, поняла, что уже утро. Чувствуя, как глаза режет от соли, а в горле першит, рыжая тяжело вздохнула. Приводя себя в порядок в ванной комнате, смежной со спальней в которой она находилась, Джосселин жалела, что не оказалась вместе со Стюартом в машине.

Неслышно войдя на кухню, девушка присела в кресло прямо за спиной Шона, только что повесившего трубку. О’Нил не терял времени, расправляясь со всеми организационными вопросами. Будто бы его касалась смерть её жениха. Чувствуя, как глубоко внутри просыпается злость на того, кто заботливо готовил ей завтрак, Тёрнер ничего не могла поделать с собой. Лучше бы он умер вместо Гиллена.