- У меня оно есть, – уверенно возразила девушка, не показывая своего смятения.
Старк не поняла, к чему клонит бывший мастер над монетой до тех пор, пока он не намекнул на принадлежность войска одичалых Сноу. С одной стороны, она чувствовала правоту его слов. С другой - понимала, что этой подсказкой он отравил ее. Перед уходом Мизинец справился с собой абсолютно, снова став Пересмешником. И он спел ей песню.
========== Глава 2. ==========
Комментарий к Глава 2.
Буду рада комментариям. Однако попрошу удержаться от грубой или необоснованной критики. Помните, что у каждого свое видение персонажей.
С любовью, Алира.
Весь долгий путь от поселения у Стены до Рва Кейлин Мизинец проделал, будучи полностью погруженным в свои мысли, просчитывая все возможные варианты в изменившейся игре. Он до зубовного скрежета не любил, когда что-то выходило из-под контроля, шло не так, как просчитывал именно он, заставляя его на ходу менять так любовно выстроенные и просчитанные на долгие годы вперед правила игры. Лишь однажды, когда на горизонте промелькнули очертания Винтерфелла, Лорд Бейлиш позволил себе отвлечься. Едва заметная и такая уже привычная улыбка изогнула его губы. Где-то в глубине души он все же надеялся на то, что здравый смысл, унаследованный Сансой от матери, возобладает над отчаянием и болью, которые сейчас полностью овладели ею. Ее взгляд, в котором на короткое время мелькнула тень сомнения, когда он поведал ей про собранные Черной Рыбой остатки армии Талли, намекнул о том, что войско, на которое она так рассчитывает, вряд ли будет подчиняться ей, признавая своим вожаком лишь бастарда Сноу, был красноречивей всех ее слов.
Ров Кейлин… Сохранивший до сегодняшних дней лишь остатки своего былого величия, он, тем не менее, все еще оставался теми своеобразными воротами, которые разделяли юг и север Вестероса. Имевший хорошо обученную армию, каковой была армия Долины, пускай и не в полном своем составе обосновавшаяся сейчас в трех уцелевших башнях, мог спокойно отбить любую угрозу домам Севера, пресекая ее еще на корню.
Ежедневные заботы, так или иначе требовавшие его внимания, оставляли Лорду Харренхолла лишь ночь, чтобы быть в курсе того, что происходит за стенами Привратной башни. Его пташки, не зная усталости, доносили ему о том, что Санса вместе с бывшим Лордом-Командующим предпринимали отчаянные попытки собрать более-менее достойное войско для похода на Винтерфелл. Он знал, что лишь Мормонты, Хорвунды и Мейзнеры остались верны свой клятве, данной когда-то дому Старков. Но их помощь была ничтожна.
Сжимая в руках письмо, принесенное пару минут назад одной из его пташек, Мизинец все же не мог до конца поверить в то, что Санса так легкомысленно отказалась от шанса заполучить себе собранные Черной Рыбой остатки армии Талли, остатки тех, кто был до конца предан ей, фактически своими руками отдав Риверран своим врагам. Прекрасно понимая то, что теми силами, которые были сейчас у Сансы и ее брата-бастарда, им не выстоять против мерзавца Рамси, Пересмешник в какой-то момент уже был на грани того, чтобы отдать приказ и развернуть приведенную армию Долины назад.
Но все же что-то подсказывало ему, что не стоит торопиться с этим. Мизинец и сам не мог до конца объяснить, - ни себе, ни тем более командующим, то и дело интересовавшимся, что они забыли здесь, в этих развалинах, почему медлил с приказом. Но если для остальных было достаточно отговорки о том, что еще пока не пришло время возвращаться домой, ведь многим было известно его чутье, практически всегда приводящее к результату, нужному именно Пересмешнику, то для себя самого он не нашел того объяснения, которое перевесило бы все остальные, почему он до сих пор медлил.
Эта ночь не предвещала никаких бурных изменений. Одна из пташек, только что выскользнувшая из покоев Лорда Бейлиша, принесла ему весть о том, что последний из домов Севера – Гловеры отказались присягнуть рыжеволосой волчице и бастарду Эддгарда Старка. Едва заметная усмешка тронула губы мужчины, когда он, поднявшись из-за стола, медленно подошел к окну. Сквозь лапатый снег, бесшумной пеленой укрывший окрестности, не было видно ничего, кроме пробивавшихся кое-где костров часовых. Почему-то именно сейчас Бейлишу вспомнилась его последняя встреча с Кейтилин. Кейтилин, которая его любви предпочла любовь другого, до конца оставшись верной ему.
