Дорожный плащ. Тот же самый, в котором он был, когда привел ее в Орлиное Гнездо. Тот же, в котором он был, когда они выезжали из Долины. Тот же, в котором он отдавал ее Рамси. И тот же, в котором называл ее в Богороще своей любовью. Глядя на серебряного пересмешника, Старк не могла заставить себя посмотреть в глаза ночному визитеру.
Зачем он пришел? Не желал ни на одну ночь оставлять свою игрушку? Свой трофей… Всего лишь плата за своевременную помощь. Наивная, она думала, что хотя бы этой ночью сможет побыть одна.
- Лорд Бейлиш? – не торопясь впускать его в свои покои, рыжеволосая одной рукой держалась за дверь, а ладонь другой опустила на дверной косяк.
Ожидание на морозном воздухе делало свое дело – даже не смотря на теплый дорожный плащ, Бейлиш ощущал, как холод постепенно пробирает его до костей, сбивая дыхание, заставляя недовольно морщиться. Он видел, как сквозь небольшую щель между полом и дверью пробивается тусклый свет свечей. Но бодрствовала ли обитательница этой комнаты? Или быть может она всего лишь приказала служанке оставить пару свечей горящими?
Заслышав голоса, прозвучавшие во дворе, ровно под тем местом, где стоял, Пересмешник на короткое мгновение обернулся, чтобы прислушаться и понять кому они принадлежат. Практически одновременно с этим его движением дверь в покои Старк распахнулась, и мужчина переключился уже на этот звук, сталкиваясь взглядом с пронзительно-синими глазами Сансы, в которых смешались удивление, испуг, усталость. Одетая в тоже платье, в котором была днем, с наполовину распущенными волосами, она явно была не готова к его столь позднему визиту. На короткий миг в голове Лорда Харренхолла мелькнула мысль о том, что он бы мог взять ее прямо сейчас, стоило только захотеть, стоило только протянуть руку. И эта мысль заставила его невольно улыбнуться.
Но тут же стирая эту улыбку с лица, он негромко произнес:
- Миледи. Прошу простить меня за то, что потревожил Вас в столь позднее время. Похоже, Вы уже собирались отдыхать, ведь завтра… Такой важный день для вас.
На лице рыжеволосой, как бы она не старалась спрятаться за выбранной однажды маской холодности, одна эмоция сменяла другую. Но неизменным спутником волчицы был страх, который она так тщательно старалась скрыть. После всего, что произошло с ней, Санса если и не боялась его, то уж точно опасалась. Это одновременно и нравилось Мизинцу, и нет. С одной стороны, это служило своеобразной преградой между ними, что сильно мешало ему, а с другой… С другой стороны, ему так нравилось видеть в ее глазах этот затаившийся страх.
Несколько долгих минут, они так и стояли друг напротив друга, не отводя друг от друга взглядов, словно играя, в только им двоим известную игру. Пока Лорд-Протектор едва заметно не кивнул головой.
- Вы рискуете замерзнуть, Миледи, ведь зима уже наступила.
Тихий вздох, с которым пташка сделала шаг назад, пропуская его в свои покои, вызвал у Бейлиша едва заметную усмешку.
Санса, Санса… знала бы она, какой нужной картой являлась сейчас в его пасьянсе. Петир был опытным игроком в престолы, еще ни разу он не потерпел поражения. Он привык играть с противниками жесткими, осторожными, хитрыми и опытными. Да, у них у всех случались срывы, неудачи, неосторожности, порой фатальные. Но Санса Старк была другой. Да, она многому научилась со времени отъезда в Королевскую Гавань, и с каждым днем она становилась все более опытным игроком, но пока ее попытки лгать, притворяться и хитрить казались Пересмешнику детской игрой.
Переступив порог, он замер, скользя взглядом по покоям Сансы. Обстановка являлась весьма скромной не смотря на то, что здесь жила Леди Винтерфелла: широкая кровать, устланная шкурами; камин, в котором ярко потрескивает огонь, заполняющий комнату теплом; столик с закрепленным на нем зеркалом; пара кресел; свечи, наполовину оплывшие и потухшие, а на другую, еще даже не догоревшие до половины. В окно, расположенное практически напротив камина, не видно ни зги, так как полная луна, еще несколько минут назад ярко освещавшая двор замка, спряталась за тяжелыми тучами, несущими с собой снег.
