Юрий Григорьевич поздоровался со своим нынешним секретарём, замер перед дверью в свой кабинет. Оттуда доносились приглушённые голоса.

«Я ему пишу на клаве: «Твой борт — левый». А он мне отвечает: «Я уже закрепился на правом». Оно и дураку понятно, я ж его вижу, но это не по уставу…»

«Мои, «Дельфины», обсуждают что-то. Разговаривать мы не можем — переписываемся под водой».

— Здоровья все, судари офицеры.

— Наши первоочередные цели: рыбаки. Сейнеры, траулеры, рыбфабрики, китобои. У американцев есть такое положение в уставе ВВС: «При обнаружении установки ПВО, атаковать и уничтожить, даже если это ведёт к срыву атаки основной цели». Сети рыбаков и сонары китобоев нам мешают не меньше, чем датчики вражеского флота и их боевые корабли. А по защищённости… Вы поняли. Фарэры и Таиджи — разовые, эмоциональные акции. А систему может победить только другая система. Будем действовать системно. Это, конечно, не значит, что остальные направления работы отменяются. Проходят сдаточные испытания новые экранопланы, разработан усовершенствованный состав «Глицерина», другие компоненты носителя.

По Атлантике брёл 4-й флот США. Ещё при Волкове была запланирована операция «Короед». Суть проста: наша лодка из подводного положения обстреливает этот флот «коровками» и уходит. Эффективность не ставилась в край угла. Сколько повреждений будет — столько и хорошо. Задача: повредить корабли, снизить их боевую мощь до той степени, чтобы вернулись на починку. Нам нужны чистые моря и океаны. По планам высшего командования, скоро будет реализовываться операция «Осада». Ну что сказать: начштаба своё дело знает, «Короед» спланирован идеально. Всё прошло, как по нотам. Американцы и почесаться не успели, как «Коровки» их изрешетили. Всё, враги «зашхерились» в портах, готовят реванш, но нас это не касается. Главное: их нет в морях, они нам не мешают в «узких» мелких местах. Пошли сплошным потоком грузовики с ракетными боевыми платформами. Зоны размещения «спустили» сверху, цели назначены ими же. Наша задача маленькая: подобрать места на дне по заданным характеристикам, разместить, закрепить. Работаем так: одна стая, плюс пять грузовиков, охраняем, разводим по местам установки, ставим, возвращаемся. За полгода нормально вошёл в должность. Узнал много нового о наших подводных силах. В мире обстановка тяжёлая. США пока молчат: крепко получили по носу. Скорее всего, готовят противодействие нашим подводным шалостям. По некоторым косвенным данным — могут готовиться к ядерной войне. Мы тоже не спим: открываются новые убежища, выпускается техника. Постепенно улучшаются все характеристики наших подводных аппаратов, наращивается их количество.

Теперь у меня другая группа допуска к гостайне. Узнал, что у нас есть секретная база в Антарктиде, где под ледяным щитом разместили судостроительный завод. Этот завод не сколько строит, сколько восстанавливает суда. Это «склеивают» заново наших «утопленников». Их вводят в строй, максимально автоматизируют, испытывают и консервируют. Мне пока не доводят, но, видимо, что-то готовится.

— Бцзинь, — сказал телефон, красный телефон!

— Да.

— Вице-адмирал Журавлёв?

— Да.

— Здравствуйте, это вас беспокоит ответственная по операции «Хвост дракона», Наталья Лисова. Сдайте дела кому-нибудь, вы поедете в командировку дня на четыре-пять. Берите самолёт — завтра утром жду вас в Киеве.

— Да.

— До свиданья.

Вот это номер! Это звонила одна из помощниц Корибута. Чиновница 3-го ранга. Первый: Диктатор и первый министр, второй: вторые министры, третий: третьи министры, ещё некоторые управленцы, в том числе: помощники Диктатора. И помощницы. Кстати, приятный голос. Что это за «Хвост дракона»? Почему не знаю? Тем более, если это касается каким-то боком нас.