Его Кэт всегда хотела быть сильной, хотела быть смелой, достойной дочерью Хостера Талли, достойной женой Старка. Петир всегда чувствовал опустошение, когда думал об этом. Что за судьба такая - быть лордом пустоты? Лорд скалистого берега и лорд разрушенного замка-великана, овечьего стада и горелых камней. Какой бы титул не давался ему судьбой, он все равно был не наградой, а лишь возможностью. То наследство, что было стыдно оставлять потомкам, являлось ступенью, с которой можно сделать еще один шаг наверх самому.
Тогда она, как и сейчас ее дочь, истинная Талли, не приняла его помощь, отвечая на его предложение угрозой убить его. Губы Пересмешника вновь искривились в улыбке. Надо же, какая ирония, - Санса, как и когда-то ее мать, тоже хотела забрать его жизнь. Вот только ни Кэт, ни ее дочь не знали, что хотя он изо всех сил цеплялся за эту жизнь, он готов был расстаться с ней ради этих двух женщин. Хотя теперь Санса знала это. Однако, вряд ли вспомнит о его словах, брошенных тогда, в Кротовом городке, принимая их за очередную ложь бывшего Мастера над монетами.
В ту ночь, проваливаясь в кратковременное забытье, которое другие называли сном, Мизинец принял окончательное решение.
- Лорд Бейлиш! – голос одного из командующих, раздавшийся в тишине Главной залы башни, эхом отозвался в полупустом помещении, заставляя Пересмешника едва уловимо поморщиться, отвлекаясь от своих книг. И пускай вокруг все было объято войной, грозящей стереть с лица Вестероса многие из его древних родов, он никогда не упускал свободной минуты, чтобы подвести итог. Цифры, в общем-то, никогда его не расстраивали. Доходы стабильно перекрывали расходы, понесенные траты восполнялись сторицей, особенно сейчас.
Резко захлопывая книгу, Бейлиш поднял на рискнувшего потревожить его командующего непроницаемый взгляд своих серо-зеленых глаз. Многие не выдерживали его, тушуясь и отступая, как и этот старый вояка, верой и правдой служивший Лордам Долины. Выдерживая паузу, Петир вкрадчиво произнес:
- Видимо случилось что-то важное, если вы решились потревожить меня.
- Милорд, - командующий, окончательно сбившийся и растерянный, пытаясь не ударить в грязь лицом, выпалил, - я думаю, что пора поворачивать назад. Зима с каждым днем ближе, снег заметает пути, и если не выдвинуться до конца недели, мы можем проторчать здесь всю зиму, которая обещает быть долгой.
Медленно поднимаясь со своего места, Мизинец неторопливо двинулся к старому мужчине, держа руки за спиной сцепленными в замок и неспешно произнес:
- Я ценю вашу заботу о вверенных вам людях. И вы абсолютно верно подметили, что зима близко, очень близко. Но… Мы не двинемся отсюда, – надо же, в какой-то момент Пересмешнику показалось, что командующий был ошарашен принятым им решением, и уже готов был возразить ему. Опережая его, Петир коротко бросил:
- Мы не двинемся отсюда, пока я не получу ворона от Леди Сансы.
Однообразные дни тянулись своей чередой, разбавляемые лишь вестями, которые приносили его пташки, позволявшие держать хоть какую-то связь с внешним миром. По его подсчетам после их разговора с Сансой прошло чуть больше месяца, но до сих пор Бейлиш не был до конца уверен в том, что она воспользуется его предложением о помощи. Пожалуй, впервые он не пытался просчитать других вариантов, кроме единственного, в котором Санса все же принимала протянутую ей руку помощи, особенно после того, как потеряла надежду на возвращение под знамена Старков армии Талли. Уверенность в этом придавали и последние вести, принесенные Мизинцу его пташками о том, что армия Джона Сноу выдвинулась на Винтерфелл и остановилась на том же месте, где не так давно был застигнут врасплох Станнис Баратеон.