Не говоря ни слова, мужчина медленно отстегнул брошь в виде пересмешника и опустил ее на небольшой столик неподалеку от двери. Уже став Мастером над монетой, Бейлиш не зря сменил фамильный герб – голову Браавосийского титана на эту маленькую и неприметную на первый взгляд птичку. Искусно напевая свои песни то в одно ухо, то в другое, он и впрямь походил на эту птаху.
Не сводя глаз с Сансы, которая, старательно не замечая его, принялась расчесывать волосы, пристроившись перед зеркалом, Бейлиш скрыл сорвавшийся с губ вздох шелестом плаща, опускаемого на спинку кресла, на которой уже лежал плащ северянки. Седьмое пекло! Как же ему хотелось сейчас пройтись пальцами по этим волосам, которые, словно расплавленная медь, струились по ее спине, спуститься по ее позвоночнику, чувствуя, как вдоль него пробегает легкая дрожь, как сбивается ее дыхание, становясь рваным…
- Так что же привело вас в мои покои, Лорд Бейлиш? – этот вопрос вырвал Пересмешника из оцепенения, заставляя мозг лихорадочно подыскивать нужный ответ.
Пристально смотря в отражение этих синих глаз, которые сейчас были скорей цвета весеннего неба, чем цвета льда, сковывавшего реки Севера, Лорд Харренхолла неторопливо подошел к Старк, все еще сидевшей спиной к нему, и медленно опустил ладони на ее плечи.
- Разве я не могу проведать свою будущую жену?
Плавно скользнув по ее плечам, его пальцы медленно очертили линию ключиц, спустились по предплечьям. Он улыбнулся, когда почувствовал, как тело едва уловимо подрагивает от его прикосновений, не смотря на все ее старания скрыть это. Медленно забирая гребень, который его пташка все еще держала в руках, Мизинец тут же отложил его в сторону.
- Ты ведь знаешь, что только рядом со мной будешь в безопасности, – не обращая внимания на ее попытки отрицать это, он не останавливался. – Разве не поэтому ты позволила остаться мне в Винтерфелле? Разве ты приняла мое предложение не потому, что веришь мне? Веришь в то, что только с моей помощью можешь получить то, что так желаешь…
Его пальцы зарылись в ее волосы, перебирая их, заставляя невольно податься назад и прикрыть глаза. То, как синеглазая волчица старалась совладать с собой, как старалась не показать ему чего хочет, вызывало у Пересмешника довольную улыбку.
- Лорд Бейлиш… - но тихий шепот волчицы уже не мог остановить его. Пальцы мужчины медленно скользили по ее лицу, очерчивая линию скул, чувствуя, как под тонкой кожей на шее бьется кровь в тонкой вене. Из-под полуопущенных ресниц он наблюдал за ней.
- Я обещаю, что больше никогда не дам тебя никому обидеть, - хрипло продолжил он. - Одно твое слово, и у тебя будет все, чего бы ты не пожелала.
Каким-то звериным чутьем, не подводившим его практически ни разу, Пересмешник почувствовал, что Санса все еще сомневается. Ее сомнение, как когда-то сомнение ее матери, заставило его, отбрасывая все свои принципы, посылая их в пекло, едва слышно произнести, повторяя сказанное прошлой ночью:
- Санса Старк, я клянусь всеми богами, что никогда более не обижу тебя. Верь мне.
- Разве не то же вы обещали моей матери? – слова, брошенные рыжеволосой волчицей, заставили Бейлиша усмехнуться и на короткое мгновение отпустить ее. И синеглазая пташка не преминула воспользоваться этой его секундной слабостью, поднимаясь со своего места и отступая на пару шагов.
- Твоя мать ведь рассказывала тебе сказки о храбрых рыцарях, Санса? – огибая разделявшие их кресло, Мизинец мягко, но настойчиво притянул Старк к себе. Скользнув пальцами вниз, одной рукой он легко притронулся к ее бедру, в то время как другая добралась до груди, мягко касаясь, пока он говорил. Пересмешник был уверен в том, что она чувствовала его возбуждение, его тепло даже через одежду.
- А как насчет рассказов о бедных маленьких детишках с чистыми помыслами и добрыми сердцами, которые всегда одерживают вверх над злыми чудовищами? – губы мужчины тронула едва заметная усмешка, когда вместо ответа Старк приглушенного ахнула, стоило его пальцам чуть сжать ее грудь, но даже после этого она не попыталась отстраниться.