Кабинет у этой Лисовой нормальный такой, человек на 20 «п»-образный стол, компьютеры на столах в количестве, электронный экран на стене метра два на три. Интересно: у Диктатора больше? Шикарная брюнетка лет около тридцати, нет, слово «шикарная» не отражает суть вещей. Внешность киноактрисы первого эшелона. Да-а, у Корибута губа — не дура.

— Здравствуйте, Юрий Григорьевич, проходите, садитесь. Чая, кофе?

— Можно чай, любой — я не привередлив.

Журавлёв думал, что сейчас она нажмёт кнопочку на селекторе — ничего подобного. В углу кабинета располагалась тёмная, под тон мебели, раковина, небольшой столик. Лисова достала из шкафчика чашки, включила электрочайник и вернулась за стол.

— А чё, у вас нет секретаря?

— Шеф запретил. Сказал: «Вы сами — бабы, нефиг расслабляться». Это он так сказал, я передала дословно. После некоторых случаев мы не сильно стремимся ему перечить.

— А чё за «Хвост дракона»? Неужели у меня не хватает группы допуска, что я чего-то про флот не знаю?

— Это не флотская операция. Группы вам хватает.

Лисова подошла, поклацала клавиатурой, открыла файл. «М-м-м, какие духи!»

— Читайте, я пока чай нам сделаю.

«Так вот ты какой, северный олень»…

— Я так понимаю, что моя скромная персона нужна вам в роли эксперта?

— Более того, мы целой группой едем во Владивосток на встречу с корейскими и китайскими товарищами. Будут представители и от России. Предельный уровень секретности, ограниченный состав посвящённых. Вы будете обеспечивать подводную часть операции. Надеюсь, вы не забыли дома любимую зубную щётку? Вылет через пять часов. Сидите тут, читайте пока все материалы, думайте. Компьютер включен в сеть. Можете войти под своим именем, изучите данные своего ведомства, продумайте предварительно потребности по силам, средствам. Может быть будут особые соображения — ещё не поздно внести в план операции необходимые изменения.

— Да.

Во время перелета мы мило болтали с Наташей о жизни. На рабочие темы не переходили. Она одна воспитывает ребёнка, разведена. На мой недоумённый вопрос: «Как же так!? Меня мучают, требуют увеличивать количество жён, детей для роста карьеры. Насколько мне известно, в остальной обитаемой части Светлой Руси, демографический и семейный вопросы решаются так же, а тут — исключение из правила».

— Да. Так и есть, нас несколько девочек, исключений из правила.

— Так что, сплетни про личный гарем Корибута — правда?

— Ха-ха-ха! Нет. Он с нами учился в одной группе. Точнее, должен был учиться. После армии он перевёлся в военное училище, но разок с нами разговаривал. Вот и решил нас наградить доверием и призами. Действительно, на нас рейтинговая система распространяется лишь частично.

— Наташа, а кто возглавляет делегацию?

— Формально — я.

— С ума сойти. Ещё утром вы мне чай делали. Один из высших государственных чиновников. Не могу представить себе Черномырдина или Примакова, делающих чай Чубису. Ваша диктатура слишком демократична в некоторых вопросах.

— Ха-ха-ха. Ну, пожалуй, мой статус несколько ниже первого министра.

— Ага, только три часа назад министр обороны вам козырял.

— А… Этот… Служака старой школы. Он служил с Диктатором в одной части. Я сто раз говорила Емцу не отдавать мне честь — не слушается. Вот вы, Юрий Григорьевич, не издеваетесь над бедной женщиной, силой водворённой в прокрустово ложе государственного бремени.

— А почему вы не выходите замуж? Не ради рейтинга, я понял, что он на вас не распространяется. Просто, одной жить неправильно. Хоть по Ведам, хоть так.

— Вы не поверите. Некогда. Некогда выйти замуж. Диктатор работает по 10–12 часов без выходных и праздников. А мы, его секретариат, его дополнительные глаза, уши, умы. Изучаем вопросы, собираем информацию, проверяем. Нам он тоже спуску не даёт. Доползаю домой, желаю сыну спокойной ночи. Утром встали, покормила — он в школу, я — на работу. Пару часов в день увиделись — уже хорошо. А ко мне в кабинет заходят по работе только люди, обременённые тремя женами и кучей детей: соблазнить некого.

— У меня только две жены.